Все внимательно следили за происходящим. Вертолеты еще не поднялись в воздух, но скоро должны были зависнуть в полумиле от театра действий, полукруга с радиусом тысяча восемьсот сорок семь ярдов, в центре которого располагалось новое здание на Рузвельт-драйв, выходившее на Ист-Ривер. Двойник Магната, облачаясь в кевларовый бронежилет шестого класса защиты, готовился получить свою порцию славы. Как рассчитывали, вскоре на место прибудет сам Магнат. Все опергруппы заняли позиции и ждали сигнала, а специалисты фирмы «Рэйтеон» протестировали свои чудо-микрофоны и подготовили их к перехвату выстрела.
Ночью в Куинсе разместили отряды спецназа, неподалеку от потенциальных снайперских гнезд (таких зданий насчитывалось двадцать три), чтобы бойцы могли оказаться на месте одновременно с вертолетами и взять стрелка в классические клещи.
Свэггеру было почти нечего сказать. Он страшно хотел, чтобы все получилось, но нутром чуял: ничего не выйдет. Джуба слишком хорош, Свэггер ему в подметки не годится. Такие люди, как Джуба, не попадаются на стандартную удочку.
– Боб, выше нос, – сказал Ник. – Когда все закончится, будем пару дней купаться в любви Магната, выпивать на халяву, а потом вернешься в Айдахо и будешь, как и прежде, посиживать на крыльце. Прикинь, как по тебе соскучились олени с антилопами.
– Разрешите высказаться, – попросил Гольд.
– Вас посетило озарение? – спросил Ник.
– Не сказал бы.
– В любом случае мы вас слушаем.
– Мы тщательно проанализировали все улики, к делу подключены профессионалы, план операции составлен грамотно, и в нем нет никаких слабых мест – а по опыту я знаю, что слабые места бывают причиной катастрофы.
– Так, – кивнул Ник.
– Однако…
– Готовьтесь, – сказал Нил.
– Кое-что не дает мне покоя. Несмотря на все наши старания, мы всего лишь любители. Как долго мы изучали Джубу – несколько месяцев?
– Так.
– В мире есть только один профессионал, знающий Джубу вдоль и поперек – миссис Макдауэлл. Мы здесь лишь благодаря ее многолетним стараниям. Она выслеживает Джубу и просчитывает его ходы вот уже более десяти лет.
Все помолчали. Наконец Ник сказал:
– Продолжайте.
– Думаю, настал тот момент, когда можно приподнять завесу секретности и подключить к делу миссис Макдауэлл. Рассказать ей обо всем, что было, о наших умозаключениях, о нынешнем плане противодействия снайперу и выслушать ее мнение, но не о том, как собираемся поступить мы, а о том, как будет действовать Джуба. Возможно, она посмотрит на все свежим взглядом и заметит то, что мы упустили. Какой-нибудь намек, особенность, нюанс, отголосок, характерную черту – она ведь знает эти тонкости как свои пять пальцев. В конце концов, если мы не ошиблись с подсчетами, есть еще несколько часов до предполагаемого события. Этого времени должно хватить.
Ник все обдумал. Речь шла о логистике, а в этом он не был силен. Наконец он повернулся к Чендлер:
– Сможете это устроить?
– Думаю, – ответила Чендлер, – мистер Гольд имеет в виду не телефонную беседу.
– Да, лучше встретиться лично, – подтвердил Гольд. – Так мы увидим ее реакцию. Может статься, она будет красноречивее любых слов.
– И где она? В пригороде Балтимора?
– В самом Балтиморе, на северо-западе, – сказал Свэггер. – В районе «Кузница Дорси».
– У нас там есть что-нибудь летающее? – спросил Ник у Чендлер.
– Нет. Все на базе в Куантико, вне игры.
– В департаменте полиции Мэриленда что-нибудь найдется, – подсказал Ник. – На аэродроме к северу от Балтимора.
– Чендлер, что скажете?
– Пусть полицейские подберут ее в каком-нибудь парке возле дома. Через час будет у нас на крыше. Останется еще два часа на совещание. Думаю, оно того стоит.
– Свэггер?
– Она не дура.
– Нил?
– Сами знаете, у нас есть кое-какие сомненьица в духе «а что, если?…» – вот мы их и развеем. И со стороны это неплохо выглядит: мол, пахали до самого звонка, выложились на полную, ну и так далее.
– Боб, позвонишь ей? Узнай, вдруг она вообще откажется.
Свэггер достал телефон и стал тыкать в кнопки. Два гудка, три – и посередине четвертого:
– Да?
– Дженет, это Свэггер.
– Ой. Здравствуйте, – сказала она.
– Чем вы заняты?
– Ничем. Собиралась помыть туалет на втором этаже, чтобы отодвинуть свой первый мартини хотя бы на час.
– Рядом с вами есть поле или другая ровная площадка?
– В двух кварталах школьный стадион. В средней школе имени Скотта Ки.
– Побудьте у телефона. Да, и не начинайте мыть туалет. Лучше наденьте обувь поудобнее. Но сперва мы кое-что проверим.
Он завершил звонок.
– Ну ладно.
За телефон взялся Ник.
На экране было видно все, что происходило в командном центре. К директору подошел какой-то человек, и оба удалились за пределы экрана – должно быть, к телефону.
Ник сделал подачу.
После неразборчивых переговоров – наверное, консультаций с собственными сотрудниками и людьми из Белого дома – директор разрешил подключить миссис Макдауэлл к делу.
– Значит, так, – велел Ник. – Боб, перезвони ей, обрисуй ситуацию и скажи, чтобы шла на школьный стадион. Чендлер, свяжите меня с полицией штата.
– Есть, сэр.
– Послушаем, что скажет миссис Макдауэлл.
Наконец патроны.
Пожалуй, все начинается именно с них. Как полюбить винтовку, если не влюблен в патроны? Увесистые, блестящие, смертоносные. Харизматичные штуковины, единственные в своем роде.
С патронами он уже определился. Помогли эксперименты с людьми, принявшими смерть у столба в красивейших местах Вайоминга.
Кончиком ножа он разрезал сверток с десятью билетами в ад – каждый длиной 3,681 дюйма со смещенным вперед центром тяжести. Когда берешь такой в руку, он всегда удивляет своим весом. Двухсотпятидесятиграновая «Сьерра Мэтч Кинг.338» – экспансивная пуля с конусообразным основанием – установлена в гильзу с помощью матрицы «Уилсон» с триста шестьдесят седьмым бушингом.
Джуба любил патроны. Любил собирать их, рисовать их в воображении, чувствовать их вес, перекатывать их на ладони. Эти десять штук он обработал ацетоном еще в Вайоминге. Теперь его руки были затянуты в резиновые перчатки, поэтому следователи не найдут на гильзах никаких следов Джубы – тем более что на латуни крайне редко остаются отпечатки пальцев.
Он внимательно осмотрел каждый патрон: 91,2 грана бездымного пороха «Ходгдон Х1000» (легкий перегруз) в однократно стреляной гильзе «Хорнади» с капсюлем «Федерал 215-М магнум». Гильза отшлифована так, что шероховатости полностью отсутствуют. Дульце сточено, и в том месте, где гильза контактирует с пулей, толщина латуни составляет ровно 0,004 дюйма. Каждая гильза проверена на соосность – отклонение не более 0,001 дюйма, точнее не бывает, – и закалена, чтобы добиться максимальной прочности. Пули заточены с помощью матрицы «Уидден», что улучшает показатели точности при стрельбе на дальние дистанции. В итоге следствие выяснит, что все эти изящные штрихи сделал сам Брайан А. Уотерс, чемпион по стрельбе и большой специалист в деле перезарядки патронов. Через несколько недель криминалисты проведут в доме Уотерса самый тщательный обыск. Изучив гильзу, любой поймет, что этот патрон изготовил человек из Альбукерке, очередной одинокий стрелок, который залег на поросшем травой холмике – или засел в квартире на седьмом этаже – и выразил всю свою ненависть, пролив кровь человека, чья смерть изменит все мироустройство.
Один за одним он вложил все десять патронов в магазин «Экьюрэси интернэшнл», чувствуя, как по мере наполнения пружина сопротивляется все сильнее. На последнюю гильзу пришлось нажать изо всех сил, чтобы патрон встал на место у задней стенки магазина.
Все! Заполненный до отказа магазин – отдельная песня. Держишь его в руке, чувствуешь его тяжесть, напряжение сжатой пружины, готовность откликаться на движение затвора, посылать патроны в патронник, один за другим, принося их в жертву богам войны.
Джуба вставил магазин в винтовку, приподнял его вверх, и тот с приятным щелчком встал на место. Осталось лишь сдвинуть затвор вперед, и первый патрон окажется в патроннике. Позже в прицеле появится мишень, крошечная фигурка, а потом человек замрет – непременно замрет, – не ведая, что тем самым обрекает себя на смерть.
Джуба взглянул на часы.
Ждать оставалось чуть больше часа.
Время отдохнуть. Пожалуй, стоит помолиться, чтобы тело напиталось безмятежностью, а потом стать одним целым с винтовкой, с патроном, с миссией.
Вдруг он заметил движение. Но это был всего лишь вертолет, крошечная точка в нескольких милях от дома Джубы. Пилот готовился посадить машину на крышу одного из зданий в прекрасном городе на том берегу реки.
Она очень старалась. Видно было, как она старается. Она полностью отдалась делу, вложила в него все свои знания, все воображение, всю веру, все безмерное материнское горе, всю боль от изнасилований, побоев, восстановления после изнасилований и побоев, все, что она так хотела забыть. Она старалась изо всех сил.
Но всем было ясно, что миссис Макдауэлл не купилась.
– Можете ничего не говорить, – сказал Гольд. – У вас все на лице написано.
– Вы блестящие специалисты, каждый из вас, – произнесла она. – И вы прекрасно потрудились. Каждый штрих, каждый шаг, каждое умозаключение – за всем этим виден недюжинный интеллект. Все сходится, логически перетекает из одного в другое, от одной улики к другой, откуда ни посмотри, все хорошо с политической, культурной, религиозной точек зрения. Даже по их стандартам. Как мусульманка, как человек, не раз побывавший в Багдаде, как шпион-любитель, как жертва изнасилований, как побирушка, потратившая целое состояние, чтобы достигнуть этой же цели, – я вижу, что все сходится. И я рукоплещу вам.
– Но, – подхватил Гольд, – вы с нами не согласны?
Она улыбнулась, но улыбка была безрадостной. Все поняли: миссис Макдауэлл с прискорбием сообщает, что вы обосрались.