Чай заварила по всем правилам, собрала поднос, уставив его вазочками со сладостями и выпечкой. Отнесла все в гостиную и снова замерла в ожидании приказаний мужа.
– Прошу вас, угощайтесь. Джамила, иди за мной.
От тихого и спокойного тона бросало то в жар, то в холод. Вслед за Бесом я послушно зашла в спальню, он закрыл дверь, и только тогда я подняла голову. Бес не смотрел на меня, рылся в сумке с вещами. Потом повернулся, бледный, губы плотно сжаты, а в руках – хлыст.
И тут я совершенно потеряла голову от страха.
– Не надо… – прошептала одними губами.
Бес слегка наклонил голову набок и прищурился.
– Не надо, пожалуйста, – уже громче, отступая назад и вжимаясь спиной в дверь.
Бес шагнул ко мне, схватил за локоть и развернул лицом к двери.
– Не надо! – взвизгнула я, обмирая.
Хлыст рассек воздух и звонко щелкнул.
Закричала от ужаса и осеклась. Боли не было.
– Вот так и продолжай орать, – прошипел Бес, наклонившись к моему уху. – Громче и жалостливее. И заплачь, если сможешь.
Хлыст снова щелкнул. Да что же это такое? Магия? Не может быть! Пользоваться силой тут нельзя. Тогда как? Я же слышу звук – так хлыст может впиваться только в тело.
– Ори, я сказал. – Бес чувствительно тряхнул меня за плечо.
Он держал меня так, чтобы я не могла посмотреть, что происходит сзади. И все же я извернулась и взвизгнула по-настоящему, когда увидела, как он опускает хлыст на свое бедро.
Слезы брызнули из глаз:
– Не надо!
– Уже лучше. Так и продолжай.
Сильная рука прижала меня к двери, и больше я не могла пошевелиться. Но кричала и плакала по-настоящему – мне даже казалось, я чувствую боль от ударов. Бес благородно принял на себя то, что должно было достаться мне, и у меня сердце разрывалось от жалости и от стыда.
Когда «порка» закончилась, Бес рывком развернул меня к себе лицом. Я увидела капельки пота на его лбу и над верхней губой и безумство в глазах.
– Прости, мышонок, – еле слышно прошептал он, – сейчас тебе будет очень больно, но иначе никак.
И он отвесил мне пощечину. Я закричала от неожиданности, схватилась за щеку и тут же получила еще одну оплеуху – по другой щеке. Действительно больно! Заплакала еще сильнее, размазывая по лицу слезы. Бес отшвырнул хлыст и выволок меня в гостиную.
Я громко всхлипывала, прижимая ладони к горящим щекам. Неужели кошмар еще не закончился? И куда меня тащат? Мужчин в комнате я даже не заметила, Бес быстро вывел меня в прихожую, а потом и на улицу, за калитку.
– Мышонок, вот тут, – он показал на каменный постамент, – тебе придется простоять час. Ты сильная, ты выдержишь. Я приду за тобой, когда время истечет.
Он помог мне взобраться и вернулся в дом, а я осталась одна на улице – оглушенная, заплаканная, растрепанная. Происходящее все еще плохо укладывалось в голове и казалось сном. Надо проснуться, и кошмар закончится. Ущипнула себя и убедилась – не сплю. Заодно поняла – идет дождь, мелкий и противный, и уже стемнело.
Странные люди! Выходить из дома нельзя, а наказанных выгоняют на улицу в домашней одежде, даже без уродливого плаща с капюшоном. Вскоре я промокла и продрогла. Зубы стучали и от холода, и от плача. Так и не смогла успокоиться – корила себя за то, что не послушалась и вышла во двор, жалела Беса, содрогаясь от мысли, как ему больно, а ведь еще приходится притворяться перед соседями, будто все в порядке, проклинала Мурильмию с ее порядками и обычаями.
Спустя какое-то время послышались голоса – Бес провожал гостей. Пригладила волосы, выпрямилась и одернула платье. Соседи ушли, Бес снова зашел в дом.
Дождь вымочил одежду до нитки, морозный весенний ветер превратил ее в ледяную корку. Замерзла так, что не чувствовала ни рук, ни ног. Все силы уходили лишь на то, чтобы удержаться и не упасть. А потом просто поняла – все, больше не могу. И стала медленно оседать.
Не хочу… Не хочу… Не хочу…
Я отчаянно сопротивлялась, не желая возвращаться из забытья. Однако кто-то определенно желал иного. Дернулась и отпихнула руку с пузырьком. Едко пахнущая жидкость все же заставила меня очнуться.
Перед глазами все плывет и путается так же, как и мысли в голове. И в ушах гудит. Сквозь шум пробивается знакомый голос. Не понимаю, что мне говорят. И тела не чувствую – только холод, который пробрался до костей и заставляет меня трястись от озноба.
– Не засыпай!
Вновь резкий запах. Бр-р-р!
– Дженни!
– Джа-ми-ла, – упрямо поправила я, еле ворочая языком и сфокусировав взгляд.
И обнаружила, что лежу на диване, а рядом сидит Бес.
– Убью, – хрипло пообещал он, резко рванув пуговицы на платье и буквально вытряхивая меня из него.
И кого он собрался убивать?
Мокрая ткань сопротивлялась, я – тоже. Как могла, конечно. Нет, конечно, меня он убивать не будет, но никакого желания обнажаться перед мужчиной не было. А именно этого он и добивался. Когда платье пало смертью храбрых – Бес попросту разорвал его в нескольких местах, – настала очередь всего остального.
– Не надо, – хныкала я, пытаясь отбиться, – пожалуйста, не надо.
– Да нужна ты мне, – шипел он сквозь зубы, – мокрое же все, заболеешь!
– Я сама…
– Я быстрее!
С меня сдернули чулки.
– Му… му… мучитель… – всхлипнула я.
– Да.
И лишилась сорочки.
– Ти… ти…
– Тиран, – подсказал Бес, стаскивая с меня нижнее белье.
Я зажмурилась. Очень логично, да?
Меня быстро, но бережно завернули во что-то теплое и пушистое, подхватили на руки и куда-то понесли. Потом развернули и опустили… в бочку.
После холодного дождя теплая вода показалась мне обжигающе горячей и, взвизгнув, я попыталась вырваться. Куда там! Бес держал крепко. И когда только успел воду согреть? Неужели пока я мокла на улице?
– Пожалуйста, сиди спокойно, – умоляюще попросил он. – Я не могу применить магию, в доме полно сигнальных амулетов. А ты заболеешь, если не согреешься.
Амулеты? Значит, местные все же решили проверить доктора.
– А прослушка? – уже осмысленно спросила я, опускаясь в воду по самые уши.
– Прослушки нет, – ответил Бес, зачерпывая кувшином воду из бочки и выливая ее в канализацию. Взамен он добавил кипятку и разболтал его рукой. – Нужно еще горячее. Вытерпишь?
– Лей, – согласилась я, – как будто выбор есть.
У Беса был прибор, обнаруживающий накопители. Ни один амулет без накопителя работать не будет. Смешно, да? Запретить магию и использовать магию, чтобы ловить нарушителей.
– Технических штучек они боятся еще больше, – продолжал тем временем Бес, подливая в бочку еще кипятка. – И потому слушать нас не могут, ресурс ограничен.
Я чихнула.
– Вот! Говорил же!
– Да откуда я знала, что кто-то на дереве караулит? – пробормотала я, краснея. – Заборы высокие, глухие, а угля нет, плиту не растопить. Прости меня, пожалуйста.
Всхлипнула и снова расплакалась.
– Ой, не реви! – Бес неловко погладил меня рукой по волосам. – Все уже позади. Не реви, я сказал! Ты вообще правильно поступила.
– Как это? – удивилась я, тут же перестав хлюпать носом.
– Много нюансов, только местные могут понять. Бывают ситуации, когда женщина знает – последует наказание, но не нарушить правила нельзя. Оставить мужа без ужина – худшее преступление, чем выйти во двор в запрещенный день, и карается строже.
– Но ты же велел мне не готовить…
– Про это они не знали.
– Бред, – фыркнула я. – Так и это тоже была проверка?
– Скорее всего. – Бес снова добавил кипятку, а потом поймал меня за подбородок, заставив посмотреть ему в глаза. – Прости, мне пришлось ударить тебя.
И осторожно прикоснулся к пострадавшему месту.
– Прекрати.
Он перестал гладить мою щеку, хотя я просила совсем о другом. Пришлось пояснять:
– Ты поступил правильно, я не в обиде.
– И с синяком…
Ой, только не это! Мне определенно не нравится, когда Бес похож на побитую собаку. Надо срочно менять тему разговора.
– Все равно не понимаю этих людей. У них угроза эпидемии, они ждут врача из столицы. И устраивают проверки! Умирать от болезни, которую можно вылечить, да еще и подозревать любого, кто приходит помочь. Зачем?
– Давай волосы вымою, – Бес плеснул еще горячей воды и взял с полочки пузырек с жидким душистым мылом. – И нечего пищать, ничего у тебя не отвалится, – быстро добавил он в ответ на мои возражения. – И глаза закрой.
Хорошо, уговорил. Я уже согрелась, кожу приятно пощипывало. В воду добавлены какие-то травы, надо полагать, лечебные. Меня так разморило от тепла, что и о приличиях забыла. Подушечками пальцев Бес осторожно массировал голову, втирая мыло в корни волос. Очень приятно.
– Политика, мышонок.
Решила, Бес не хочет отвечать на вопрос, поэтому вздрогнула от неожиданности.
– Спорные земли?
– Да, – согласился он. – Инвар предупреждал, проверять будут тщательно. Они тут ждут вмешательства. Не в правилах драконов игнорировать такие события. Как только в городке официально объявят эпидемию черной чумы, его тут же сожгут, вместе со всеми жителями.
Дикие люди!
– И инквизиция где-то рядом?
– Нет необходимости. Амулетов достаточно, чтобы зафиксировать применение силы, а они появятся по сигналу. Коллира находится далеко от ордена, да и своего центра тут нет.
– Но как же тогда…
– А это уже не твоя забота, – перебил меня Бес, догадавшись, о чем я хочу спросить. – Зажмурь покрепче глаза, буду смывать мыло.
Я не понимала, как Бес с Лином будут переносить в Коллиру лекарство, если о любом применении силы будет тут же известно инквизиторам. И Бес определенно не хотел говорить на эту тему.
– И все же, почему сюда послали нас? – Я решила подобраться к интересующему меня вопросу с другой стороны. – Студенты, без особого опыта, а я так вообще – ходячее недоразумение.
– Сюда послали меня, – ответил Бес, мрачнея, – а некоторые особо одаренные сами захотели разделение ответственности. И ходячее недоразумение само вляпалось, если уж на то пошло. Х