– Так кто этот «он»? – не сдержался Ник.
– Ренегат.
Все встало на свои места. Картина вырисовывалась мрачная. Ренегат – любимчик миллионов, герой левых, символ расовой гордости, чести и могущества. Когда он получит пулю в грудь, эти миллионы взвоют от ярости. Особенно когда выяснится, что стрелял белый расист, только что вываливший в даркнет кучу статей соответствующего содержания, подписанных его собственным именем – Брайан А. Уотерс, – и ускользнувший самым таинственным образом. Очевидно же, что это заговор на самом высоком уровне! После такого в стране начнется хаос.
– Где? – спросил Ник.
– Поле? На юго-востоке форта Лесли Макнейра, на берегу Анакостии. Примерно в миле от вас.
– Есть уязвимые места?
– Восьмой грин – на самом берегу, там ширина реки около мили. Рядом с Национальным военным колледжем. Пожалуй, если знать, где будет Ренегат, и занять позицию на другом берегу, да повыше…
– Сейчас он там?
– Видимо, да. Прибыл в час дня. По четвергам он обычно играет часа три. Сейчас как раз подбирается к восьмому грину.
– Звони своим людям. Пусть уберут его с поля. Прямо сейчас. Сию же секунду!
– Там нет моих людей. И звонить некуда. В том-то и дело. Ренегат полностью отключается от жизни. Только он и мячик для гольфа. Могу позвонить ребятам из гольф-клуба, но не уверен, что они успеют.
– Звони, звони давай! – крикнул Ник и нажал на кнопку отбоя. – Они знали, что какой-то саудовский миллиардер заплатил за выступление Ренегата кучу денег. Знали, что Ренегат весь день будет в городе и, так как это четверг, он явится на поле для гольфа. Потом Магнат решил оттянуть внимание публики на себя, что было только на руку Джубе.
– Вертолет миссис Макдауэлл еще на крыше, – сказал Боб. – Дайте мне винтовку.
Оказалось, что мяч не докатился до грина – остановился на фервее, далеко от песка, но в нескольких футах от тщательно подстриженной травы. Ну что ж, хороший повод отточить навыки шорт-гейма.
Хм… Длинный патт или короткий чип? Как же определиться?
Может, и то и другое?
«Давай», – думал Джуба. Крошечная фигурка стояла прямо перед красной точкой в центре прицела, настройки совпадали идеально, все было именно так, как желал Аллах.
Все, кроме расстояния.
Сейчас их с Джубой разделяли не тысяча восемьсот сорок семь ярдов, а примерно тысяча восемьсот шестьдесят пять. Человек стоял в нескольких ярдах от ухоженной зеленой лужайки с дурацким флажком. Тот безвольно обвис. Значит, ветра нет.
– Давай! – прошептал Джуба.
Все было готово для выстрела на тысячу восемьсот сорок семь ярдов. Все, кроме цели. Еще несколько секунд. От силы минута.
Игрок сделал выбор в пользу чипа. И снова привычная последовательность действий: развернуться, примериться, встать в стойку, собраться… Короткий взмах клюшкой – и точный, расчетливый, рубящий удар.
Похоже, неудачный.
Человек рассмеялся – ему нравилось играть в гольф – и подождал, пока помощник не принес ему другую клюшку и еще один мяч.
Мяч упал на землю.
Развернуться, примериться, встать в стойку, собраться, голову вниз… Теперь удар без замаха, аккуратный толчок. Вышло лучше.
Помощник поднял руку.
Хлопнув его по ладони, Ренегат вышел на грин.
Ник стоял на крыше и давал указания пилоту полицейского вертолета, перекрикивая гул винтов:
– Прямо на восток, лейтенант, и пониже, ваша цель – Национальный военный колледж на берегу реки, сразу увидите огромное здание вроде храма или Капитолия!
– Есть, сэр! – крикнул пилот.
– Вылетаем на середину реки. Нам нужно самое высокое здание в районе Анакостия с видом на реку, примерно в миле от Военного колледжа. Мы с вашим вторым пилотом вооружимся биноклями и будем высматривать открытое окно на верхнем этаже. Стрелок будет не на самом виду, а где-то в глубине. Нужно зависнуть между снайпером и его целью. При необходимости примем огонь на себя, и Свэггер будет стрелять, если заметит…
– Седьмой этаж! – прокричал Боб. – В Вайоминге он был на шестьдесят семь футов выше цели. Один этаж – десять футов. Он будет на седьмом этаже!
В этот момент на крышу выскочил Нил. В одной руке у него была винтовка, в другой – красная коробка патронов «Хорнади», а за спиной – Чендлер.
– Это Джубины! – крикнул Нил. – Взял этажом ниже, чтоб далеко не ходить!
Свэггер с Ником подбежали к вертолету и забрались внутрь. Секундой позже у машины появился Нил. Он протянул снайперу винтовку.
Свэггер хорошо знал ее, помнил все ее изгибы, распределение веса, ощущение в руках, легкость, с которой это оружие наводится на цель. Такая была у него во Вьетнаме: классический семисотый «Ремингтон», собранный на конвейере. Надежная вещь.
– Ее не трогали?
– Пока нет, – ответил Нил.
Свэггер повернулся к двери вертолета, улегся на пол и, сдвинувшись вправо, приоткрыл коробку с «Кридмур 6,5». Одного патрона не хватало – по известным причинам. Отодвинув затвор, Боб принялся заряжать встроенный магазин.
– Пора на охоту, – сказал он, но никто его не услышал.
Человек подошел к мячу на грине, наклонился, чтобы осмотреть его, приблизился к лунке, качнулся, чтобы осмотреть ее, – он что, видит ее впервые? – и никак не желал замереть на месте. Закончив с расчетами, он перекинулся парой слов с помощником, и тот дал ему какой-то совет. Человек сошел с грина, присел на корточки, прикинул расположение мяча относительно лунки, определился с траекторией и снова выпрямился.
Удар, видимо, был важным, хотя человек набил карманы мячами, а в гольф-карте лежали запасные.
Но он не останавливался, не делал фатальных шагов к мячу, не замирал в зоне поражения.
Джуба следил за своим дыханием, радовался собственному спокойствию и тому, что все идет как надо.
Он прокрутил в голове все, что нужно сделать после стрельбы.
Закрыть окно.
Опубликовать пасквили в даркнете.
Проверить, не осталось ли в квартире его следов.
Убрать в сумку перчатки, маску и сетку для волос.
Выскользнуть из двери; та захлопнется у него за спиной.
Не спеша выйти на улицу.
Отправиться прямо на юг, на улицу Мартина Лютера Кинга-младшего, где его подберет черный джип «БМВ».
Покончив с планированием, он снова заглянул в прицел.
Игрок наконец подошел к мячу и приготовился отправить его в лунку.
Вертолет пожирал расстояние между зданием ФБР и Анакостией. Город и река слились в единое пятно. В машине господствовал ветер. Вибрация пронизывала до костей, словно электрический разряд.
Свэггер лежал на полу, раскинув ноги для устойчивости. Он еще не принял положение для стрельбы – рано, сперва нужно увидеть цель, – но уже прижал приклад к плечу и выставил ствол винтовки наружу. Приятно было сознавать, что он контролирует пространство в зоне прямой видимости.
На Свэггере была гарнитура – наушники и ларингофон, – и он обратился к пилоту:
– Лейтенант, если придется стрелять, сделаете так, чтобы вертолет неподвижно завис в воздухе?
– Да, сэр, – отозвался пилот, – скажете за секунду до выстрела, и я переключусь в режим авторотации, то есть выключу двигатель, зафлюгирую винт, и вибрация прекратится. Но не больше, чем на десять секунд. Потом нужно будет снова включить двигатель.
– Понял, отлично. Я крикну.
– Вам нужно вон то новое здание, – сказал второй пилот. – С седьмого этажа все отлично видно.
– Угу, – кивнул Ник. – Скорее всего, он там.
– Ну ладно, парни, – сказал лейтенант, – захожу так, чтобы перекрыть ему обзор, и зависаю перед окнами, а вы смотрите в свои бинокли. Найдите его для нашего снайпера.
Наконец-то.
Человек замер. Склонился над мячом, сосредоточив на нем все свое внимание. Он не знал, что беспощадная красная точка прицела «Шмидт и Бендер 5,5-25 × 56» совмещена с центром его тела, что палец Джубы уже ласкает изгиб спускового крючка, что все идеально и выстрел – вопрос уже не мастерства, но воли.
Джуба сфокусировал взгляд не на цели, а на красной точке. Указательный палец его пришел в движение и…
Цель исчезла.
Вместо нее в прицеле появилось огромное пятно. Джуба узнал очертания вертолета. Рука его метнулась к фокусировочному кольцу, и пятно обрело резкость. Джуба увидел открытую дверцу грузовой кабины, а за ней, у самого края, – воплощение своих кошмаров, неподвижную фигуру американского снайпера.
– Открытое окно, середина здания, верхний этаж! – крикнул Ник.
– Принял, – ответил Боб. – Лейтенант, авторежим!
Гул двигателя прекратился. Вертолет держался в воздухе лишь за счет несущего винта: законы аэродинамики. Наклонные лопасти оставались в движении благодаря встречному потоку воздуха. Боб тут же принял положение для стрельбы: замер, сжал «Ремингтон», положил палец на спусковой крючок, заглянул в прицел и увидел открытое окно, а за ним – темный силуэт. Такой силуэт ни с чем не спутаешь. В комнате был человек с винтовкой.
Боб нехотя надавил на спуск и в тот же миг увидел в окне вспышку.
Он выстрелил одновременно с американским снайпером.
Разумеется, слишком поздно.
Судьба уже вынесла приговор. В прицеле противника был его удел, и удел противника был в прицеле Джубы. Два выстрела слились в один, время полета было одинаковым, и пули одновременно ударили в цель.
Так должно было случиться, и так случилось. Здесь, сейчас, в эту минуту, секунду, долю секунды.
Он вошел туда, где не было ничего, кроме света.
– Готов! – завопил Ник. – Мозги по всей комнате, родной, ты его пригвоздил! Боже мой, ну и выстрел, Свэггер, какой же ты молодец! Он успел выстрелить? По-моему, я видел вспышку. Успел?…
Он взглянул на Свэггера. Тот лежал ничком, завалившись на винтовку.