– Лин, ты зря это сделал. И Роберта с Ташей зря впутал.
Бес быстро справился с эмоциями. Только позавидовать можно такой выдержке. И эту компанию он знает. И знает хорошо. Интересно…
– Мы тоже рады тебя видеть, Бен, – с изрядной долей сарказма произнесли драконы.
Бес взглянул на них и, естественно, заметил и меня.
– Дженни…
– Бен, значит, – пробормотала я, отступая назад.
Мне хотелось убежать отсюда. Скрыться. Спрятаться. Потому что я догадалась, кто такой Бес. О Лойи! Какая же я дура!
– Дженни, останься, – попросил Бес хриплым голосом. Именно попросил, а не приказал. И только поэтому я послушалась.
– Так вас зовут Дженни, милая барышня? – Тот, кого Бес назвал Лином, обратился ко мне. – Я не припомню, с какого вы факультета?
Я не стала отвечать. Выгораживать Беса, придумывая факультет и причину, по которой меня раньше не видели? Нет уж, обойдется. Признаться, что я «мышка» из лаборатории? Это вообще равносильно катастрофе. Неопределенно пожала плечами и промолчала.
– Бен, ты с ума сошел?! – Лин резко развернулся к Бесу. – Ты притащил сюда девчонку из внешнего мира?
Я беспомощно оглянулась на драконов. У меня-то точно не хватит сил разнять двух дерущихся парней. Может, они помогут? А придется разнимать, не сомневаюсь. Оба буравили друг друга взглядами, разве что молнии не трещали между ними.
– Не подерутся, – уверенно сказала Огненный Опал, верно истолковав мой взгляд.
Ее спутник кивнул:
– Но если Лин прав, Бену не позавидуешь.
– Почему? – тут же спросила я.
– В трибунале мало приятного, – коротко ответил Зеленый Оливин.
Трибуналом тут называли местный суд, обладающий неограниченными правами и полномочиями. И он грозил любому, кто нарушит устав университета.
– И дальше что? – спросил тем временем Бес. – Если бы ты не вмешался, то никто ничего не узнал бы.
Врет. Он врет. Зачем? Только чтобы не подставить меня?
– Значит, и в прошлый раз дело было в ней, – кивнул в мою сторону Лин. Он определенно успокоился, и теперь в его словах чувствовалась лишь горечь. – Бен, что с тобой? Ты две недели провел в подземных лабораториях и, вернувшись, ищешь новый повод для наказания? Тебе грозит исключение. Неужели эта девчонка важнее твоего будущего?
Так вот где пропадал Бес. Взял на себя вину за тот огненный столбик, и его наказали. Из-за меня. А теперь его вообще могут исключить! Каждого потенциального студента честно предупреждали – в случае исключения за какое-нибудь правонарушение трибунал вправе использовать корректировку личности, то есть частичное или полное стирание памяти. Это даже звучит страшно! И я не стала ждать ответа Беса.
– Я – мышка из лаборатории.
– Час от часу не легче, – недовольно буркнул Зеленый Оливин. – «Мышкам» запрещено тут гулять.
– Так я сама сбежала. А Бес думал, я с первого курса…
– Дженни, прекрати врать, – прошипел Бес.
– Почему ты зовешь его Бесом? – раздраженно спросил Лин.
– Как представился, так и зову, – ответила я Лину, игнорируя замечание. Кто бы говорил!
– Джейн, осужденная за нарушение главного закона о взаимодействии людей и драконов? – вдруг спросила драконица.
Сердце замерло, горло сжал болезненный спазм. Вот и все. И кто меня за язык тянул?
– Да.
Так и знала, выкрутиться не получится, и не стала отпираться. К Рейо их всех! Будь что будет.
– Бен, какого… – начал было Зеленый Оливин, но Бес его перебил.
– Хватит, – решительно сказал он, подняв вверх обе руки. – Успокоились все. Не надо делать поспешных выводов, я все всем объясню.
– Честно? – подозрительно поинтересовался Лин. – Или придумаешь очередную байку?
– Честно, – подтвердил Бес. – Но сначала я отправлю Дженни обратно в бокс.
– Не надо ко мне прикасаться! – взвилась я.
Значит, всем – «честно», а глупую мышку – обратно в клетку?!
– Но как же… – Он даже растерялся, не ожидая сопротивления.
– Пешком дойду! – выпалила я. – Направление только покажите.
Какая разница, когда обо всем узнает Миларон? Сегодня, завтра… Все кончено. Но я больше не позволю обращаться с собой как с вещью.
– Вон туда, – махнул рукой Бес, сощурившись. Мол, захотелось самостоятельности – получи. А я и не надеялась, что он меня отговаривать начнет. – Прямо до развилки, потом направо и через два поворота на третий налево. Справишься?
Я молча двинулась в указанном направлении.
– Бен, ты чего? – удивленно спросил Зеленый Оливин. – Ты отпустишь ее одну?
– Ее выбор, – огрызнулся Бес.
– Да, слышал, – согласился дракон. – Но разве ты не знаешь, как ее накажут? А ведь бо́льшая часть вины все равно лежит на тебе.
– Роберт, тебе не кажется, она это заслужила? – недовольно произнесла драконица.
– Нет, Таша, не кажется.
Отойдя подальше, я перестала слышать, о чем спорят сзади. В темноте навряд ли найду развилку, но я и не искала. Зачем?
Куда-нибудь выйду, кого-нибудь встречу. Правила нарушены, приговор никто не отменит. А не все ли равно? Яна отняли, зачем мне теперь жить? И Лессон станет свободным. И гори она синим пламенем, эта магия!
Бес прав, мне не мешало бы научиться думать прежде, чем принимать какие-то решения. Все тайное всегда становится явным. Чудес не бывает.
Глава 7Договор
– И ты ее отпустишь? – тихо спросил Лин, пока драконы спорили о степени вины Дженни.
Рейо бы побрал моих друзей с их шпионскими играми! Ладно, сам виноват. Мог бы и догадаться, что Лин не поверит моим байкам об огненном столбе и проследит, где я пропадаю вечерами.
– Нет, конечно. – Я устало потер виски. – Забирай Ташу и Роберта к нам, я скоро буду.
Даже не сомневался, Дженни пойдет прямо, никуда не сворачивая. Пожалуй, ее можно понять. И работа у нее тяжелая, и сына отобрали, и я сволочью оказался. Откуда ей знать, что шутки у моих друзей дурацкие, но безобидные? И никто не будет докладывать о нарушении Миларону.
Нагнал Дженни у озера. Она стояла у самой кромки воды. Плачет, наверное. Рейо побери, и ведь придется утешать!
– Вот противная девчонка! Теперь ты топиться вздумала? – небрежно произнес я, подходя ближе.
Издевка обычно помогала. Дженни начинала злиться и забывала о переживаниях, переключив внимание на меня. Но сейчас она даже не шелохнулась. Сильно обижена. Хорошо, тогда попробую по-другому.
– Дженни, ну прости. Да, я всего лишь студент горного. Неужели это так важно?
Тишина. Только озерная вода чуть слышно плещется у ног. Осторожно дотронулся до плеча и развернул Дженни к себе, зажигая фонарик. Терпеть не могу разговаривать в темноте, не видя лица собеседника.
Лучше бы она плакала. Ни слезинки в глазах, только пустота. Дженни смотрела на меня и не видела ничего. Рейо побери! С этим срочно надо что-то делать.
– Дженни, ты меня слышишь? – Я тряхнул ее, схватив за плечи.
Пощечина определенно привела бы ее в чувство, но я никогда не бил девочек и не собираюсь начинать. К счастью, она моргнула, сморщила нос и шевельнула губами, как будто хотела что-то сказать. Передумала и дернулась, вырываясь из моих рук.
– Так-то лучше, – пробормотал я, снова хватая ее за плечи и перемещаясь в бокс.
Дженни не сопротивлялась, опять ушла в себя. Ругаясь сквозь зубы, я помог ей раздеться – снял куртку, шапку и шарф, усадил на кровать и стянул ботинки. Она зябко поджала пальцы и шумно вздохнула.
Слишком много навалилось на бедную девочку, не каждый мужчина выдержит. А она все же пытается сопротивляться апатии, словно что-то держит ее на поверхности, не дает полностью погрузиться в переживания.
– Мышонок, послушай…
Еле заметно кивнула, но взгляд опущен.
– Миларон ничего не узнает. Лин, Таша и Роберт – мои друзья. Я доверяю им, как самому себе. Не переживай, все наладится. Ты выбрала правильный путь. Ты сильная, у тебя получится.
Рейо побери, ну что я еще могу сказать! Как ее поддержать, как успокоить? Встряхнуть бы как следует, заставить покричать, поплакать. Нельзя держать в себе столько горя. Не думаю, что она так переживает из-за меня. Все же из-за сына, а я так… последняя капля. Зря сюда сунулся, нельзя было. Эгоист.
– Мышонок, я больше не приду. Лин прав, если мы попадемся по-настоящему, то виноват буду я, а пострадаешь ты. Да и незачем уже, верно? – Я попытался пошутить. – Тайны нет, и нас ничего не связывает.
Дженни вскинула голову и обожгла меня взглядом, а потом улеглась на кровать, спиной ко мне, и завернулась в одеяло. Она так ничего и не сказала, но отчего-то я ощущал себя предателем. Я же ничего ей не обещал!
Сейчас самое разумное – уйти. Порвать раз и навсегда, перестать идти на поводу у желаний. Самодур! Как верно она заметила. Я же не считался с ее чувствами, заставил поверить, что она мне небезразлична.
А разве безразлична? То-то я топчусь на месте, как дурак, не в силах сделать шаг – ни к ней, ни от нее. Нет, не может быть. Это все сходство с Милой, ничего более. Зачем мне девчонка, запертая тут на целый год, когда я могу выбрать любую, только пальцем помани!
Не потому ли, что она – не любая?
Закатил глаза и уселся на краешек кровати.
– Знаешь, а вообще я хотел тебя попросить, – сочинять пришлось на ходу, – мне нужна твоя помощь.
– Помощь? – вдруг хрипло спросила Дженни. – Ты опять издеваешься, да? Помощь от глупого мышонка в клетке?
– Да, – уверенно ответил я, – на самом деле только ты и можешь мне помочь. Я не издеваюсь, честно.
Хмыкнула, но ко мне не повернулась.
– Но ты не хочешь со мной разговаривать, я пойду.
– Шантажист, – пробурчала Дженни, выпутываясь из одеяла.
А щеки-то мокрые, она все же плакала. И хорошо, девочкам полезно. Зря я сказал ей, что не люблю плакс. То есть плакс я действительно не люблю, но она-то не плакса. Тьфу! И о чем я только думаю!
– И как я могу тебе помочь?
Шмыгает носом, но не замечает этого. Смотрит исподлобья. Ресницы влажные, отчего глаза кажутся больше и красивее. Во взгляде нет п