Ветер, пахнущий снегом и цветами[330].
Как видим, и показ «скользких», «крутым побегом» выскакивающих наружу (у Иванова – «крутогорбых») дельфинов, и тема выхода ветра на свободу из ущелья реки в море взяты здесь из очерка Толстого. Иванов опустил только начало второго предложения – «Из желтоватой воды»[331]: реалистическая желтоватая вода Толстого здесь убрана, наверно, потому, что она слишком контрастировала с ивановской символической лазурью. Чуковский писал в своем мемуарном очерке о Толстом:
В 1913 году Вячеслав Иванов написал стихотворение «Дельфины», к которому взял эпиграфом отрывок из толстовских «Писем с пути». Отрывок начинается так: «В снастях и реях засвистел ветер, пахнувший снегом и цветами». Этот отрывок так полюбился Вяч. Иванову, что он целиком перенес его в свое стихотворение:
Ветер, пахнущий снегом и цветами,
Налетел, засвистел в снастях и реях… и т. д.
Стихотворение помечено мартом 1913 г. Напечатано в «Невском альманахе», 1915[332].
Теперь ясно, что и у Иванова, и у Чуковского оно датировано анахронистически – раньше 1915 года процитированные стихи появиться никак не могли.
Работа военным корреспондентом «Русских ведомостей» упрочила литературный статус Толстого: вслед за очерками он напечатал в той же престижнейшей газете полдюжины рассказов. Его дар визуализации усовершенствовался в кавказских описаниях войны средь снега и цветов, в весеннем горном лесу. Здоровый инстинкт привел его в среду интеллигенции, пошедшей добровольно служить воюющему народу – не крушить, а строить новое общество. Он внимательно описывал этот новый тип людей с их хозяйским, творческим, ответственным отношением к жизни. Можно надеяться, что этот эпизод русской истории, обойденный и оболганный в советский период, получит наконец достойную оценку у потомков, сейчас решающих во многом сходные задачи.
«Вы будете глазами и ушами вашего народа»: визит русских писателей в Англию в феврале 1916 года
Представители Англии и России начали обмениваться визитами за несколько лет до Первой мировой войны – после того как в 1907-м оба этих государства договорились о разделе сфер влияния в Афганистане, Персии и Тибете. В 1909 году в Англию ездили 19 членов III Думы – председатель Николай Хомяков, Александр Гучков, глава оппозиции Павел Милюков и др. Во время этого посещения Милюков читал лекции в Ливерпульском университете о влиянии английской литературы на русскую культуру. (Годом раньше в Петербургском университете выступал с лекциями об английской литературе профессор Оскар Браунинг из Кембриджа.) В январе 1912 года в России побывала группа из 30 английских общественных деятелей, включая нескольких посланцев англиканской церкви, желавших сближения с церковью православной. После этого в Англии возникли Русское общество, общество «Россия», Англо-русское общество (Общество сближения Англии и России). Душою сближения на этом раннем этапе был Бернард Пэйрз (Pares) – впоследствии профессор русской истории, литературы и языка в Ливерпуле: именно он был застрельщиком русских исследований в Англии и основателем «The Russian Review». Укреплялись и экономические отношения: Россия получила британские займы. В 1908 году с поощрения Николая II в России образована была Англо-русская торговая палата (затем переименованная в русско-британскую), с отделениями в Москве, Петербурге и Одессе, а в Англии – русский отдел Лондонской торговой палаты. Англичане стремительно активизировались, осознав, что их почти из всех отраслей торговли вытеснила Германия[333]. Уже в 1916 году специальный выпуск «Times Russian Supplement», посвященный торгово-промышленным связям двух стран, демонстрировал разворот английского капитала и индустрии в сторону России.
С началом войны англо-русское сближение заметно активизируется[334]. Разногласия были забыты. Когда Англия объявила войну Германии, русские массы стали относиться к англичанам с изумительной сердечностью[335]. Англофилия достигла беспрецедентного апогея – стоило англичанину в военной форме появиться на улицах столиц, и на него буквально набрасывалась с выражениями любви толпа энтузиастов[336]. Стал регулярно выходить «Times Russian Supplement». Осенью 1915 года по всей Англии проведен был День русского флага – благотворительная акция в пользу русских раненых. Резко вырос интерес к России, ее языку, литературе и культуре в целом. В университетах создавались славистические кафедры и программы, переводились русские авторы, открывались курсы русского языка, выходили специальные издания, посвященные России.
В 1915 году группа английских писателей обратилась к русским коллегам с дружественным посланием, где давалась высокая оценка русской культуре. Московские писатели послали ответ, в подготовке которого участвовал, среди прочих, Иван Бунин. В апреле 1915 года в Москве учреждено было Общество сближения с Англией; в него входили видные профессора – в частности, Максим Ковалевский, Павел Новгородцев, Алексей Дживелегов, – а также Бунин и ряд других литераторов. Объединение носило отчетливо либеральный, кадетский характер. В Петрограде открылось Общество британского флага (позднее переименованное в Русско-английское общество), главной движущей силой которого был Корней Чуковский[337]. В конце 1915 года он выпустил в издательстве А. Ф. Маркса книгу о письмах с фронта английских солдат – «Заговорили молчавшие» (до того с апреля 1915-го печатавшуюся в «Русском слове»)[338]. Эта книга вышла огромным тиражом в сентябре 1915 года и была воспринята на ура, рекомендована для учебных заведений и солдат, сразу же переиздана и затем переиздавалась неоднократно – только в 1915 году вышло четыре издания. Ее закупали для армии и учебных заведений по всей России. (После революции она на 80 лет была заперта в спецхран.) Чуковский сразу послал ее в Лондон в русское посольство, и 19 февраля вышел 16-й номер «Times Russian Supplement» – «Русского приложения к Таймсу» – с восторженной рецензией.
Это было накануне визита в Англию делегации из шести русских писателей и журналистов, состоявшегося с середины февраля по конец марта 1916 года. Им предстояло убедиться самим и поведать русским читателям, что эта страна вносит достаточный вклад в войну.
Сама идея ознакомительной поездки русских писателей по Англии возникла в начале 1916 года на фоне настойчивых слухов о намерениях России заключить сепаратный мир с Германией; как известно, сторонником примирения был Распутин. Многие к тому же считали, что Великобритания воюет русскими руками. Ср. в воспоминаниях одного из самых осведомленных современников, британского агента Р. Б. Локарта: «В начале 1916, в разгар войны, когда союзники, и особенно Россия, испытывали большие сложности, в Москве и Петрограде ходили слухи об открытии второго фронта, как это потом было в 1942 и 1943 годах. Говорили, что англичане не торопятся, они предпочитают попридержать свой флот, и Англия будет „сражаться“ до последней капли русской крови»[339].
В начале того же 1916 года и в английской прессе выражалось мнение о том, что Британия недостаточно делает для войны. Так, в «Таймс» 16 января появилось письмо сэра Артура Конан-Дойля, в котором, как и во многих других материалах тех дней, предлагалось пересмотреть традиционное для страны отсутствие закона об обязательной воинской повинности. Публикация была приурочена к визиту в Лондон 16 января 1916 года кн. Ф. Юсупова со специальным посланием от царя: Николай передавал, что он не верит обвинениям против Англии. Посол России в Лондоне гр. Бенкендорф[340] категорически заявил, что Россия не предпринимает никаких шагов отдельно от союзников.
В конце 1915 – начале 1916 года русские войска под командованием генерала Юденича добились значительных успехов на Южном фронте. Взятие Эрзерума обострило в английском общественном мнении чувство вины за недостаточные военные усилия Британии.
Англичане уже начали подумывать и о послевоенном устройстве, предвкушая, что они займут место Германии в качестве главного поставщика современной техники в России. Им необходимо было убедить Россию в дружественности и чистоте своих намерений. Популярный в Лондоне беглый депутат Думы Аладьин[341] даже убеждал Британию открыть России Дарданеллы. Но англичане ограничились тогда более экономным решением: пригласить группу русских журналистов и показать им, что именно делает Англия ради победы, с тем чтобы они воздействовали на русское общественное мнение в положительном направлении. При этом настойчиво подчеркивался частный, а не политический характер визита. Уже по следам его, на Пасху, планировалось прибытие и русской парламентской делегации[342]. Визит, реализовавший свою пропагандистскую миссию, подготовил тем самым почву для связей на более высоком уровне.
Считается, что план приглашения группы русских журналистов возник у британского посла в Петербурге сэра Джорджа Бьюкенена[343]. Впрочем, накануне Англию посетила делегация других союзных журналистов – французских[344], поэтому и визит русских гостей шел по уже обкатанной программе. Бьюкенен сам отобрал ее участников – так, чтобы наличествовал весь политический спектр. Либеральная петербургская «Речь» представлена была Владимиром Дмитриевичем Набоковым, основателем и вторым лицом в конституцион