Я опустила глаза, почувствовав, как щеки запылали румянцем смущения. Как-то не привыкла я обсуждать столь личные темы с почти незнакомыми людьми, тем более с мужчинами.
— Не расстраивайтесь, — мягко проговорил Янор, уловив мое смятение. — Более чем уверен, что Седрик внакладе не остался. Наверняка ему сделали весьма щедрое предложение.
— Это отвратительно, — негромко пожаловалась я. — Как будто речь идет о торгах за особо ценный приз. Неужели Себастьян не понимает, что я люблю Седрика? И все равно буду с ним!
Последнюю фразу я со злостью выкрикнула в полный голос. Но тут же опомнилась, услышав испуганный всхрап лошади и удивленное восклицание извозчика.
— У нас все в порядке! — крикнул Янор, предупреждая возможные вопросы со стороны кучера. Укоризненно посмотрел на меня и негромко продолжил: — Беатрикс, успокойтесь. Я понимаю ваше раздражение и обиду. Но вы ничего не добьетесь, если предстанете перед Себастьяном в таком виде. Напротив, лишь уверите его в том, что он поступил верно, отослав из Итаррии Седрика.
— И что вы мне предлагаете? — ядовито усмехнулась я. — Смириться со своим унизительным положением?
— Сначала решите, чего вы желаете добиться. — Янор пожал плечами. — И какие у вас есть способы для достижения целей. По всей видимости, на первое место вы сейчас ставите побег, дабы воссоединиться с женихом за пределами страны. Сумеете ли вы провернуть это в одиночку? Есть ли у вас связи и деньги, необходимые для беспрепятственного преодоления границы?
— Нет, — нехотя призналась я.
— Второй вариант более долгий, но одновременно и надежный, — после краткой заминки продолжил Янор. — Я бы сказал, что он идеален для вас. Однако я уверен, что вы не согласитесь. Станьте любовницей Себастьяна и дождитесь, когда он потеряет к вам интерес. Год, другой — и вы получите полную свободу действий и неплохую сумму отступных. Себастьян всегда был щедр к своим временным спутницам жизни.
— Да как вы смеете!.. — Я аж захлебнулась от негодования. Янор недовольно вскинул бровь, и я, опомнившись, продолжила уже тише: — Этого не будет никогда! Я урожденная дворянка и в жизни не стану ничьей содержанкой! Это… Это совершенно невозможно!
— Ох, Беатрикс, будьте осторожны в столь категоричных высказываниях. — Янор заулыбался при виде моей бурной реакции на его предложение. — Боги не любят таких громких слов. «Никогда», «невозможно»… В жизни все возможно. Уж поверьте моему богатому опыту. От любви до ненависти — один шаг, а в обратном направлении расстояние зачастую еще короче.
Я хмуро уставилась в окно на проплывающий мимо город, скрытый за белой пеленой тумана. Не имею ни малейшего желания развивать столь болезненную для себя тему!
— Впрочем, не будем спорить, — моментально переменил тему Янор, почувствовав мое раздражение. — Время покажет, кто прав. Если у вас, конечно, есть желание ждать. И таким образом мы подходим к третьему варианту развития событий.
— Какому же? — Я искоса глянула на бывшего палача, не понимая, куда он клонит.
Янор несколько раз размеренно ударил пальцами по колену, словно размышляя, отвечать ли на этот вопрос. Затем наклонился вперед и чуть слышно прошептал, глядя мне прямо в глаза:
— В конце концов, никто не вечен, а у Себастьяна достаточно могущественных врагов, которые могут избавить вас от этой проблемы намного раньше.
— Вы с ума сошли! — приглушенно ахнула я, осознав, на что намекает Янор. — Да он же уничтожит меня, если поймет, что я веду такую игру за его спиной!
— Беатрикс, возьмите себя в руки! — жестко приказал бывший палач, и я послушно заткнулась, чувствуя, как от ужаса сердце колотится где-то в горле. А он с кривой ухмылкой обронил: — Я вам ничего не предлагал. Я всего лишь описал три наиболее вероятных пути разрешения ситуации, в которую вы угодили. Или ждите, или смиритесь, или боритесь. Выбор за вами.
Я вжалась в спинку сиденья, словно увидев перед собой привидение. В голове заполошно толкались перепуганные мысли. Что означает весь этот разговор? Почему Янор вообще начал его именно здесь и сейчас? Однажды Себастьян предупредил, что предательства не простит никому и никогда. Что если все это — лишь проверка?
— Да не переживайте вы так, — посоветовал мне Янор, заметив, как я отчаянно комкаю носовой платок, грозясь разорвать его в мелкие клочки. — Беатрикс, не бойтесь. Меня никто не подсылал, и я не предлагаю вам начать строить козни против Себастьяна. Напротив, как раз этого я вам категорически не советую делать. Конечно, если вам дорога жизнь.
— Тогда к чему была вся эта беседа? — пожалуй, даже слишком резко спросила я. — Или желали показать, как крупно я вляпалась в неприятности? Так это я и без вас прекрасно понимаю!
Янор не успел ответить. В этот момент карета дернулась и остановилась. И он поспешил первым выскочить, видимо не желая продолжения разговора.
— Удачи вам, — с двусмысленной усмешкой посоветовал он, вежливо протягивая мне руку. — Полагаю, она вам понадобится.
Я демонстративно проигнорировала его любезное предложение помощи и самостоятельно выбралась наружу. Встала около кареты и завертела головой, пытаясь понять, где мы очутились.
Как оказалось, Себастьян жил в ближайшем пригороде Арильи. Видимо, Янор решил, что в столь ранний час мы скорее застанем его дома, чем на работе. Белый трехэтажный дом высился передо мной в окружении темно-зеленых старых елей, на развесистых лапах которых таяли под неярким утренним светом клоки тумана.
К высокому каменному крыльцу вела широкая подъездная дорога, щедро посыпанная гравием и песком. Я неспешно двинулась вперед, чувствуя, как от каждого шага замирает сердце.
— Я подожду вас, — бросил мне в спину Янор. — Если, конечно, в этом будет необходимость. Подумайте в последний раз, Беатрикс. Смирение — одна из лучших человеческих добродетелей.
— Идите к Альтису, — зло посоветовала я, не оборачиваясь. И неожиданно расслабилась. Значит, весь этот разговор в карете — пустая болтовня, не несущая под собой никакой серьезной подоплеки. Должно быть, Янор решил сделать приятное своему начальнику, перед которым крупно проштрафился недавно. Вот и принялся рьяно убеждать меня в безвыходности моего положения. Правда, так оригинально аргументировал свое мнение, что перепугал меня до смерти. Я ведь и впрямь чуть не подумала, что он предлагает мне вступить в ряды врагов Себастьяна.
Поднявшись по ступенькам, я замерла перед высоченной дверью. Опять нахлынули мысли, верно ли я поступаю, заявившись в дом Себастьяна совершенно одна. Быть может, убежать, пока не поздно? Все равно он лишь посмеется над моим гневом.
Моя рука ощутимо дрожала, когда я потянулась к молоточку, призванному разбудить входные чары и дать хозяевам знать, что к ним гости. Но прикоснуться к нему я не успела, поскольку дверь внезапно распахнулась сама, и передо мной предстала высокая седовласая женщина с серыми колючими глазами.
— Д-доброе утро, — слегка запинаясь, поздоровалась я.
Женщина вздернула острый крючковатый подбородок и с нескрываемым превосходством принялась изучать меня. Я невольно заробела. Сразу же вспомнилась моя воспитательница Ирдес, которая строго отчитывала меня за любую шалость или украдкой съеденную конфетку. Нестерпимо захотелось развернуться и броситься бежать куда глаза глядят, пока мне не принялись читать какие-либо нотации.
— С какой целью вы пожаловали в дом Себастьяна Олдрижа? — наконец сурово осведомилась незнакомка. — У вас назначено?
— Нет, но я полагаю, что он примет меня, — еще более робко ответила я. И если чуть ранее я боялась войти в дом, то теперь мне было страшно, что меня выгонят. Глупее ситуации не придумаешь. Так пылала жаждой мщения и надеждой выплеснуть свою ярость в лицо мерзкому блондину, что о таком повороте событий как-то совсем не подумала.
— Вы полагаете, но не уверены. — По тонким губам женщины зазмеилась неприятная усмешка. — Милочка, вы хоть представляете, сколько вас таких тут бродит?
— Понятия не имею, о чем вы, — искренне ответила я. — Я вообще-то… хм… по личному вопросу, так сказать.
— Кто бы сомневался. Все вы сюда по личным вопросам приходите, — язвительно фыркнула женщина. Еще раз смерила меня с ног до головы откровенно изучающим взглядом и с кратким вздохом посторонилась, давая мне пройти. — Следуйте за мной.
После темного прохладного коридора гостиная показалась мне залитой солнцем. Я остановилась на пороге, щурясь от неожиданного избытка света. Под потолком плавали сразу три магических шара, отрегулированных на максимальную мощность, в камине уютно потрескивал огонь, роняя на стены оранжевые блики. Сразу же стало жарко, и я принялась стаскивать с рук теплые перчатки.
Незнакомка тем временем остановилась посреди комнаты и вновь вперила в меня свой страшный немигающий взор. Кажется, теперь я начинала понимать, у кого Себастьян научился смотреть так, чтобы душа уходила в пятки.
— Дорогуша, предупреждаю сразу: те статуэтки лучше не трогать. — Женщина величественным взмахом указала на великолепную коллекцию ольгестского фарфора, расположенную на каминной полке. — Если хоть одна разобьется — голову вам оторву и не посмотрю при этом на ваши титулы и происхождение. Ясно?
— А почему, собственно… — недоуменно начала я, но не успела закончить фразу.
— Вздумаете побуянить — бейте эти бокалы. — Женщина чуть повысила голос, обрывая мои возражения, и показала на барный столик. Чуть усмехнулась: — Они мне все равно не нравятся. Будет повод новые купить. Понятно?
— Нет, — честно ответила я. — Почему я должна бить посуду?
— Ну как же? — Незнакомка немного нервно провела ладонью по поясу, разглаживая несуществующие складки на строгом платье. — Опять, наверное, к Себастьяну пришли отношения выяснять. Он вас бросил? Не пришел на свидание? Изменил? Впрочем, не отвечайте — мне неинтересно. Если бы я запоминала имена всех пассий этого негодника, то у меня бы точно не хватало времени на ведение хозяйства. В общем, милочка, буяньте на здоровье, но за грань все же не выходите. Если желаете, я могу вызвать вам карету. Получится эффектный ход — вы выбегаете прочь, садитесь в повозку — и исчезаете в туманной дали. Согласитесь, красиво ведь.