– Думаю, дружок, что на самом деле у тебя нет ни одной причины для беспокойства или тревоги, как ты говоришь, – заметил первый голос.
Алехандро Лорка задышал глубже, по затылку прошел холодок. Что такое здесь происходит?
– А если нам от нее избавиться?
– Избавиться? От сотрудника ЦОПа? Ты серьезно? Соображаешь, что говоришь?
– А если у нас нет выбора?
– Нет, это невозможно… А вот заставить ДИМАС пустить ее по ложному следу – это вполне. К тому же у нас ведь уже есть один обвиняемый…
Алехандро окаменел. Он хорошо расслышал то, что расслышал? Нет, этого просто не может быть… Он что-то не так понял… Все это сильно смахивало на дурной детектив.
Юноша так и стоял, не двигаясь, неспособный решить, что же делать. «Для начала выбраться отсюда, – подумал он, – и все обсудить с Ассой. Она придумает, что делать… Вот ведь какое паскудство…»
Он вдруг заметил, насколько у него пересохло в горле, а подмышки стали мокрыми от пота. Все это имело название: страх. И мысль осталась только одна: удирать отсюда, и как можно скорее. Если это то, о чем он думает, то он сам в опасности – здесь, в подвале, слушая то, чего ему слушать не положено…
Ну он и влип… Надо делать ноги… Только тихо, без шума…
Алехандро старался не думать о том, к чему приведут обрывки только что услышанного разговора. От этого становилось еще страшнее. Ладно, он подумает об этом после… Главное – выбраться отсюда. Немедленно. И не попасться никому на глаза…
Он потихоньку начал двигаться к двери. И уже почти дошел, но тут задел рукавом лежавший на столе скоросшиватель, и тот грохнулся на пол с оглушительным металлическим стуком.
Да чтоб тебя! Вот идиот!
Сердце запрыгало в груди тройным галопом. Алехандро застыл… Прислушался… Кровь стучала в висках, и у него возникло ощущение, что пот закапал из всех пор.
Разговор в соседней комнате затих.
Он сглотнул слюну.
Я поги-и-иб!..
Он был уверен, что они услышали грохот. Открыв застекленную дверь, вышел в коридор. И сразу увидел знакомое лицо, которое разглядывало его.
– Алехандро, а ты что тут делаешь?
– И что ты ему сказал? – спросила Асса, вытаращив глаза.
Она смотрела на него так, как обычно смотрела на экран телевизора, если крутили фильмы про драки или порно с пытками, – все эти киношки сомнительного содержания, где персонажи, по большей части молодые и очень похожие друг на друга, оказывались в лапах садистов, которые издевались над ними как могли. Алехандро заставил ее пересмотреть «Холокост каннибалов», «Последний дом слева», «Хостел I», «Хостел II», «Я плюю на твою могилу» и весь комплект серий «Пилы», а она не знала, давиться ей от сумасшедшего хохота или от тошноты, и говорила, что он больной на всю голову. Но сейчас у него не было желания ни шутить, ни смотреть всю эту омерзительную муру.
– Я сказал правду: что забыл телефон.
– Ужас какой! – простонала Асса. – Просто невыносимо!
– Да уж… до сих пор слышу, как грохнул чертов скоросшиватель…
– Ты действительно уверен, что все это услышал? – спросила она с откровенным недоверием. – Я хочу сказать, что это не доказательство… И потом, он же дал тебе уйти… Думаешь, он сделал бы так же, если б был уверен, что ты все слышал?
– Асса, я более чем уверен в том, что услышал!
– Ну ладно, ладно! Но в таком случае надо срочно позвонить Лусии, – решительно сказала она.
– Точно! Надо звонить немедленно!
– Ты серьезно? Уже почти полночь, Алехандро!
– Асса, ты не понимаешь: это мегаважно!
– О’кей, о’кей!
В глазах Алехандро светился такой ужас, что Асса не стала возражать.
– Куда я положила свой телефон? – спросила она.
Вдруг оба вздрогнули. В дверь трижды постучали. Удары были сильные, нетерпеливые. Три удара, как в тех фильмах, что они так обожали.
– Кто там? – спросила Асса голосом, которому не мешало бы быть потверже.
50
Утро четверга
Харуки Танидзаки взбирался по узкой щербатой лестнице. Маленький кругленький студент с густой шапкой черных волос и в огромных, как и положено «ботанику», очках засыпал на ходу. Он всю ночь просидел в интернете, уткнувшись в книги и изучая историю преступности в своей стране. От «кабуки-моно» XVI века – самураев без командира, которые одевались весьма эксцентрично, разговаривали на своем жаргоне, нападали на путешественников на дорогах и грабили деревни, – до современных якудза. Эта организация подмяла под себя босодзоку – «племена грома», банды байкеров, которые в 70-е годы свирепствовали в Токио и по всей Японии. То же произошло и с легендарным «Кей-Ко Бритвой», который в ту же эпоху заправлял бандой из пятидесяти девиц в традиционной одежде, вооруженных цепями и бритвами, как в фильме «Убить Билла».
«Япония не стала дожидаться Запада, чтобы додуматься до женской банды», – думал Харуки, добравшись до верхней площадки лестницы. Лицо у него покраснело, он тяжело дышал.
Саломон попросил его приготовить доклад, чтобы тот можно было бы зачитать без сокращений в одном из классов, и юноша с воодушевлением принялся за работу.
В наши дни якудза сгруппировались в четыре основных клана: Ямагучи-гуми, Сумиеши-кай, Инагава-кай и Айдзукотецу-кай. Все эти кланы, за исключением второго, представлявшего собой конфедерацию более мелких банд, строились по принципу пирамид, где вершиной каждой пирамиды был свой оябун.
Харуки собирался проиллюстрировать свой доклад фотографиями татуировок и эмблем каждой банды, которые красовались на вымпелах, банданах, разноцветной одежде и черных очках. Он был уверен, что слушателям это очень понравится и они будут потрясены количеством и разнообразием бандитских группировок в Японии. А ведь она пользовалась репутацией безопасной страны с высокой культурой и своеобразными обычаями – признаками и символами раздвоенности общества, которое разрывалось между традициями, уходящими корнями в глубокое прошлое, и крайним авангардизмом.
Харуки не испытывал никаких затруднений, выступая перед публикой. Он чувствовал себя сильно не в своей тарелке, только когда оставался с кем-то один на один, особенно если этот «кто-то» был девушкой.
Дойдя до верхушки лестничной клетки под самой крышей, Харуки постучал в дверь Ассы, но дверь вдруг сама открылась. Он посмотрел на дверь ее соседа, парня, которого звали Хорди, и громко позвал:
– Асса? Алехандро?
На постели что-то виднелось, но он не мог понять что: отсюда ему был виден только краешек кровати. Ноги… Он покачал головой, улыбнулся и с веселым смехом вошел в комнату.
– Эй! Подъем!
Харуки очень любил Алехандро и Ассу, они были настоящими друзьями. Прежде всего Асса. Она хорошо понимала, что такое в этой стране иметь другой оттенок кожи, приспосабливаться к иной культуре и спокойно относиться к своеобразному юмору, который зачастую мог и ранить.
Однако Асса не выносила, когда ее пытались задеть или оскорбить из-за ее происхождения. В такой ситуации она могла любого поставить на место и заткнуть рот зарвавшемуся идиоту и никогда не отказывала себе в этом удовольствии. Она…
Харуки шагнул вперед, совсем немножко шагнул: комната была крошечная. И застыл…
Мать вашу! Он ощутил, как волосы на голове встали дыбом, а сердце бешено заколотилось.
То, что он увидел, просто не могло быть… реальностью. Такая мерзость могла существовать только в корейских или японских сериалах, которые ему, в общем-то, нравились. Или в романах Нацуо Кирино. Но никак не в реальной жизни…
Ему открылась безумная в своей жути картина. Можно было подумать, что ребята занимаются любовью: оба были обнажены, Алехандро лежал на Ассе… Харуки увидел его мускулистые белые ягодицы между очень смуглых бедер девушки, и почему-то именно это задело его стыдливость, а не кровь, разбрызганная повсюду. Оба были в буквальном смысле обескровлены. Они лежали в красной луже, а на стенах вокруг было столько красных брызг, словно на кровать кто-то вылил ведро с краской. И еще – о, нет, нет, неееет! – Харуки увидел в затылке Алехандро зияющую кровавую рану, и голую белую кость в середине, и еще что-то сероватое… может быть… несомненно… определенно, подумал он, почувствовав, как подкатывает к горлу тошнота, мозговое вещество…
Господи Боже мой!..
Он бросился в туалет и зашелся долгими, мучительными спазмами рвоты. Живот ходил ходуном, все тело судорожно дергалось, очки слетели в унитаз. Когда там же оказался весь завтрак, Харуки, все еще дергаясь, выловил очки и вытер лицо и руки огромным количеством туалетной бумаги.
Когда он, еле живой, вернулся в комнату, из груди у него вырвались отчаянные, хриплые рыдания, а по щекам потекли слезы.
На кровати напряженно вытянулись два неподвижных тела, и юный японец понял, что они лежат так уже несколько часов, и если б он к ним прикоснулся – чего не сделал бы ни за что на свете, – то, наверное, почувствовал бы под пальцами холод и жесткость мрамора.
В голове билась мысль…
Нет, только не они! Кто угодно, только не они! Как можно было совершить такое святотатство?
Ужас сменился бешенством, и Харуки встряхнулся, несмотря на шок. Запаниковавший было мозг лихорадочно заработал. Куда позвонить? В «скорую»? В полицию? Он старался вспомнить номера всех срочных служб в Испании, те, что он сам написал на календаре у себя в комнатушке.
112 или 061? 091? 062?
Мозг работал лихорадочно, и Харуки вспомнил, что 112 из всех номеров был приоритетным и именно с этого номера диспетчер отдает команду пожарникам, полиции или «скорой помощи».
Он набрал номер.
Слушая гудки, заметил, что от розетки отходит белый телефонный провод и опоясывает его мертвых друзей вместе с кроватью. Харуки усомнился, что провод служит для того, чтобы связать их друг с другом. Тогда зачем он нужен?
Голос в трубке что-то ему сказал, но Харуки не разобрал. Он начал истерично и сбивчиво объяснять, но голос попросил повторить.