– Сегодня у нас акция, – парень говорил, а сам будто ощупывал взглядом пространство за спиной девушки, перебегая от одной стены к другой, с потолка на пол. – При заказе онлайн одна пицца бесплатно.
– Но я и заказала только одну, – губы у девушки стянуло, словно от мороза.
– Ну, вот, – Дерек кивнул, – значит, она бесплатно.
Он так резко отпустил коробку, что Эмберли едва ее не выронила. Потом быстро развернулся и широко зашагал к машине, а девушка осталась стоять с бесплатной пиццей в руках, как каменное изваяние на пустующей площади. И только когда машина Дерека скрылась за углом, она сообразила, что на улице вообще-то далеко не лето.
Поежившись, Эмберли захлопнула дверь ногой и прошла на кухню. Положила коробку на стол и, вытащив рекламную листовку, принялась читать: «Внимание: акция! Сегодня при одновременном заказе двух пицц третья в подарок». Значит, акция и правда проводилась, только вот заказ Эмберли не подходил под ее условия.
Ну и что это значило? Дерек пожалел ее? Решил, что она живет в нищете и не в состоянии заплатить даже за пиццу? Конечно, Эмберли же сразу вцепилась в коробку, вместо того чтобы приготовить деньги. Еще и оделась, как дешевая потаскушка, соблазняла сползшей бретелькой.
Хоть прямо сейчас беги забирай документы из школы, ведь там легче легкого снова столкнуться с Дереком. А теперь ей стыдно даже поднять на него глаза, не то что разговаривать.
Аппетита и до этого не было, а сейчас, после обидного осознания, что Дерек относится к ней, как к жалкой нищебродке, пицца показалась не более чем рыхлой лепешкой из теста с жирным тошнотворным наполнением. Не просто есть, смотреть противно!
– Что у нас тут? – Таня спустилась и, вытирая волосы, подошла к столу. Торопливо подхватила кусочек. – Ммммм, как вкусно. – И вопросительно посмотрела на дочь: – А ты почему не ешь?
– Я у себя. – Эмберли положила кусок на тарелку – так, для вида – и ушла в свою комнату.
Горевший в темноте экран привлек к себе внимание, однако теперь заставка не пугала совершенно. По сравнению с тем, что теперь о ней думал Дерек, проблема с неизвестным чокнутым разработчиком – всего лишь полный отстой!
Плюхнувшись на стул перед компьютером, Эмберли задвинула тарелку подальше, прикрыла листком бумаги, чтобы не так сильно раздражал запах, и вышла в сеть. Переживания переживаниями, но надо было разобраться с этой Барлоу.
21. Эмберли
Эмберли нашла аккаунт Саванны: сплошные селфи, в том числе и то, с Дереком на вечеринке. Гламур, сердечки, модные тренды, масса клубной музыки, заявления в стиле «книги дерьмо», «бери от жизни все, что хочешь», «перед красотой не устоят и скалы». Ну-ну.
Писать со своей странички Эмберли посчитала неэффективным. По сути, она никто. Такая же ученица, еще и из местных лузеров. А Саванну надо припугнуть, и ничто так сильно не страшит, как неопределенность и неизвестность, загадочное имя отправителя, по которому ни за что не вычислить, кто он.
Создать фейковый аккаунт и отослать сообщение с него – не проблема. Осталось только выбрать подходящее имя.
Что бы придумать?
Когда-то в детстве Эмберли увлекалась мифологией. Толстая книга, принадлежавшая еще дедушке, до сих пор жила на одной из полок. Надо отыскать кого-то, связанного с наказанием.
Маат? Юстиция? Фемида? Пожалуй, слишком. Дикé?
Имя понравилось Эмберли: резкое и твердое. В древнегреческой мифологии Дикé была орой, богиней правды, а ее атрибутом служили весы – символ мирового равновесия и порядка. Да, видимо, разработчик тоже увлекался мифологией. Дикé следовала за преступником и пронзала его мечом.
Девушке на миг стало холодно, будто в дом ворвался ледяной северный ветер, налетел, пробрал до костей, но она взяла себя в руки. Нельзя отвлекаться от поставленной цели.
Итак, Дикé.
Открыв созданный профиль, Эмберли не стала оригинальничать и вместо аватарки загрузила ту самую картинку с весами. А потом написала в личке коротко, особо не изощряясь и не вдаваясь в детали: «Я знаю, что ты лживая тварь».
Сообщение было прочитано почти сразу, и тут же Дикé оказалась в «черном списке».
Ну еще бы! Никто и не сомневался! Но неужели Барлоу думает, что этим решила проблему? Обойти блокировку для Эмберли не составит труда: много времени не займет, больших усилий не потребует.
Следующим полетело: «От меня так просто не спрячешься. А правда все равно вскроется».
И это прочитано. Значок «онлайн» возле имени Саванны мгновенно исчез.
Что, испугалась? Уже не получается беззаботно трепаться в чатике? О-о-о, а получится ли спокойно уснуть?
И что еще она может сделать?
Неожиданно Эмберли почувствовала зверский голод, жадно втянула по-прежнему витавший по комнате запах сыра и копченостей, и сразу рот наполнился слюной – еще чуть-чуть, и закапает через край. Кусок пиццы, задвинутый подальше, уже не казался таким отвратительным, и Эмберли надкусила его. Легкая острота приятно защекотала язык, быстрые углеводы тут же принялись активно перерабатываться в желудке и превратились в очень полезную для мыслительного процесса глюкозу.
Мистер Кэрриган говорил, что рассказал про оценки и угрозы Саванны. Кому? Скорее всего, школьному руководству. И какие им нужны еще подтверждения? Неужели они не верят?
Значит, Эмберли тоже пойдет и подтвердит, какая Барлоу врушка, сообщит про все ее смонтированные фотки и прочие выдуманные истории, покажет миллионы селфи на ее страничке, все ее статусы, говорящие сами за себя, и прочее. Директору.
Или, может, для начала отправиться к мисс Хетчет? Не напрасно же та протирает стул школьного психолога и постоянно вещает вкрадчивым голоском: «Ты можешь обращаться ко мне по любому поводу, если у тебя возникнут какие-нибудь сложности и сомнения».
Вот. У Эмберли действительно накопилась куча сложностей и сомнений, так пусть мисс Хетчет поможет их разгрести. Но уже утром, а сейчас…
Девушка с сожалением проглотила остатки пиццы. Хотя есть еще надежда, что мать не оприходовала остальные.
Высунувшись из комнаты, Эмберли услышала, как Таня разговаривает с кем-то по телефону. В ее голосе звучали довольно непривычные нотки, прежде ей не свойственные, – как будто она изо всех сил хотела казаться бесстрастной, но у нее это плохо получалось.
Ну и наплевать! Пусть мать треплется с кем хочет. Эмберли не станет ей мешать, не пойдет вниз. И вообще, нажираться на ночь вредно, будут сниться кошмары. А сейчас жизнь и без того сплошной кошмар.
Спалось… ни хорошо, ни плохо. Просто спалось. И утро было, каким ему и положено быть в это время года, – темным, промозглым и безрадостным. Эмберли понятия не имела, что будет делать, если натолкнется на Дерека в стенах школы – как после вчерашнего смотреть ему в глаза? – но зато хорошо представляла разговор с мисс Хетчет.
Вместо завтрака девушка предпочла проглотить успокоительное. Сердце вытворяло в груди черт-те что, а в животе не порхали бабочки, как любят описывать в слащавых романчиках для девиц типа Барлоу, а мерзко сжималось. Эмберли заперла дверь в свою комнату на замок, повернула ключ единожды. Если кто-нибудь в ее отсутствие зайдет, она сможет узнать, потому что тот, другой, наверняка постарается закрыть до конца, сделав три оборота.
Оказавшись на улице, она привычно осмотрелась по сторонам. Вдалеке у обочины стоял кроссовер. Тот же или нет, девушка не разглядела, а, опустив голову, направилась в противоположном направлении. Придется обойти квартал, чтобы добраться до школы, а это время – чертово время, которое можно было потратить на что-нибудь более полезное!
В школе уже толпился народ. Не так, чтобы много – все-таки до занятий оставалось не пять минут и даже не пятнадцать, – однако Эмберли снова ощутила дискомфорт. Так, может, не откладывать на потом, а прямо сейчас нагрянуть к директору? Или все-таки лучше начать с мисс Хетчет? К той попасть легче.
Нужно рассказать ей, что узнала от Кэрригана, но выставить это так, будто сама лично слышала его разговор с Саванной: про исправление оценок, про предложенные деньги, про угрозу.
Да! Так, пожалуй, будет правильнее.
Эмберли уверенно двинулась по коридору, а повернув за угол, едва не налетела на Одри, идущую навстречу.
– Привет! – произнесла та первой. Впрочем, неудивительно: вокруг же не было никого из знакомых. И притормозила, будто собиралась продолжить разговор.
Пришлось и Эмберли остановиться.
– Все нормально? – поинтересовалась Одри.
Наверное, вспомнила про предыдущую встречу, когда наткнулась на Эмберли, сидящую на корточках в одном из школьных закутков с лэптопом в трясущихся руках.
– Угу, – коротко подтвердила та.
Хотя, конечно, не нормально. Совсем не нормально. Но подробно объяснять некогда, и уже давно Одри не тот человек, с которым бы хотелось делиться своими проблемами и тайнами.
Эмберли нетерпеливо глянула через плечо бывшей подруги, но сбегать не решилась. Кажется, та еще о чем-то хотела спросить, потому что посматривала задумчиво и наконец выдала:
– А почему ты так одеваешься? Как парень.
Ну да, одежда на Эмберли не слишком женственная и стильная – мешковатые штаны и любимая толстовка, – но она и раньше не заморачивалась по поводу того, как выглядит. У нее нет стремления производить впечатление на всех подряд или вызывать завистливые взгляды других девушек.
– Пытаешься выдать себя за кого-то другого?
– Нет, – Эмберли равнодушно пожала плечами. – Просто удобно.
Если честно, она даже не до конца понимала, что хотела сказать этой фразой Одри, но и желания не возникло разбираться в подобном прямо сейчас. И Эмберли все-таки рванула с места, бросив в свое оправдание чуть виноватое:
– Ладно. Мне надо бежать.
В дальнем крыле школы, где располагалась каморка психолога, было пустынно и тихо, словно в больнице, в каком-нибудь отделении для тяжелобольных. Эмберли осталось несколько шагов до нужной двери, как та распахнулась, и тишину коридора разорвали в клочья истеричные выкрики: