— Не будешь драться? — прозвучало над ухом.
А я вздрогнула, ведь у Вайсеса был немного другой голос. Не такой глубокий и чистый. Но в главном моё тело не ошиблось, просто один самоуверенный принц решил именно сейчас избавиться от своей маски.
— Буду, — ответила честно. — Ты меня напугал.
Хватка ослабла, рука Эви легла на мой живот, а вторая переместилась на плечо. Сам же он так и продолжал стоять ко мне близко-близко. И одежды на нём точно не было.
— Не бойся, Фел. Я просто решил составить тебе компанию в дýше.
Попыталась обернуться, но он не позволил. Перебросил мои мокрые волосы на одно плечо и коснулся губами шеи. Я вздрогнула, снова попробовала освободиться. Безуспешно. Эви держал крепко, но при этом всё равно аккуратно.
— Я бы предпочла остаться тут одна, — сказала, чувствуя, как под его лёгкими дразнящими поцелуями стремительно отступает мой напряжение.
— Нет, — заявил спокойно. — Одну я тебя не оставлю. Точно не сейчас.
Он поглаживал мой живот, продолжал ласкать шею, и я сама не заметила, как расслабилась в его объятиях. Прижалась к нему сильнее, желая получить больше прикосновений, больше нежности. Даже умудрилась забыть, что на мне вообще-то совсем нет никакой одежды.
По щелчку пальцев в его ладони появилось мыло, явно не моё обычное, а какое-то особое, с лёгким хвойным ароматом. Он создал на руках густую пену и нежными движениями принялся водить по моему телу. Сначала намылил плечи, спину, опустился к бёдрам. Вернулся к шее, ключицам, очень осторожно провёл по груди, проскользил ладонями к животу, хотел спуститься ниже, но я перехватила его за запястье.
— Можно я сама? — попросила дрожащим голосом. Меня переполняли эмоции, а от незнакомых, но очень приятных ощущений кружилась голова.
— Хорошо, — не стал спорить он и вложил мне в руки мыло. — Сама, так сама.
Вот только не отпустил, а наоборот, снова прижал к себе, вернув ладонь на живот.
Я медлила, попросту растерявшись. Всё происходящее казалось мне странным сном или видением, которое никак не могло произойти наяву. В голове не укладывалось, что я в дýше не одна, меня моет молодой мужчина, и это дико приятно. На мгновение даже поверила, что просто сошла с ума, и это такая галлюцинация. Вот сейчас крепко зажмурюсь, с силой сожму кулаки, и снова вернусь в реальность.
Но вдруг мой мираж развернул меня к себе лицом. Я подняла на него взгляд… и едва не отшатнулась.
— Тш-ш, Фел, — прошептал он, осторожно притягивая меня к себе. — Это всего лишь я.
Угу. Он. Вот только я подсознательно рассчитывала увидеть совсем другое лицо. Знакомое, чуть смазливое, с карими глазами и тёмными волосами. А передо мной стоял совсем не Мико Вайсес. А тот, чей портрет частенько появлялся на страницах газет.
Совершенно белые волосы, лишённые какого-либо оттенка, чуть смуглая кожа, правильные черты, ровный нос, широкие скулы, чётко очерченные манящие губы. Его глаза оказались не чёрными, как я думала, а тёмно-синими с чёрным кантом. А ещё на левой щеке, ближе к виску, виднелась маленькая родинка, показавшаяся мне ужасно милой.
— Ну, что скажешь? — спросил он с лёгкой усмешкой, хотя взгляд оставался серьёзным и почему-то немного настороженным.
— О чём?
— Обо мне.
Я коснулась его подбородка, и Эви тут же поймал мою ладонь и, поцеловав пальцы, прижал к своей щеке.
— Я тебе хоть немного симпатичен?
— Не скажу, — проговорила, чувствуя, что тону в его глазах.
А потом сама потянулась за поцелуем. Он ответил, и целовал очень бережно, нежно, словно боясь напугать. Правда, хватило этой его сдержанности ненадолго, и вскоре мы оба сходили с ума от всё сильнее разгорающихся пожаров. Целовались, как сумасшедшие, не обращая внимания на льющуюся сверху воду.
Я чувствовала его жадные руки на своих ягодицах, талии, спине. Его пальцы путались в моих мокрых волосах. Сама я обнимала его за шею, гладила плечи, поднималась к затылку… и всё сильнее ощущая приятное щекочущее чувство во всём теле. Будто кто-то, едва касаясь, водил нежным пёрышком прямо по моим нервам. Удовольствие на грани… чего? Боли или ещё большего удовольствия?
— Не здесь, — вдруг сказал Эви, оторвавшись от моих губ.
Он явно был не в себе. Глаза стали непроницаемо чёрными, а дыхание сбилось. Сняв с крепления лейку душа, он быстро смыл с нас остатки мыла, выключил воду и решительно отодвинул шторку.
Завернув меня в полотенце, Эвенар не позволил мне идти самой, а поднял на руки. Сам одеваться не стал — так и вышел в коридор в чём мать родила.
— Тебя могут увидеть, — проговорила я, держась за его шею.
— Плевать, Фел, — ответил принц. — Сейчас мне вообще всё равно, что кто-то там подумает. Потом разберусь. Сейчас важно другое.
— Что?
— Ты. Мы. И прочность твоей кровати.
Эту фразу он говорил, уже опуская меня на ту самую кровать.
Полотенце оказалось отброшено, а соседи благополучно забыты. Я снова получила самый сладкий в мире поцелуй, а пламя внутри разгорелось с новой силой. Я понимала, к чему всё это ведёт, но даже не подумала отказываться или сопротивляться. Решила довериться Эви до конца.
И не пожалела об этом ни на секунду.
Глава 75
Я лежала на плече Эвенара и была не в состоянии открыть глаза. Тело пребывало в состоянии полной расслабленности, в нём ещё ощущались отголоски пережитого удовольствия. Даже нет, это слишком простое слово, не передающее и части тех ощущений, что подарил мне мой принц. Это было волшебно! Я словно нырнула в волну, состоящую из концентрированного наслаждения. А когда она схлынула, вместо неё осталась только нега и приятная усталость.
Не знаю, сколько мы так лежали, возвращаясь в реальность, но первым умиротворённую тишину нарушил именно Эви. Он приподнялся, укрыл нас с ним одеялом и крепко прижал меня к себе.
— Вот так это должно быть, — проговорил, коснувшись губами моего виска.
— Так со всеми? — Кажется, я уже когда-то задавала ему подобный вопрос, но касался он поцелуев.
— Нет.
Пояснения не последовало. Но ответ меня не удовлетворил. Приподнявшись на локте, я поймала довольный взгляд Эвенара и спросила:
— Значит, как с поцелуями? Рассудок мутнеет только рядом с теми, кто сильно нравится?
— Любопытная моя, — улыбнулся он. — У меня на этот счёт есть другая теория.
— И какая же?
— Так умопомрачительно хорошо мне не было никогда, ни с одной женщиной, — сказал он наигранно-рассудительным тоном. — Потому, думаю, что настолько сильное удовольствие можно испытать только с той, кого любишь.
А я снова растерялась. Вот умел он простой фразой поставить меня в тупик. С одной стороны, было неприятно слышать о его прошлых подругах, пусть даже сравнение было в мою пользу. Но с другой — мне что, только что признались в любви?
— То есть… — начала я, но Эви легко повалил меня на спину и навис сверху.
— То и есть, Арфелия, — сказал, глядя в глаза. И добавил: — Кажется.
— Звучит обнадеживающе, — хмыкнула я.
— Будем говорить о чувствах? — поддел он. — Очень жажду услышать о твоих.
А я снова повторила свою же фразу:
— Не скажу.
— Почему? — прозвучал закономерный вопрос.
— Потому что.
— Потому что любишь?
— Именно поэтому.
— И так трудно сказать? — он счастливо улыбался, а в глазах полыхала тьма.
— А вдруг я не уверена? Вдруг… мне это только кажется?
Вот тебе, мастер разводить на признания!
— Ладно, — ухмыльнулся он и, легко поцеловав меня в губы, сказал: — Я люблю тебя, Арфелия Карильская-Мадели.
Я сглотнула. Радость от признания напрочь перекрыло звучание королевской фамилии. Моей новой фамилии.
Наверное, реакция отразилась в моих глазах, потому как Эви мгновенно перестал улыбаться.
— Фел, — вздохнул он. — Поздно пугаться. Ты моя жена. От этого уже никуда не деться. И максимум, что я могу сделать, это лишь слегка отсрочить официальную свадьбу, тем самым дав тебе возможность ещё немного пожить нормальной жизнью.
— На сколько?
— До конца этого учебного года, — ответил Эвенар.
— Но у меня же ещё пятый курс, — напомнила ему. — Мне нужно закончить академию.
— Зачем? Для чего тебе теперь диплом боевого мага?
— Нужен, — заявила упрямо.
— Раз нужен, значит получишь, но на занятия ходить не будешь. Я не стану тобой рисковать. Ведь быть всё время рядом не смогу. Как только закончу академию, мне придётся начать принимать власть. Отец и так расщедрился на отсрочку, уговорить его дать ещё год не выйдет.
— Ну и принимай. А я спокойно доучусь. Встречаться будем вечерами.
— При всём желании, Фел, мы не сможем долго держать эти отношения в секрете. О них рано или поздно станет известно кому-то из врагов короны. Ты окажешься в опасности. Я могу приставить к тебе охрану, но толку? Мы же с тобой прекрасно знаем, на что могут быть способны маги, когда им что-то надо.
— А если не делать секретности? Если я буду продолжать учёбу, как твоя жена?
— Ты взвоешь на второй же день, — ухмыльнулся он. — Фел, поверь, никто не будет смотреть на тебя, как на человека. Для всех ты станешь просто будущей королевой. Одни начнут подлизываться, другие — принципиально игнорировать, третьи — льстить и втираться в доверие. Тебе не дадут ни учиться, ни нормально жить. А на справедливые оценки вообще можешь не рассчитывать.
Это звучало как приговор. И всё же я пока надеялась найти выход из столь странной ситуации.
— Но главное, что я всё время буду за тебя переживать, — продолжил Эви. — А когда я нервничаю, то могу такого наворотить, что Карилии мало не покажется. — Издав смешок, пояснил: — Фел, обладать властью, это как держать в руках острый меч. Им можно легко убить, а можно разрезать верёвки, сковывающие чужие руки. Он красивый, но дико тяжёлый. Если им не пользоваться, он бесполезен. В руках дилетанта способен принести немало бед. А мастеру дарит победы и славу.
— Да ты философ, — проговорила я, глядя на него с сочувствием.