Та выбросила руку вперед, и Дерек поймал ее ладонь. Дернул. Трясина сердито чавкнула, но выпустила пленницу. Зато Дерек не выпустил, еще ближе притянул Эмберли к себе, прижал.
Так они и сидели, вцепившись друг в друга, наслаждаясь тем, что живы, тем, что рядом. И плевать на расцарапанные в кровь руки, на грязь, облепившую волосы и лицо.
А про Одри они забыли. Просто взяли и забыли. Как всегда. А кто она для них?
Ну и пусть! Пусть! Она сама выбрала для себя этот финал и не сожалела. Нисколько!
Болотная жижа уже подступала к груди.
– Одри, держись! Мы сейчас! – глухой, едва различимый голос долетел до ее сознания, будто издалека, с трудом пробился сквозь звон в ушах.
Зато Одри поймала взгляд и больше не желала его отпускать. Тот был переполнен отчаянием, надеждой и болью.
Это хорошо! Самое страшное наказание для оставшихся – помнить. Жить дальше с неистребимым чувством вины.
Она медленно помотала головой, но на ее движение никто не обратил внимания – папаша Эмберли уже протягивал ей облепленную грязью палку.
Нет! Одри отодвинулась, и этого оказалось достаточно, чтобы вновь ожившая от ее шевеления трясина потянула вниз с удвоенной силой, заглотила по самый подбородок, а потом, сразу же, еще глубже.
Жижа попала в нос – Одри захлебнулась. Рот распахнулся, вода хлынула в него, ободрала горло, проникла в легкие, обожгла нестерпимой болью. Крик вырвался сам, но тут же растворился в вонючем болоте. Одри дернулась вверх, но получилось, что погрузилась еще глубже. В тишину. В темноту. В небытие.
В последний момент ей явственно увиделась богиня: в одной руке та держала весы, чаши которых застыли в хрупком равновесии, а в другой было перо.
Богиня разжала пальцы, и тогда перо, кружась, полетело вниз, но Одри так и не смогла разглядеть, куда же оно опустилось. Лишь заметила, как дрогнули бледные тонкие губы Дикé, и с них сорвалось едва слышное: «Game Over».
Благодарности
Благодарим писателя Марию Евсееву за неоценимую помощь и поддержку при написании этой истории.