— Пока не знаем. Мы только начали разбирать кристаллы.
Я вдруг почувствовала, что не зря стальной так разговорился — стена, которой он себя отгораживал, немного поддалась, и сейчас Тавель был готов отвечать на вопросы. Раздумья над причинами этого можно было отложить на потом, а пока следовало ловить момент:
— Знаешь, я видела, как ты дрался. — Разговор был тут же развернут на волнующую меня тему. — Впечатляет, да. Скажи, этому у вас учат или таким надо родиться?
— Учат, конечно, — мягкий тембр его голоса стал заметнее, — но и способности нужны.
Я затаила дыхание, боясь пошевелиться и спугнуть его откровенное настроение. Нет уж, пусть говорит подольше, слишком редкое это удовольствие — послушать Тавеля. И он, к моему несказанному удивлению, разговорился не на шутку:
— У нас есть школа хисстэ — прямо на Стальном острове, а не там, где живут все. Он очень суров, а детей туда привозят иногда совсем маленькими, и это помогает закалить характер. Так сложилось: рано или поздно в нее попадают все даны и проводят там какое-то время — разное. Зависит от целей. И от способностей, конечно. А потом лучшие возвращаются обратно, уже в качестве учителей.
— Не там, где живут все? — я все-таки решилась его прервать.
— Да, после Войны Кланов по-настоящему обитаем только остров лесных.
— Война Кланов? — я опять прервала, его, но очень уж хотелось кое-что уточнить. — Это всеми кланами против оркэ?
— Нет. — Пауза у него получилась маленькая, но значительная. — Это другое. Длинная история.
Вот тут-то и выяснилось, что было у катастрофы на Хрустальном еще одно последствие. Возможно, самое страшное. Сразу после взрыва, когда не упал еще остаточный барьер, и никто не подозревал, что за ним начинает зарождаться, вспыхнула война между самими данааэ. За тридцать лет, что длилась эта бойня, у них из каждых десяти погибли восемь. С неописуемой жестокостью вырезались целые семьи, включая младенцев, уничтожались записи, которые могли бы напомнить о них, сжигались дома и разрушались башни. Некоторые кланы в самом буквальном смысле оказались поставлены на грань уничтожения. И остановить бойню было некому — в катастрофе погибла вся их верхушка, равновесие власти оказалось нарушено, и именно за ее передел, по большому счету, и велась вся эта резня.
Переживших войну оказалось настолько мало, что острова обезлюдели. Один за другим обескровленные кланы покидали исконные земли и просили убежища у лесных, озабоченные уже не победой, а тем, чтобы элементарно выжить. И получали его, потому что и сами лесные не избежали потерь. Вот так, постепенно, и собрались остатки данов под рукой лесной владычицы, а вспыхнувшая вражда, наконец, угасла, не выдержав известий о народившейся в недрах погибшего острова орочьей угрозе.
Я молча кивнула — поняла, мол, и Тавель вернулся к школе.
Ее проходили абсолютно все даны по достижении пятнадцати лет. Как мальчики, так и девочки. Иногда, при наличии яркого дара, привозили и раньше, это только приветствовалось. Пять лет первого круга должны были отзаниматься все. За это время их успевали научить прилично владеть оружием и выживать в лесу, даже получая от этого удовольствие. В качестве практики их для начала оставляли на пару недель показательно повыживать на каком-нибудь из заброшенных островов, а под конец уже возили на Хрустальный, принимать участие в «мероприятиях по контролю за поголовьем».
Так что неженками данааэ, прошедшие такое обучение, совсем не были — ни один из них. И это, честно говоря, меня удивило. К чему бы подобные навыки там, где жизнь вот уже второе тысячелетие была мирной и ненапряжной? Ну, если не считать, конечно, орков. Или дело как раз в них? Интересно. Очень интересно.
Какой-то особой боевой магии в школе не учили — за неимением таковой вообще. Сила она сила и есть. А пулять свернутыми в шарики молниями в орков или во фрукты, которые хочешь поджарить — это уже целиком зависит от ситуации. В основном время уделяли… ээ… физподготовке.
По окончании этих пяти лет большинство учеников покидало школу совсем и отправлялось развивать свой дар в родном клане. На второй круг оставались единицы, те, чей дар был даром воинов. И мне даже спрашивать не пришлось, из какого клана они были. Сама догадалась. Очень редко кто-либо кроме стальных становился хисстэ, хотя бывали и такие случаи. Вообще, сменить клан дану было довольно просто.
Во втором круге готовили уже профессионалов и время обучения в нем не лимитировалось. Как только будешь готов — сдавай что-то вроде тестов, получай посвящение, входи в клан хисстэ, откуда бы ты ни был родом и вперед, на передний край защиты родины…
Был еще и третий круг. А вот к нему допускали лишь за особые заслуги, заработанные чаще всего собственной кровью. Только в этом случае дан имел право претендовать на то, чтобы стать учителем. Разумеется, весь путь до конца проходили не многие, сейчас в школе было только пять учителей. Впрочем, больше и не требовалось, не так много было и учеников — слишком редко вообще рождались там дети. Но зато любой из этой пятерки в одиночку мог войти в орочьи пещеры и вернуться оттуда. Живым. Без применения магии, заметьте.
Вот тут, собственно, и выяснилось, в чем на самом деле заключается проблема с орками. Меня уже давно занимала мысль, почему данааэ вообще позволили этим «ужасам» стать такой головной болью? Почему не выжгли в самом буквальном смысле все это осиное гнездо? Разве не под силу подобное тем, кто умудрился вырвать из реальности отнюдь не маленький кусок нашего мира? И разве проблема для них простерилизовать какой-то там мелкий островок?
Как оказалось — проблема. И суть не в том что даны не могли придумать подобных заклинаний — могли, да еще и не такие, если это действительно было им нужно. Но здесь дело было именно в орках. В присутствии этих тварей колдовство становилось попросту невозможным. В смысле, сложное колдовство. Они каким-то образом умудрялись прерывать связь данов со струнами сил — источником любой магии. Дар у них, что ли, был такой? Впрочем, не суть. Важно другое — лишь сильнейшие умудрялись хоть как-то колдовать против них, выкладываясь так, что в других условиях влегкую могли бы сдвинуть гору-другую. А тут силы едва-едва наскребалось на простейшие заклинания, типа тех самых молний-файербольчиков, с которыми, как оказалось, вообще-то мог справиться любой их ребенок.
Я вспомнила, как тяжело и долго ворожил сьеррин во время боя с засадой, в которую мы влезли. Тогда у меня возникло отчетливое впечатление, что заклинание, которое он готовил, было чем-то из ряда вон выходящим. А оно вон как на самом деле — всего лишь детские игрушки. И понятно стало, почему никто из данов кроме него даже не пытался работать там с силой. Да-а, а ведь и вправду проблема.
Я обратила внимание еще на одну деталь, и решила прояснить вопрос:
— А почему ты все время говоришь «нашу школу»? Ты учитель?
— Нет. — Что-то мелькнуло в его глазах. — Я ее глава.
Черт! Это насколько ж важна для данааэ затея Вессаэля, если они отправили с ним лучшего своего бойца? Насколько же они в нее верили?
— Слушай, — я все еще не могла прийти в себя от изумления, — но почему тогда ты согласился на эту авантюру? Что, нельзя было послать никого другого? Ведь у тебя наверняка полно своих проблем со школой.
— А я и не соглашался. Я сам это предложил. Прямо на Совете, как только сьеррин получил его одобрение. А школа — это не проблема. Уверен, учителя и без меня справляются отлично.
Да, разумеется, все это было понятно, но меня зацепила еще одна фраза:
— Ты сказал «на Совете», но… Там же только скариэ, то бишь главы кланов…
— А я и есть скариэ клана стали. — Дан дрогнул уголком губ, — По нашей традиции им всегда становится глава школы. Как и Вессаэль, кстати. Он глава воздушных.
— О… А… У него тоже есть школа? — от удивления я даже заикаться начала.
— Нет, школа на островах только одна — наша. А он сын погибшего в катастрофе прошлого их сьеррина.
— Старший? — неизвестно зачем уточнила я.
— Единственный, — похоже было, что Тавель просто забавляется, наблюдая за моей реакцией. Уж как может.
Охренеть! Сразу двое скариэ в нашей маленькой и уютной компании. Прямо-таки Большой Совет на выезде. Кто окажется следующим? Суинни? Может, у них там принято, чтобы главой солнечных становился лучший из бардов? Или Ассиль? У морских, случайно, не самый ли красивый получает этот титул?
— А Суинни с Ассилем случайно не… — решилась я все-таки уточнить.
— Нет. Им пока рано, — правильно понял меня стальной.
Видимо от удивления я, неожиданно даже для себя, вдруг выпалила:
— Слушай, раз такое дело, не мог бы ты поучить и меня? Ну, на хисстэ, в смысле. — И замерла, придя, наконец, в себя от собственной наглости.
Тавель молчал долго, но потом сказал:
— Знаешь, а я ведь тоже смотрел на тебя тогда, во время драки… — протянул он в задумчивости, — нужно было контролировать всю ситуацию, целиком. Так вот — ты меня удивила.
— Тем, что схватилась за ножик?
— Нет. Не совсем. Ты ведь полностью просчитывала ситуацию?
— Н-ну… наверное, — до меня не сразу дошло, что ответить на этот полувопрос, — по крайней мере, старалась.
— Да, — подтвердил хисстэ с прежней задумчивостью, — все твои действия выглядели осмысленными, кроме последнего рывка. Зачем ты вообще это сделала? Шансов же почти не было.
— Ээ… Да откуда ж я знаю? — Я действительно не знала, что здесь можно сказать, и надо ли говорить вообще. — Может, потому что у нас своих не бросают? Даже если шансов нет?
— Своих? — Он почти удивился. — Так ты еще и ответственность за него пыталась взять? Впрочем, теперь это уже не важно.
— И…? — мне все же пришлось прервать очередную паузу.
— Пожалуй, я возьмусь. До уровня хисстэ ты вряд ли дотянешь, да оно тебе и не надо, но кое-что сделать еще можно. Начнем прямо завтра, если не против.
Я смогла лишь кивнуть в ответ на вопросительный взгляд, у меня попросту перехватило горло.