Я вспомнила, что после ухода Эви ко мне нагрянули двое неизвестных мужчин и попытались арестовать. Потом вспомнила беседу с лордом Литаром, его рассказ о маме и её преступлении. Мой отказ убирать ментальный щит. Даже подземелья вспомнила, но что странно, сейчас эти воспоминания почти не вызывали у меня эмоций. Хотя тогда мне точно было страшно до ужаса, а ещё дико холодно.
Но почему сейчас всё воспринималось так, будто произошло не со мной?
Поднявшись с кровати, я прошла по комнате, открыла тяжёлые шторы, за которыми обнаружился большой полукруглый балкон. Внизу виднелся дворцовый парк, сейчас укрытый снежным покрывалом. Он был освещён сотнями фонариков, что превращало его в этакий волшебный лес. Наверное, там сейчас особенно приятно гулять, и не важно, что давно стемнело.
Над красивым камином из белого мрамора обнаружились часы, показывающие начало одиннадцатого вечера. На спинке кресла висел небрежно брошенный светло-серый камзол и графитового цвета галстук с зажимом из белого золота.
Подкинув дров, я лёгким импульсом разожгла огонь и опустилась на край кровати. Взгляд сам собой упал на запястья, где остались глубокие царапины от антимагического шнурка. И вместе с воспоминаниями о том, как тщетно пыталась обратиться к своему дару, начали возвращаться эмоции. Я снова ощутила отголоски той паники, с которой никак не могла справиться, того безумного страха, охватившего всё сознание.
Ох, лучше бы и дальше оставалась в забытьи.
Теперь мне стало не по себе в одиночестве. В голову полезли панические мысли. А вдруг герцог найдёт меня? Вдруг снова отправит в те подземелья? Или, того хуже, сразу убьёт? Почему-то я не сомневалась, что он на это способен.
Не в силах больше оставаться одна, поднялась и направилась к высокой двустворчатой двери. По пути бросила взгляд на себя в зеркало, и это немного отрезвило. На мне вместо сорочки был надет длинный чёрный мужской халат из мягкой ткани. При моём немалом росте он как раз доставал до пола, прикрывая босые ноги. Рукава оказались закатаны, талия перетянута тонким поясом, и в целом этот наряд смотрелся на мне даже интересно. Только причёска оставляла желать лучшего.
Кое-как пригладив пятернёй растрёпанные волосы, я всё-таки приоткрыла дверь, осторожно выглянула наружу и растерянно замерла. Потому что по сравнению с абсолютной тишиной спальни, там развернулась настоящая битва.
— Я всё сказал! — рявкнул Эви, волком глядя на сидящего в кресле короля — беловолосого подтянутого мужчину лет пятидесяти на вид. — Или ты подпишешь этот демонов указ, или забудь, что у тебя был младший сын!
— Ты будешь ставить мне ультиматумы?! — выпалил тот в ответ.
— Да, папа. Буду! Потому что твой братец перегнул палку!
— Он действовал во имя интересов страны, — прозвучал ровный ответ.
— И чем же ему помешала моя Фел? Чем, папа?!
— Ты слышал его слова и его доводы. Я тоже считаю их верными и весомыми. И прекрасно понимаю, почему он действовал без твоего ведома. Ты бы просто не позволил допрашивать свою подругу.
— Да я бы его к ней и на сто метров не подпустил! — снова громко выдал Эвенар.
С шумом выдохнув, он упал в кресло и посмотрел на родителя.
— Отец, я не могу этого так оставить. Никак. Поэтому слов своих обратно не возьму. Выбирай. Или я, или он. Всё.
— И что же ты сделаешь, если я приму сторону Литара? — в голосе короля только теперь появилось раздражение. С выдержкой у него явно было лучше, чем у наследника.
— Уйду. Заберу Фел и свалю из твоей страны куда подальше. И приказывай, хоть обприказывайся. Какой из меня король, если я не могу покарать того, кто едва не убил мою жену?
— Легитимность вашего брака ещё нужно проверить, — раздражённо заявил правитель.
— Проверяй. И дяде расскажи. Он тогда с радостью нас с Арфелией обоих на плаху отправит за участие в тёмном ритуале. Всему королевству объяви, какой у тебя ужасный сын.
— Хватит, Эвенар! — угрожающим тоном сказал король. — Я не стану снимать с должности Литара. Со своей стороны он прав. И действовал с твоей девушкой вполне гуманно. Не грубил, не применял силу. И уж точно не пытался убить.
— Всего лишь запер её в подземельях, почти раздетую в ледяной камере, в темноте и наедине с трупом какого-то бедолаги, — со злой иронией сказал принц. — Значит, это твоё окончательное решение, да, папа?
— Да, сын, — кивнул король, поднявшись с дивана. — Уверен, когда ты успокоишься, то поймёшь, что ничего ужасного не произошло. И давай уже переодевайся. Бал в разгаре. Нас там давно ждут.
Эвенар встал. Как-то особенно решительно посмотрел в глаза отцу и вдруг стянул с правой руки перстень. Тот самый, родовой.
— Да будет так, — сказал он, опустив символ принадлежности к королевскому роду на чайный столик. Выпрямился, несколько раз вздохнул и начал произносить фразу, которую я очень хорошо знала, которую сама когда-то сказала с горяча:
— Я, Эвенар Карильский-Мадели, сын Эмбриса и Террианы, волей светлых богов принц Карильского королевства, отре…
— Замолчи! — прорычал король.
— Эви! — выкрикнула я одновременно с ним. Мигом кинувшись к принцу, зажала ему рот рукой. — Эви, не смей! Только не из-за меня, — проговорила, испуганно глядя ему в глаза.
— Фел, — он обнял меня за талию и притянул к себе. — Моя Фел. Как ты?
— Хорошо. Со мной всё в порядке. Видишь, я тут, с тобой. Живая. Не нужно ломать своё будущее из-за меня, — я боялась отвести взгляд хоть на мгновение. Боялась, что он продолжит произносить ритуальные слова отречения от рода.
— Это моё решение, — сказал принц. — Или без титула я тебе не нужен?
— Бред, Эви! Ты же знаешь, что я сама в ужасе от твоего титула. Я люблю тебя любым. Да, буду рада, если мы сможем жить, как обычные люди. Для меня так даже проще. Но будешь ли ты счастлив, зная, что отказался от своей семьи? Не от отца и дяди, а от всего рода?
Он молчал, но слушал меня внимательно. Тогда я обняла ладонями его лицо и, коснувшись губами губ, сказала:
— Пожалуйста, не делай это из злости или из мести. Не позволяй эмоциям взять над тобой верх. Не повторяй моих ошибок. Я сама когда-то сделала именно то, что собрался сейчас сделать ты. Отреклась от рода. Из-за обиды. Из-за одиночества. Нашла в книге ритуальные слова и произнесла их, скрепив своей кровью.
— Так вот почему у нас обоих только пантера на руках, — проговорил он, едва заметно улыбнувшись. — А я всё гадал.
— Думаю, именно поэтому, — ответила, погладив его по щеке. — Пожалуйста, подожди хотя бы до утра. Обдумай своё решение.
— Я не изменю его, Фел, — сказал он, накрыв мою руку своей. — Потому что если сдамся сейчас, то дальше можно уже не пытаться править. Этой стране не нужен слабый король. А тот, кто не может постоять за честь своей женщины, по определению слаб.
Мы стояли очень близко, смотрели друг другу в глаза… и оба вздрогнули, когда прозвучал голос короля:
— Что ж ты у меня такой принципиальный-то получился? — выпалил его величество. — И вот скажи мне, сын, как я должен поступить? Как я могу наказать Литара за ответственную работу? Он же о тебе и Карилии печётся. И как я могу позволить тебе выйти из рода? Что мне делать? Найди решение, коль ты у нас такой умный.
Я испуганно сжалась, стараясь придумать, под каким предлогом уйти. Ведь мало того, что ворвалась в комнату, где король беседовал с сыном, так ещё и подслушивала. Шикарно себя показала, ничего не скажешь.
Эви почувствовал моё напряжение. Обнял крепче, наглядно демонстрируя, что никуда не отпустит, посмотрел ободряюще и только потом обратился к отцу.
— Знакомься, папа, это моя супруга Арфелия.
К его величеству я поворачивалась очень медленно, на подсознательном уровне стараясь оттянуть этот момент. Но наши взгляды всё же встретились, а присесть в реверансе мне не позволили объятия Эвенара.
— Добрый вечер, ваше величество, — выдавила я из себя.
Он смотрел на меня внимательно, изучал так пристально, что мне ещё больше стало не по себе. Я тоже разглядывала его, отмечая, что они с Эви внешне совершенно разные, сходится у них разве что цвет волос.
— Нет, ты совсем не похожа на свою мать, — неожиданно сказал правитель Карилии. — Ваше сходство лишь в первые секунды бросается в глаза. Но вы разные в главном. Во внутренней силе, которой у Вероники никогда не было.
Я отвела взгляд первой. Просто побоялась, что он может увидеть в моих глазах. Ведь именно по его приказу моих родителей отправили под суд. И не важно, что там рассказывал лорд Литар. Сомневаюсь, что его светлости вообще можно верить.
— Ладно. Твоя супруга права, не нужно сгоряча взрывать мосты. Давай оставим этот разговор до утра, — сказал король, направляясь к выходу. — А лучше вообще уезжайте из дворца, как и собирались, на два дня. Поговорим после вашего возвращения.
И ушёл, оставив нас одних.
Глава 81
За окном уже вовсю сияло яркое южное солнышко, свежий ветерок шевелил занавески, а сквозь распахнутое настежь окно слышался такой приятный шум прибоя. Эви спал на животе, подтянув меня к себе под бок, и просыпаться явно не собирался. Оно и не удивительно, ведь вчера мы уснули очень поздно, да и весь день провели на пляже.
Мне бы тоже не помешало поспать ещё пару часов, но почему-то не спалось.
Выбравшись из таких приятных объятий, я тихонечко на носочках вышла из спальни, переоделась в купальный костюм и отправилась на пляж. Место здесь было тихое, безлюдное, но очень красивое. Укромный песчаный бережок по обеим сторонам закрывали неприступные скалы, а в ущелье стоял маленький домик из серого камня, за которым начинался густой лиственный лес.
В какой части света находилось это место, я не знала, а Эвенар не сказал. Просто намекнул, что мы с ним очень и очень далеко от Эргона и Карилии, и никто нас здесь не найдёт. Он называл этот уголок мира своим личным оазисом, который ему подарили на прошлый день рождения Аня и Эрик.
Эви перенёс нас сюда сразу после разговора с королём. Ни на какой бал он не пошёл, да и был явно не в том состоянии, чтобы изображать светское веселье. Зато новый год мы с ним встретили вместе. Вдвоём. На этом самом берегу, под ясным звёздным небом и под шум прибоя. И могу с уверенностью сказать, что это была лучшая праздничная ночь в моей жизни.