А после уроков — событие грандиозного масштаба в жизни моего альтер эго. По мне, так ерунда, мелочь, но он счастлив и горд собой. Мы идем провожать Миладку! Мало того, Женька решился даже предложить понести портфель, что вообще ни в какие ворота не лезет. Серега по такому случаю предусмотрительно слинял, и я чуть погодя последовал его примеру. Заранее известно, что дело ограничится болтовней о школьных новостях и восторженно-щенячьими взглядами, бросаемыми исподтишка. А потому не стану смущать парня, заглядывая через плечо. Благо методика медитации-полусна сознания освоена вполне, да и подумать есть над чем. Вот, к примеру: а если в ожидании очередного флешбэка попробовать сформировать своего рода вопрос, обозначить область интересов? А что? Вдруг да получится?
Четверг, 7 сентября 1978 г.
Ул. Онежская.
Вечер больших надежд.
Оказывается, наш с Женькой юбилей уже завтра. Как быстро неделя-то пролетела… Весь вечер мы с мамой лепили пирожные, предназначенные для угощения одноклассников. Завтра в школу не бежать — шествовать неторопливо с коробочкой, перевязанной бечевкой. Уронишь, помнешь — и вместо ее содержимого окажется однородная, шоколадного цвета масса. Хоть ложками ее вычерпывай. Как по мне — так и не худший вариант…
Итак, рецепт: какао, печенье, истолченное в порошок, сгущенка (мама специально приберегла к такому случаю две банки), коробка смеси «Малютка», немного сливочного масла и гвоздь программы, дробленый арахис. Жуткий дефицит, кстати, в магазинах его не продают, только на базарах, да и то не везде. Нам, например, его присылали родственники, проживающие в Астрахани. Рыхлые арахисовые бобы сначала обжаривали на огромной чугунной сковородке, потом мы с мамой их лущили и вручную измельчали в большой бронзовой ступке, сохранившейся невесть с каких времен, бронзовым же пестиком, таким увесистым, что при желании мог бы сойти и за оружие.
После чего — дело невиданное! — в шоколадное тесто было щедро добавлено граммов сто коньяка из заветной отцовской бутылочки.
Раньше, насколько нам с Женькой не изменяет общая память, мама такого не делала. Считает, что сын уже достаточно взрослый? Что ж, похвально, похвально…
Но главное событие дня — это, конечно, возвращение отца. Высокий, улыбающийся, с оттопыренными ушами и в очках, он всегда напоминал мне Шурика из «Кавказской пленницы», разве что постарше. От отца отчаянно разит табаком, а я аж оторопел, когда он, как ни в чем не бывало, задымил на кухне сигаретой. Да, до ЗОЖ и запретов на курение этому миру еще долго…
Кроме табака от отца пахнет земляничным мылом. По словам мамы, он два часа просидел в ванной, даже заснул там. Перелет дался нелегко — вылетели ночью на самолете-заправщике с посадкой сначала в Энгельсе, потом крюк над Южным Уралом и только потом, потом… Обязательное «Как дела в школе?», сурово сведенные брови при виде записи «устроил драку палками с тремя одноклассниками на уроке физкультуры» и недоуменный взгляд, когда выяснились подробности этого деяния. Да, не привык отец к подобным замечаниям в мой адрес, не привык. До сих пор самое страшное из числившихся за мной школьных преступлений — злостное и циничное битье стекол, в классе, кажется, шестом, совершенное в группе по предварительному сговору с кем-то из одноклассников. Помнится, напарник при первых признаках тревоги благополучно удрал, а я, как дурак, остался, будучи уверенным, что никто ничего не докажет. Доказали. Шуму было…
Но сегодня меня скорее одобряют. Нет, поругали, конечно, для виду, особо не усердствуя. В отцовских глазах мелькнуло даже нечто вроде гордости за наследника, когда я в деталях описал расклады «драки» и продемонстрировал (тайком от мамы, разумеется) начавшие синеть рубцы от палочных ударов. По-моему, больше всего его порадовало отсутствие нытья по поводу боли.
А откуда ему взяться, нытью? Перед ужином альтер эго отлучился в уборную и там — «щелк-щелк»! На разговор с отцом у меня были совершенно конкретные планы, и я попросил Женьку уступить мне кормило власти…
— И что тебе подарить на день рождения? Ты, помнится, хотел модель танка?
Модель Женька действительно хотел и давно подбивал на эту тему клинья. Только не танка, а самоходки — сборную, «огоньковскую» ИСУ-152. Но я сумел его убедить, что есть вещи поважнее.
— Пап… — Я сделал вид, что замялся. — Танка мне не нужно. Лучше попроси у себя выточить… Вот!
Вытаскиваю заранее заготовленный листок. «Вот» — это неровный волнистый стержень длиной сантиметров в двенадцать, с двух сторон оканчивающийся чем-то вроде граненых пирамидок с затупленными кончиками. Размеры прилагаются.
— Это что такое? — удивляется отец.
— Это? — переспрашиваю. — Приспособление для тренировок, пальцы разрабатывать. Тренер показал, говорит, что очень полезно. Только оно должно быть из легкого металла, дюраля или титана. Чтобы можно было носить с собой, а когда есть свободная минутка — упражняться. Сможешь?..
Запрос довольно наглый, особенно в реалиях СССР, но только не в нашем случае. У отца на работе, в мастерских Летно-испытательного института, всегда можно найти подходящий кусок металла, да и мастера там такие, что черта в ступе сделают. И ведущему конструктору по летным испытаниям они, конечно, отказывать не станут.
— Ладно, посмотрю… — Отец убирает чертеж в бумажник. — К завтрашнему дню не обещаю, но постараюсь. Странная штука, никогда таких не видел…
Еще бы ты ее видел, папочка! Мода на подручные средства самообороны из Японии и Китая впереди, и что такое «явара», жители СССР узнают только лет через десять. А то и позже. А мне она нужна уже сейчас. Ну как нужна? Пригодится. В свое время меня неплохо обучили пользоваться этим девайсом — безобидным на первый взгляд, но вполне эффективным в ближнем бою. Вот и пусть лежит в кармане. Как говаривал Черный Абдулла в известном фильме: «Кинжал хорош для того, у кого он есть, и плохо тому, у кого его не окажется в нужное время…» Надеюсь, использовать явару по назначению мне все же пока не придется. Времена стоят спокойные, а вот пальцы поупражнять на гибкость — это действительно не по мешает.
Да, и насчет дня рождения. Завтра приедут дед с бабушкой, вторая бабушка и Карнишины в полном составе — мамина сестра с мужем, дядей Борей и моя кузина Аленка. Праздник в узком семейном кругу, а одноклассников я позову в воскресенье. Да, ведь обе бабушки привезут еще и пироги — каждая собственного изготовления, по своим, особенным рецептам. Ну, живем…
Ни одного из собеседников видно не было. Ни лица сидящего напротив человека, ни хотя бы рук на клавиатуре. Вместо этого — самый обыкновенный городской пейзаж (никаких следов разрушений, что характерно!) за ветровым стеклом автомобиля, судя по некоторым деталям — мощного армейского джипа.
Серьезные люди едут на серьезной машине по своим серьезным делам. И попутно ведут серьезные разговоры. Обычное дело.
— Для успеха миссии будет весьма важным факт знакомства с его произведениями. — Нарочито сдавленный смешок. Обычно таким пытаются скрыть неуверенность в себе.
— Из-за этого меня и выбрали?
— Не только, разумеется. Мало только прочитать книгу и даже выучить ее наизусть. Наши эксперты-психологи, изучив ваши… м-м-м…
— Плоды моей деятельности в интернете?
— Если угодно. Высказывания на форумах, предложенные к обсуждению темы, переписка в социальных сетях…
— Я понял, продолжайте.
— Изучив все это, они пришли к выводу, что вы если и не одержимы этим автором, то, во всяком случае, принимаете его творчество близко к сердцу.
— Ошибочка, товарищ генерал… — Сухой смешок, переходящий в кашель. — Я вовсе не одержим этим автором. Более того, я даже не читал большую часть его произведений. Но зато можно заявить, что я одержим миром, который он создал.
— Сюжетом, вы хотите сказать?
— Нет, именно миром. Разница в том, что…
— Поверю вам на слово. Итак, эта… хм… привязанность представляет для предстоящей вам миссии исключительную ценность.
— «Привязанность представляет для предстоящей…» — не слишком-то благозвучно, не находите?
— Вам виднее.
— Но почему? Вы полагаете, он сумел предугадать все это?
— Не совсем так. Точнее, ровно наоборот. Вы, разумеется, не могли этого знать, но попытка вторжения тех действительно имела место в самом начале шестидесятых. Тогда ее удалось пресечь в самом начале, к сожалению, лишь пустив в ход ядерное оружие. Это было залегендировано как несчастный случай при использовании «мирного» атомного заряда.
Пауза. Кашель.
— Вот как? И много было жертв?
— Не слишком. Местность, по счастью, была малонаселенной. Но после того, как угроза была ликвидирована, встала проблема утечки сведений о вторжении. Многие тогда считали ее практически неизбежной.
— Еще бы. — Опять смешок. — Ядерный взрыв, вторжение чужаков — и каких чужаков! — жертвы…
— Поэтому в числе прочих мер, в том числе и довольно… хм… радикальных, была разработана многоступенчатая кампания дезинформации. В том числе в нее входило и распускание слухов о произошедшем. Слухи эти имели разную степень достоверности, включая и самые бредовые. — Снова пауза. Лица второго собеседника не видно, но возникает ощущение, что он задумался.
— Кажется, я что-то такое читал. Погодите… Точно, Станислав Лем, «Глас Господа». Раннее, еще советское издание вышло под заголовком…
— «Голос Неба». Да-да, в нашем ведомстве тоже почитывают серьезную фантастику. Не поручусь, что идея заимствована оттуда напрямую — что-то такое опробовали еще американцы во времена Розуэлла[5], пустив в оборот бешеное количество материалов о «зеленых человечках», от комиксов и фантастических романов до интервью разных психов и интеллектуальных инвалидов.
— Если утечка все же произойдет, «утекшие» сведения, да и сама тема будут заранее дискредитированы?
— Именно так. Отнесены к разряду тарелочек, «Космопоиска» и прочих… энтузиастов.