Я попыталась вообразить себе это: тело, лежащее на холодном полу раздевалки, капли крови на лбу, остекленевшие глаза. Значит, вот как все случилось? Но картинка перед моим мысленным взором не соответствовала обрывкам воспоминаний о последних минутах жизни. Крики. Темнота. Нож у горла. Что-то странное было во всем этом…
И тут я заметила, что Лорел улыбается.
– Сюда, – окликнула подруг Шарлотта, стоявшая возле душевых. Внутри было чисто и пахло свежестью, на полке стояла забытая кем-то бутылка шампуня. Шарлотта заняла место у приоткрытой двери так, чтобы было видно раздевалку, и поманила подруг к себе. Спрятавшись внутри, они наблюдали, как несколько спортсменок из другой команды остановились у входа, не в силах отвести глаз от места преступления, а затем поспешили прочь. Кто-то из бегунов, проходя мимо, сфотографировал ленту и кровь на телефон. Появившаяся в конце коридора девушка-азиатка просто убежала, не оглядываясь. Почти сразу после нее показалась Ниша. Шарлотта сжала руку Эммы:
– Сейчас будет весело!
Эмму как водой окатило: так вот что они задумали! Но прежде чем она успела возразить, Шарлотта поспешно зажала ей рот рукой.
Ниша прошла мимо. Черные волосы водопадом струились по ее спине, на плече висела зеленая спортивная сумка. Завернув за угол, девушка заметила желтую ленту и остановилась как вкопанная, затем сделала несколько неуверенных шагов в сторону места преступления. На лице ее отразились страх и беспомощность.
– Мисс? – за спиной Ниши неожиданно возникла женщина в полицейской форме. Ее оклик заставил вздрогнуть даже Эмму, Шарлотту и Мадлен.
– Прошу прощения? – Ниша тоже перепугалась.
– Вы не знаете, чей это шкафчик?
Смуглое лицо Ниши посерело. Она переводила взгляд с полицейского жетона на кобуру на поясе у женщины.
– Мой. Это мой шкафчик.
Лорел хихикнула. Шарлотта гневно осадила ее взглядом.
Женщина-полисмен тем временем постучала антенной рации по запертой дверце.
– В таком случае не могли бы вы его открыть? Мне нужно осмотреть содержимое.
– Н-но зачем? – сумка соскользнула с плеча Ниши и шлепнулась на пол, но она не наклонилась, чтобы поднять ее.
– У меня есть ордер, – перед лицом Ниши помахали какой-то бумагой. – Я должна обыскать этот шкафчик.
Теперь уже Шарлотта зажала рот ладонью. Мадлен сложилась пополам от беззвучного хохота. В восторге от собственной изобретательности они дружно повернулись к Эмме, и Шарлотта вскинула брови в немом вопросе: «Как тебе представление?» Эмма отвела взгляд.
Раздевалка постепенно заполнялась ученицами. Все они разглядывали героев драмы и переговаривались между собой. Полисмен мерила шагами пятачок перед шкафчиком. Ниша несколько раз беспомощно открыла и закрыла рот, но не произнесла ни звука. Слезы застили ей глаза.
– У меня неприятности? – спросила она. – Я ничего такого не делала.
– Позвольте мне судить об этом, – ответила женщина. Наручники на ее поясе угрожающе звякнули.
Мадлен пихнула Лорел локтем:
– Где ты ее раскопала?
– Дала объявление. Она учится в Аризонском университете на театральном.
Женщина нахмурилась и взглядом указала Нише на замок. Та подчинилась и дрожащими руками набрала код. Шарлотта согнулась от смеха, ее плечи тряслись. Мадлен прикусила язык, пытаясь не смеяться в голос. Щелкнула дверца, полисмен проворно запустила руку внутрь шкафчика и вытащила оттуда большой кухонный нож. Лезвие его было выпачкано чем-то красным.
Ниша осела на скамейку возле шкафчиков:
– Я… я не знаю, как он туда попал!
Наблюдая за происходящим, Эмма взволнованно ломала пальцы. Ниша, конечно, та еще стерва, но такого она не заслужила!
Признаюсь, я тоже смотрела этот спектакль со смешанными чувствами. Может быть, при жизни он бы мог мне понравиться, но с точки зрения убитой такая постановка была чересчур жестокой. Да и выбор сюжета почему-то казался подозрительным…
– Я должна осмотреть и верхнюю полку, – произнесла женщина-полицейский. – А потом мы вместе отправимся в отделение.
– Но это какая-то ошибка! – Ниша уже не сдерживала слезы.
Эмма вцепилась в рукав Шарлотты:
– Девочки! Хватит. Она свое получила.
Шарлотта едва не поперхнулась от изумления:
– Что?!
– Посмотрите на нее. Она в ужасе!
– Тем смешнее! – вмешалась Мадлен.
– Ты же не хочешь, чтоб ее удар хватил! – возмутилась Эмма.
– Можно подумать, Саттон, твои розыгрыши были безобидней! – капля воды упала на голову Шарлотты, но девушка даже не вздрогнула. – Не надо сейчас разыгрывать из себя душку. К тому же Ниша получила по заслугам. Она знала, что не отделается ерундой вроде соды в шампуне или лягушки в бассейне, если перейдет нам дорогу.
– По-моему, шикарно получилось, – вмешалась Лорел.
– Спасибо, – Шарлотта расплылась в довольной улыбке. – Мне хотелось чего-то особенного, чтобы год «Игры в ложь» запомнился нам на всю жизнь.
Эмме стоило немалых усилий скрыть удивление. «Игра в ложь»?
Слова еще не успели отзвучать, а меня уже захлестнул водоворот воспоминаний. Крики, смех, попытки сдержать эмоции, горячий ток адреналина… Я пыталась разглядеть что-нибудь, но в памяти так и не всплыло ничего конкретного. Только эмоции.
События продолжали стремительно развиваться. Полисмен потянулась к задвижке, чтобы открыть верхнюю полку. Шарлотта схватила Эмму за руку.
– Приготовься!
Стоило дверце открыться, как из нее вылетело что-то большое и блестящее. Ниша вскрикнула и заслонилась рукой, Эмма едва не повторила тот же жест… но тут поняла, что это всего лишь гелиевый воздушный шар в форме банана с нарисованными на нем выпученными глазами и безумной улыбкой. Освободившись из заточения, он взлетел к потолку, ударился о него и завис, покачиваясь, над головами собравшихся. От удара пришла в действие спрятанная внутри пищалка, и в комнате раздался странный искаженный голос:
– Кошмар! Кошмар! Кошмар!
На ленточке, которая была привязана к шарику, болталась записка: «Попалась!»
Эмма расхохоталась. Эта часть розыгрыша была и правда смешной.
Ниша провела рукой по глазам и нахмурилась. Обернувшись в поисках лже-полисмена, она обнаружила, что та давно скрылась с «места преступления», прихватив с собой нож. Тогда девушка поймала шарик, со злостью сорвала с него записку и швырнула на пол.
– Кошмар! Кошмар! Кошмар! – без устали повторял механический голос.
Шарлотта выскочила из душевой, каблучки ее выбили звонкую дробь на кафельном полу. Ниша, пунцовая от ярости, обернулась на звук.
– Настоятельно советую нас в этом не обвинять, – спокойно встретив ее взгляд, произнесла Шарлотта. – Иначе придумаем что-нибудь похуже.
За ее спиной стояли Мадлен и Лорел и тоже с угрозой смотрели на Нишу. Эмма же постаралась как можно быстрее проскочить мимо. Свернув в соседний коридор, подруги буквально упали на пол от смеха. Мадлен вцепилась в руку Шарлотты. Лорел хохотала так, что едва не рыдала.
– Лицо! Вы видели ее лицо! – выдавила Шарлотта.
– Бесценно! – поддержала ее Мадс.
Лорел ткнула Эмму пальцем:
– Чего ты такая кислая? Признайся, ведь было круто?
Теперь все они смотрели на нее, будто ждали приговора: казнить их за этот спектакль или помиловать. Эмма невидяще уставилась в большое, во всю стену, окно. С парковки выехал и скрылся из виду желтый школьный автобус. Мимо, оживленно болтая, прошла группа девочек в форме сборной по хоккею на траве. Наконец, собравшись с силами, Эмма повернулась к подругам Саттон, изучая их лица. Чем бы ни была «Игра в ложь», Саттон в ней была заводилой. Это уж точно.
Шарлотта шутливо помахала рукой у нее перед лицом:
– Ну что? Какую оценку мы заслужили? Двойку? Пятерку?
Эмма поправила сумку и выдавила неискреннюю улыбку:
– Пятерку с плюсом. Все прошло превосходно!
– Я знала, что ты одобришь, – Шарлотта улыбнулась, оглянувшись на остальных. В этот момент прозвенел звонок, и подруги бегом бросились вперед по коридору. Эмма поспешила за ними, хотя ее до сих пор немного трясло.
«Игра в ложь». Если Саттон и ее друзья устраивали такие розыгрыши слишком часто… Если их жертвами становились другие ученики, вполне возможно, что кто-то в отместку тоже зашел слишком далеко. Память некстати подбросила слова Шарлотты: «Можно подумать, Саттон, твои розыгрыши были безобидней!» Что, если причина убийства крылась именно в этом? Что, если Саттон придумала что-то слишком жестокое – и поплатилась за это?
Я глубоко задумалась, но на ум ничего не приходило. И все же где-то в глубине души я понимала: Эмма, скорее всего, права.
16. Последний автобус в Вегас
Эмма с трудом протолкалась к своему шкафчику. В коридоре яблоку было негде упасть. Перед глазами у нее все еще стояла сцена в раздевалке. Позади перешептывались невольные очевидцы случившегося: она отчетливо расслышала слова «Ниша» и «место преступления». Какой-то парень в футбольной форме стоял в дверях зала школьного совета и кричал: «Кошмар! Кошмар!»
«Неужели все уже в курсе? – недоумевала Эмма. – Почему они считают это смешным?»
– Привет, Саттон! – на губах окликнувшей ее девушки застыла неискренняя улыбка.
– Что новенького, Саттон? – Голос принадлежал парню в мешковатых штанах и кроссовках, заметившему ее в открытую дверь кабинета. Безобидный вопрос, но Эмме показалось, что в нем звучала ненависть.
Любого из тех, кто ходил по этим коридорам, Саттон могла зло высмеять. Значит, мотив был у каждого.
Эта мысль заставила Эмму ускорить шаг. Метнувшись за угол, она едва не сбила с ног высокого молодого человека в серой толстовке.
– Эй! – возмутился он, прикрывая рукой стаканчик с кофе, чтобы не расплескать его. Подняв глаза, Эмма увидела Итана. Он тоже узнал ее, и его суровое лицо смягчилось. – Привет.
– Привет, – ответила Эмма, радуясь тому, что кто-то рад ее видеть. Вместе они пошли в сторону класса. – Э… Как дела?