— Ну и что? Подумаешь, проиграла! — Эрин сердито нахмурилась. — Совсем ведь немножко. В следующий раз я уж точно побью твой рекорд.
— Нет, это я всех победю… побежу… — заявил Левша, — Я пробуду невидимым целый день. Или даже два!
— Нет! — сказал я. — Об этом и думать забудь.
— Теперь твоя очередь, Макс, — объявил Зак. — Если ты заранее не сдаешься.
— Ну уж нет. — Я покосился на Эрин. Потом сделал глубокий вдох и встал перед зеркалом. — Ладно, Зак, распрощайся со своим рекордом. — Я очень старался, чтобы мой голос звучал уверенно и спокойно.
Мне совсем не хотелось становиться невидимым. Как-то было тревожно. Но я не хотел выглядеть трусом. Тем более — в глазах девчонок. И потом, если бы я сейчас отказался, Левша мне бы жизни не дал. Издевался бы надо мной по сто раз в день. Он вообще любит меня доводить, а тут такой повод появится!
Так что из двух зол я выбрал меньшее.
— Только давай сразу договоримся, — сказал я Заку. — Когда я скажу: «Давай!» — это будет означать, что я хочу вернуться. И как только я это скажу, ты сразу же выключишь свет. Только сразу же, ладно?
— Ага! — Зак вдруг посерьезнел. — Не волнуйся. Я тебя в ту же секунду верну. — Он щелкнул пальцами. — Так вот. Раз — и готово. Только ты не забудь, что тебе предстоит продержаться больше пяти минут.
— Ну ладно, поехали! — Я уставился на свое отражение в зеркале.
Меня вдруг охватило какое-то нехорошее предчувствие.
По-настоящему нехорошее.
Но я все равно протянул руку и включил свет.
12
Когда свет, поначалу яркий, слегка потускнел, я попристальнее всмотрелся в зеркало.
Отражение было четким и ясным. Я даже видел в зеркале Эйприл, которая сидела на полу в дальнем углу комнаты и сосредоточенно смотрела на ручные часы.
Левша стоял у стены справа от двери и с глуповатой улыбкой разглядывал то место, где был я до того, как исчез. Рядом с ним стоял Зак. Он смотрел в зеркало. Эрин прислонилась к стене слева от двери. Она, щурясь, уставилась на лампу над зеркалом.
Они все были там. А где был я?
Я стоял прямо перед зеркалом. И смотрел на отражения ребят. И на то место, где должно было быть мое собственное отражение.
Но его там не было.
Чувствовал я себя абсолютно нормально.
Я топнул ногой. Звук тоже был таким же, каким и должен быть, когда топаешь ногой по деревянному полу.
Я положил свою правую руку на левую и легонько себя ущипнул.
Обычное ощущение.
— Всем привет, — сказал я. Мой голос тоже звучал естественно.
Вот только я был невидимым.
Я взглянул вверх, на лампу. Она отбрасывала на поверхность зеркала желтый прямоугольник света.
«Интересно, — подумал я, — что за сила заключена в этом свете? Как она действует?»
Может, она что-то такое делает с молекулами? Молекулы тела распадаются, так что тебя не видно?
Нет. Это была явно неудачная теория. Если бы мои молекулы распадались, я бы это почувствовал. И я не смог бы топать ногой, щипать себя и разговаривать.
Но тогда как же он действует, этот свет? Может быть, обволакивает тебя и каким-то таинственным образом скрывает от посторонних глаз? Как волшебное покрывало в сказках?
Да уж. Задачка!
Почему-то я был уверен, что мне никогда не удастся ее разгадать. Тайна так и останется тайной.
У меня защипало глаза, и я отвернулся от света.
Я зажмурился, но все равно видел свет. Два ярких круга на внутренней стороне век. Они никак не хотели блекнуть.
— Как ощущения, Макс? — Голос Эрин вывел меня из задумчивости.
— Да вроде нормальные… — Мне самому показалось, что мой голос звучит как-то странно. Словно откуда-то издалека.
— Четыре минуты, тридцать секунд, — объявила Эйприл.
— Быстро время прошло, — сказал я.
То есть мне показалось, что я так сказал. До меня вдруг дошло, что я уже не могу с уверенностью определить, произношу я слова вслух или они звучат только у меня в голове.
Свет сделался еще ярче.
Мне вдруг показалось, что он обрушивается на меня слепящей волной. Что он обволакивает меня…
И тянет куда-то.
— Я… как-то мне нехорошо, — сказал я. Мне никто не ответил.
Интересно, они меня слышали?
Свет омывал меня со всех сторон. Ощущение было такое, словно меня подхватила какая-то сила и потянула за собой.
Ощущение, надо сказать, жутковатое. Как будто я больше не мог управлять своим собственным телом.
— Давай! — закричал я. — Зак, давай! Ты меня слышишь, Зак?
— Ага, — отозвался он по прошествии, как мне показалось, многих часов.
Его голос звучал совсем-совсем слабо. Как будто издалека. Как будто он был за тысячу миль отсюда.
— Давай! — завопил я. — Давай!
— Ага… — Голос Зака был едва слышен. Свет был уже невыносимо ярким. Меня омывали волны желтого слепящего света. Целое море света.
Которое уносило меня куда-то…
— Выключи свет, Зак! — заорал я дурным голосом. Или только подумал, что заорал.
Свет тащил меня прочь.
Я понял, что сейчас исчезну. Растворюсь в этом свечении уже навсегда. Если только Зак не выключит свет и не вернет меня.
— Выключай! Выключай… Ну давай же, пожалуйста!
— Да, сейчас.
Вот Зак шагнул к зеркалу.
Он был в тени. Как раз на краю прямоугольника света.
Так далеко от меня.
Я видел, как он подпрыгнул и схватился за цепочку.
И резко дернул цепочку вниз.
Свет не выключился. Он стал еще ярче.
А потом я увидел, как лицо Зака перекосилось от ужаса.
Он протянул руку вперед. Как будто хотел что-то мне показать.
У него с ладони свисала цепочка выключателя.
— Макс, эта цепочка… — пробормотал он, запинаясь на каждом слове. — Она оборвалась. Я не могу выключить свет!
13
Сквозь зыбкую стену желтого света я отчетливо видел руку Зака, протянутую ко мне. Цепочка свисала с его ладони, точно дохлая гадюка.
— Она оборвалась! — Его голос звучал встревоженно.
Я смотрел на эту цепочку, и у меня было такое чувство, что я уношусь прочь. Что я растворяюсь в полном небытии.
Где-то — далеко-далеко — что-то кричала Эйприл. Я слышал голос, но уже не различал слов.
Левша застыл, точно статуя, в центре комнаты. Наверное, в первый раз в жизни я видел брата таким. Он вечно возится, ерзает, переминается с ноги на ногу, подпрыгивает на месте, куда-то несется, шлепается на пузо или на пятую точку. Но сейчас он стоял совершенно неподвижно и глядел на цепочку в руке у Зака широко распахнутыми глазами.
Свет стал еще ярче.
И вдруг краем глаза я уловил какое-то движение.
Кто-то прошел через комнату. Я попытался сосредоточиться и сфокусировать взгляд.
Это была Эрин. Она тащила по полу тяжелую картонную коробку. Скрип от соприкосновения с досками был едва различим. Как будто все это происходило в соседней комнате.
Я отчаянно пытался сопротивляться этой неведомой силе, что тащила меня за собой. Я наблюдал за Эрин. Она подтащила коробку к зеркалу и взобралась на нее.
Я видел, как Эрин тянется к лампе. Видел, как она щурится от яркого света.
Я хотел спросить, что она собирается делать, но был уже так далеко. Я был легким, как перышко. Перышко, подхваченное ураганным ветром.
Я летел сквозь слепящий свет. Свет обволакивал меня, растворяя в себе.
А потом свет резко погас.
И я оказался в непроницаемой темноте.
— У меня получилось! — торжествующе объявила Эрин.
Я слышал, как она объясняет остальным:
— Там еще оставался маленький кусочек цепочки. Я за него потянула, и лампа выключилась. — Она обшарила глазами комнату. — Макс, ты в порядке? Ты меня слышишь?
— Ага. Я в порядке, — отозвался я.
Я чувствовал себя лучше. Намного лучше.
Меня больше ничто никуда не тянуло.
Я пока оставался невидимым, но чувствовал свое тело.
Я шагнул к зеркалу и вгляделся в пустое место, где вскоре должно было появиться мое отражение.
— Страшно было, — произнес Левша у меня за спиной.
— Я чувствую, что возвращаюсь, — сказал я.
— Какое у него время? — спросил Зак у Эйприл.
Эйприл была бледной как смерть. Ей явно было не по себе.
— Пять сорок восемь, — рассеянно проговорила она и быстро добавила: — Правда, ребята, может быть, вы прекратите это дурацкое состязание?
— Ты побил мой рекорд! — взвыл Зак, поворачиваясь к тому месту, где, по его расчетам, должен был находиться я. — Как же так? Почти шесть минут!
— Я еще дольше пробуду невидимым, — заявил Левша, подходя к зеркалу.
— Сначала надо что-то придумать с цепочкой, — сказала Эрин. — Там остался маленький кусочек. Замаешься всякий раз вставать на коробку.
— В конце что-то странное произошло, — сказал я им, все еще невидимый. — Свет разгорался все ярче и ярче.
— А у тебя не было ощущения, что тебя куда-то тянет? — спросила Эрин.
— Было, — отозвался я. — И еще мне казалось, что я растворяюсь.
— У меня тоже так было! — воскликнула Эрин.
— Опасную вы игрушку нашли, — покачала головой Эйприл.
И тут я появился.
У меня подогнулись колени, и я едва не свалился на пол. Но в последний момент ухватился за зеркало. Через пару секунд почувствовал себя увереннее. Дрожь в коленках прошла. Я оторвался от зеркала и немного прошелся по комнате.
— А если однажды свет просто не выключится? — не унималась Эйприл. Она поднялась на ноги и отряхнула пыль с джинсов. — Что, если цепочка совсем оторвется, и мы не сможем выключить лампу? Что тогда делать?
Я пожал плечами:
— Не знаю.
— Ты побил мой рекорд. — Бедного Зака аж перекосило. — Значит, мне надо попробовать еще раз.
— Нетушки! — заорал Левша. — Теперь моя очередь!
— Вы что, не слушаете меня?! — Теперь уже и Эйприл кричала. — Кто-нибудь мне ответит? Что будет, если кто-то из вас сделается невидимкой, а свет не выключится?
— Да не волнуйся ты. Как это он не выключится? — Зак достал из кармана кусок веревки. — Вот. Я ее привяжу к оставшейся цепочке. — Он встал на коробку и принялся прилаживать веревку. — Дерни за веревочку, свет и отключится, — обернулся он к Эйприл. — Какие проблемы?