– Значит, пойдем сами, – внесла я свою лепту в дискуссию и затарахтела без передышки, не давая хисстэ и рта раскрыть. – Даже не говори, что собираешься оставить меня здесь одну. Или что собираешься разделить силы, лишь бы устроить мне охранение. И то, и другое – полный идиотизм, ты понимаешь это не хуже меня. И не вздумай сказать, что я буду для вас лишь бесполезным багажом – все равно уже не поверю. Так что идем туда всеми.
– Восемь, – поморщился он, пересчитав присутствующих, но возражать все-таки не стал. – Хорошо, трогаемся.
И мы резво двинулись за разведчиками в ту сторону, откуда вели следы.
А через полчаса еще резвее удирали обратно. Нет, вход-то мы увидели, и в том, что он был буквально «с иголочки» убедились лично, но и сами при этом умудрились засветиться, став предметом охоты следующей, уже третьей по счету стаи, неожиданно повалившей оттуда прямо на нас. Впрочем, охотиться на данов в лесах, которые те знают как свою ладошку, дело неблагодарное. В чем зеленые довольно скоро и убедились, окончательно потеряв наш след.
А мы, отдышавшись в глухом лесном овражке, укрытом от лишних любопытных глаз, приступили к очередному «военному совету».
– Сведения можно считать подтвердившимися, тоннели оркэ роют, – озвучил нерадостные выводы Тавель. – Теперь надо решить, что мы будем с этим делать. Причем быстро.
– Как, что делать? – удивилась я. – Заваливать конечно. И именно, что быстро.
– Хорошо бы, – вяло согласился Дарэль, – а то эта дрянь лезет оттуда так, что конца не видно…
– Что заваливать – это не вопрос, – уточнился скариэ, – Вопрос, как заваливать. Мы же не гномаэ.
– Разберемся, – фальшивый оптимизм лез из меня как орки из того самого тоннеля, – Ломать не строить. Тем более что скальный козырек, нависающий там прямо над входом, не выглядит таким уж монолитным.
– Да, наверное, разберемся. Позже… – закрыл тему Тавель, – а пока опять кидай «белую» с предупреждением. Слышал, в прошлый раз у тебя получилось неплохо.
– Не думаю, что это горит, – нагло оспорила я приказ ну очень вышестоящего начальства.
– И почему же? – не слишком удивилось оно, уже привычное к моим выходкам.
– Предупреждение в Южный я тренькнула еще когда мы удирали, на этот счет они там в курсе, а в тревоге просто не вижу необходимости. Все свободные силы из трех фортов и так уже мчатся сюда, теряя… хм. Короче, подгонять их нужды нет. Но главное – оркэ, похоже, все-таки заканчиваются. По крайней мере, на сегодня. Судя по струнам в этой последней банде голов пятьдесят, не больше. Заметили, что потеряв наш след, они утянулись обратно? Туда, откуда пришли? Значит, какие-то дела перед входом у них еще есть и, соответственно, есть немного времени у нас. Понятно излагаю?
– Понятно, – кивнул Тавель, – я лишь сомневаюсь в достоверности тех фактов, на которых держатся твои выводы. Особенно последний.
– Ах, сомневаешься? – немедленно вскипела я. – Тогда спроси у остальных, у кого глаза еще на месте! У разведки, например, у того же Авелири… Эй, а где он?
И только тут до меня дошло, что нас в этом овраге всего семеро. Причем столько и было с самого начала, никто никуда не уходил.
– Где Авелири? – у меня внезапно сел голос, ответ я, в общем, уже знала. Боги, да что ж за день сегодня такой, все словно нарочно, один к одному… И Дарэль не замедлил подтвердить худшие мои опасения.
– Остался прикрывать наш отход, – запредельно равнодушным голосом откликнулся он.
– Сам остался? – зачем-то уточнила я.
– Сам.
– Почему?
– У него, как и у всех, был приказ, который никто пока не отменял – любой ценой сохранить твою жизнь.
Я почти с ненавистью глянула в сторону Тавеля. Скариэ не выдержал и отвел глаза.
– Поэтому ты позволил ему? – продолжила я допрос. – А чего ж сам не остался?
– Я тоже исполнял этот приказ. И прежде всего должен был увести тебя оттуда.
Идиоты… М-мать, какие же все идиоты, причем самый махровый из них я. Но как все-таки достали эти доброхоты, так и норовящие облагодетельствовать исподтишка, не спрашивая даже, а нужно ли оно мне?
– Он мертв?
– Нет, – ответ прозвучал после небольшой паузы, за которую Дарэль как бы заглянул внутрь себя, – но это уже не имеет значения…
«Ах, уже не имеет?! – я завелась буквально с пол-оборота, теряя над собой последний контроль. – Ну это мы еще посмотрим, что у нас здесь имеет значение, а что не очень».
– Та-ак, а отряд, выходит, «не заметил потери бойца», – протянула я, поняв, что и для остальных услышанное тоже оказалось новостью. – То есть вы настолько быстро уносили оттуда свои задницы, заодно с моей, что просто забыли оглянуться?
Лицо Дарэля заострилось, скулы свело от сдерживаемого напряжения. «А ты ждал горячих благодарностей за проявленную самоотверженность? Не дождешься! Кто сказал, что я буду благодарной за подарки, оплаченные чужой кровью?»
– Значит, он жив? – и получив утвердительный кивок, подвела итог. – Ладно, раз вина моя, мне и разгребать. Я возвращаюсь.
Хисстэ не удивились, не оторопели и даже не вытаращились на меня. Просто равнодушно отвернулись – типа, что с сумасшедшей возьмешь? Лишь Тавель, знавший меня как облупленную, что-то очень тихо произнес сквозь зубы. Из гномьего репертуара, похоже. Да, все правильно он понял, от меня сейчас отмахнуться было не легче, чем от взбесившегося трактора. Развернувшись, я просто молча двинулась туда, откуда мы так резво прибежали. До остальных с некоторым запозданием, но все-таки дошло, что я не шучу.
– Никаких шансов, я уже считал, – Дарэль, вынырнувший непонятно откуда, встал у меня на дороге. – Даже если он не погиб на тропе, оркэ утянут его за собой и закончат начатое.
– Ах, никаких? Ах, ты считал? – мой голос сочился медом и тек сиропом, чтобы потом неожиданно лязгнуть зубьями капкана. – Так вот что я тебе скажу: если б ты поменьше занимался арифметикой, мы могли вернуться раньше! И эти гребаные шансы оказались выше. А теперь сдвинься с дороги, Буратино хренов, не хочу лезть в кусты, обходя такое бревно!
Он только зубами скрипнул, устроив мне любимую данами игру «гляделки». За моим плечом что-то тихо шевельнулось, и голос Тавеля произнес:
– Дарэль, оставь нас.
Тораи наконец обрел относительную подвижность, и на деревянных ногах отмаршировал метров на пять вперед по тропе. Ага, очень далеко для его чутких ушей. Ну да это не мои проблемы. Хочет слушать – я только «за».
– Инна, – попытался успокоить меня скариэ, – ты сейчас слишком жестока. Дарэль – друг Авелири… Даже больше чем друг. Но у него был мой приказ: если что-то случится – спасать прежде всего тебя.
– Больше чем друг? – озадаченно протянула я. – Это в том плане, что у вас принято, а у нас не очень?
Тавель коротко кивнул, подтверждая.
И вот тут меня затопила такая волна ледяного гнева, что вынесло все чувства, кроме запредельного спокойствия. «Ну ты и сволочь, кани тораи, какая же ты все-таки сволочь! Ведь с самого начала знал, что это тебя он остался прикрывать, а вовсе не меня. И все-таки позволил ему такое сделать. Приказ у него, видите ли! А теперь с помощью этого долбаного приказа ты пытаешься перевесить чувство вины на мою голову? Нет, сволочь – это еще слабо сказано!»
– Жестока, говоришь? – просипела я побелевшими губами. – Так вот, если все обстоит именно так, как ты мне только что обрисовал, то до сих пор я была еще слишком мягкой. Но сейчас действительно буду жестока: я возвращаюсь. Одна. И немедленно. Если успею догнать их в дороге – разведчика отобью. Закидать эту кодлу шариками силы у меня сейчас хватит, даже не сомневайся. Если нет – полезу за ним в норы. А этот «больше чем друг» пусть остается здесь. Рассчитывает шансы, раз оно у него так здорово получается. И пусть продолжает слушаться приказов, начальников и маму – это поможет ему жить долго, пусть и не слишком счастливо. Но мне-то, надеюсь, ты приказывать не собираешься? Учти, присяги я не давала.
– Ты всерьез думаешь, что я отпущу тебя одну? – голос Тавеля даже на полтона не изменился.
– Нет, не думаю. Ведь иначе тебе придется убивать сьеррина, да? А так не хочется…
– Инна!
– Ладно, не суть. Но знай, поскольку я тебя с собой не приглашала, то и совесть, в случае чего, мучить не будет. А вот если кто из «друзей» увяжется – не пожалею шарика и на него! Я не шучу, ты меня знаешь. Так что сдвинь с дороги этот «памятник дружбе и любви» и давай уже быстрее!
Тавель молча дернул бровью, и Дарэля с чуть ли не со скрипом «отнесло» в кусты. Честное слово, запоздай он с этим хоть на пару секунд, и я действительно пальнула бы по нему, настолько он меня разозлил. Остальные хисстэ впали-таки в ступор, провожая нас стеклянными взглядами. Я знала это даже не оборачиваясь – спиной чувствовала. И спиной же почуяла, что сзади, рядом с Тавелем, бежит еще кто-то. Именно почуяла, а не услышала – слушать там было нечего. Дарэль, конечно. Но гнать его, как обещала, не стала – не зверь же я в самом деле.
И, разумеется, ждать в овраге не остался никто.
– У вас своих не бросают? – скариэ спросил это, когда мы пробежали, уже порядочно.
– Да, Тавель, у тебя хорошая память. Вот так у нас никого не бросают.
– Как «так»?
– Даже не попытавшись ничего предпринять, просто что-то там посчитав. А тем более так не бросают своих. За своих у нас сначала рвут виноватых, затем подставляют собственную голову, и лишь потом считают, если еще останется чем. Такие уж мы есть – дикие. Да, мы живем именно так, хисстэ, может, потому и недолго, но я все-таки предпочитаю это, чем коптить вечность, вспоминая всех, кого оставил за спиной просто потому, что расчет был не в их пользу. Или не вспоминая.
Чуть подумав над тем, что сейчас выплеснулось словно само, я согласилась с этим. А все мои давешние рассуждения о «жертвах самопожертвования» уже не имели никакого значения. Правильно было так. И я закончила:
– Вессаэль был трижды прав, похоже, мы действительно никогда не поймем друг друга – слишком уж мы разные.