– Что собой представляют эти Серые, она не говорила? – спросил Даниэль.
– Это такие чудовища, которые жрут людей изнутри и сводят их с ума. – От этих слов Аделины Веронику пробрала дрожь. – Сойка передала, что они боятся ненастоящих лиц, поэтому нам нужно как можно больше игрушек, лучше всего – кукол.
– А откуда они взялись, эти Серые?
– Вот это самое интересное. Они выползали из какой-то норы, которая была точнехонько на пути к Королевству. Дескать, Сойка лично видела, как они выползают оттуда, поэтому надо было вооружиться – и вперед.
– Так она побывала в самом Королевстве? – поинтересовалась Вероника.
– Обижаешь! А то как же. О том, что Серые боятся ненастоящих лиц, ей якобы рассказали стражи Королевства – так-то. Поэтому еще до ухода Инна надумала строить баррикады из кукол. – Аделина вздохнула. – И всем другим посоветовала.
– На четвертом этаже до сих пор такая есть, – поделился Алекс.
Аделина содрогнулась.
– Кошмар. Я сама кукол ненавижу, пожалуй, побольше, чем всякие Серые. Меня их лица пугают до чертиков. А мне, как назло, часто дарили именно кукол.
Веронике вспомнились разобранные куклы с вырезанными глазами. Немного отлегло от сердца: если знать причину, это больше не кажется таким жутким.
– Мне тогда стало по-настоящему страшно, – продолжила Аделина. – Чудовища, куклы эти. Я поняла, что не хочу ни в какое Королевство, а хочу домой, к маме. Но Инна дала понять, что пути назад нет. Она собиралась уходить, и мы должны были идти вместе с ней.
– Похоже на какую-то секту, – поморщился Алекс.
– Да, что-то в этом роде.
– И что было дальше? – Вероника напряглась до предела.
– Я притворилась, что согласна и готова идти. Ночью Инна открыла мою палату.
– Каким образом? – спросил Даниэль. – Насколько я представляю, все двери в больнице запирались.
– Правильно представляешь, – кивнула Аделина. – Но с замками там была полная лажа. Их можно было открыть ножницами или еще чем-нибудь длинным и твердым. Нормальных ножниц нам не давали, только безопасные, с закругленными концами, во время занятий с воспитателями. Но периодически кому-то удавалось что-то такое стащить. Нет, не для того, чтобы открыть дверь, – с территории больницы все равно так просто не выберешься, обязательно кто-нибудь перехватит. Но зато можно было порезать себя как следует. Или кого-нибудь другого. – Она снисходительно посмотрела на побледневшую Веронику. – Это везде бывает. Я имею в виду, во всех таких больницах. Ну так вот… Может, у Инны реально были какие-то способности, не знаю, потому что палаты на ночь запирались еще и на засовы. Но она все равно вышла и собрала всех, кого надо. Дежурной сестры на месте почему-то не было, но, спустившись на этаж ниже, мы наткнулись на Тигрицу. Все рванули от нее, а я как споткнулась – замерла на месте. Она – ко мне, повалила меня, кажется… Дальше не помню.
– Как это не помнишь? – разочаровался Алекс. – Вот так вдруг?
– Приступ случился, – объяснила Аделина. – Следующее, что помню, – сижу в какой-то норе, среди труб, голова болит невыносимо, рядом кто-то орет. Потом снова провал. Когда очнулась, меня уже нашли, полиция ходила… Я пыталась им что-то сказать, но они, конечно, не стали слушать.
– Как ты думаешь, что случилось с детьми? – спросил Даниэль. – На них напали Серые?
– Это вряд ли. Куда бы они тогда исчезли? К тому же Серые не могут никого убить, я имею в виду, сожрать или что-нибудь в этом роде. Иначе бы трупов было… Вы себе представляете, сколько их появилось? Я их слышала. По ночам.
– Тогда что стряслось?
– Их убили те, к кому прицепились Серые. – Аделина посмотрела на него потухшим взглядом. – Вы что, не поняли? Это болезнь. Безумие в чистом виде. Некоторые работники потом вели себя так, что, казалось, они совсем сбрендили. Думаю, кто-то из них детей и прикончил.
«Астеригайся Тигриц», – прозвучало в голове Вероники, и по ее телу пробежал неприятный холодок.
Она посмотрела на Алекса и Даниэля. Неужели они считают, что такое возможно? Оба не сводили с Аделины глаз.
– А тела? – спросил Алекс, но при этом в его голосе не прозвучало никакого сомнения, он словно пытался по возможности прояснить ситуацию.
– Сговорились да закопали где-нибудь. А может, растворили в кислоте.
Аделина произнесла это с намеком на улыбку и пожала плечами.
– Интересная версия, – покивал Алекс, ничуть не смущенный странным контрастом между ее словами и выражением лица. – Но безумие в чистом виде, сдается мне, выглядит иначе.
Он рассказал о своем путешествии во второе отделение, на всякий случай умолчав о Юре, чтобы потом не пришлось отвечать на неудобные вопросы. Аделина выслушала его с рассеянным видом. Когда Алекс закончил, она сказала:
– Ты отчаянный, раз туда полез. Мне было страшно, даже пока там еще работали… Нас ведь далеко не сразу отправили по домам. Ночью постоянно слышались крики. Не больных, а… другие. Стук. Скрежет. Что-то ползало по коридорам… Да еще Тигрицы эти психованные.
– Так ты знаешь что-нибудь о Лошадином Черепе? – вернул ее к главному Алекс.
Аделина опять пожала плечами и приложилась к коктейлю.
– Ты его видела.
Даниэль произнес это так, словно вынес приговор. Аделина вспыхнула и огрызнулась:
– А вам-то что с того? Я столько всяких глюков повидала, что…
– Ясно-ясно, – бодро проговорил Алекс. – Но не все твои глюки гонялись за мной по заброшенной больнице, понимаешь?
Аделина не сумела сдержать улыбку, и Вероника снова почувствовала, как внутри копошится ревность.
– Мы называли его Духом, – наконец сказала она. – Это не имело отношения к игре. Лично я была уверена, что мне-то он точно мерещился. Я никогда не видела его так, чтобы идти и встретить… Это всегда случалось во время приступов. Мне он казался кем-то вроде ангела-хранителя.
– Ангела?! – обомлел Алекс.
– Ну да. Он не делал ничего плохого. – Аделина призадумалась. – Рядом с ним все всегда замолкало и исчезало. Оставались только он да ты сам.
У Алекса пропал дар речи. Лошадиный Череп выглядел страшнее всего, что довелось увидеть, а эта девушка говорила о нем так, будто он действительно стал ее утешителем.
– А тень? – спросила Вероника. – Мы видели тень. Большую.
– Тень… – медленно проговорила Аделина. – Нет, теней я не видела, ни больших, ни маленьких.
– Как думаешь, можно что-то сделать? – спросил Даниэль. – Чтобы остановить это?..
– Остановить? Просто не лезьте туда, и все. Может, нужно сжечь больницу дотла, не знаю.
– То-то правительство обрадуется, – сказал Алекс и спросил, хотя заранее знал ответ: – И последний вопрос… Где, по словам Ее Высочества, находился вход в Королевство?
Аделина отбросила трубочку в сторону, одним глотком допила коктейль и подтвердила его догадку:
– В подвале.
Даниэль и Алекс тепло поблагодарили Аделину за информацию. На прощание девушка равнодушно бросила, что была рада помочь. Пока они беседовали, казалось, что эта тема ей как минимум интересна, но, едва закончили, внутри Аделины словно выключили свет. Показалось, что на самом деле она вела беседу через силу.
– Как вы думаете, это все правда? – спросила Вероника, когда они уже мчались прочь от Гранска. – То, что она сказала про одержимых Серыми.
Ответ Алекса ее удивил.
– Нет, конечно, – откликнулся он. – То есть понятно, что одержимые, скорее всего, были, но лично я не верю, что они взяли и сожрали детей.
– Согласен, – поддержал Даниэль.
У Вероники вырвалось беспомощное мычание. Хотя ей эта версия тоже показалась сомнительной, она все-таки выглядела более или менее реалистично – если, конечно, забыть о предполагаемой причине сумасшествия больничного персонала.
– Понимаешь… – начал было Алекс.
– Рули молча, – велел Даниэль и продолжил вместо него: – Это, конечно, вариант, но исчезновение расследовали, тела искали, всех работников проверяли. Крайне маловероятно, что вся больница была в сговоре. Что-то обязательно просочилось бы вовне.
– Все дороги ведут в подвал, – протянул Алекс загробным голосом.
– Но как же моя школа? – спросила Вероника.
– Там явно похожий случай. Все совпадает – подвал, вероятно, Серые, странности в поведении людей. Разберемся. Алекс, наверное, стоит начать с Вероникиной школы, это попроще.
– И поактуальнее, – согласился Алекс. – В чем-то Аделина права. Больница все равно стоит заброшенная, а в школе как-никак люди.
Домой они приехали уставшие и с удовольствием отдали должное вкусностям, которые купила Вероника. Потом Даниэль ушел, а Алекс, потянувшись, спросил:
– Ты как, собираешься завтра в школу?
– Конечно.
– Я с тобой пойду, ладно?
– Что? – Вероника подумала, что ослышалась. – То есть?
– Попробуем раздобыть ключ от подвала.
– Это как, интересно?
– С твоей помощью. Сможешь взять его ненадолго?
Вероника помнила, что доверять ей ключ техничка не собиралась, но решила – как-нибудь справится. Не все же Алексу и Даниэлю расхлебывать эту историю.
– Я постараюсь.
Они пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по комнатам. Но Вероника еще долго не могла уснуть – снова и снова прокручивала в голове историю Аделины и волновалась из-за похода в школу вместе с Алексом. Кто-нибудь наверняка их заметит и будет спрашивать, кто это. Что отвечать?
Утром она встала по будильнику и принялась собираться. Алекс не показывался, а Вероника постеснялась его будить. Вдруг он передумал? Даже если нет, заглядывать к нему в комнату было как-то неловко. Постучать?
Пока она терзалась сомнениями, заспанный Алекс вышел на аромат свежесваренного кофе, который, похоже, действовал на него лучше любого будильника.
– Не опоздаем, – пообещал он. – Я могу быть довольно быстрым, когда это необходимо…
Глядя, как медленно он пьет кофе, Вероника усомнилась в этом, но Алекс и впрямь показал чудеса скорости: каким-то невероятным образом он собрался даже раньше нее, еще до завтрака подготовившей одежду и сумку с учебниками.