— Не ревнуй, — слова он, по обыкновению, цедил чуточку лениво, на холеной морде, тоже по обыкновению, не наблюдалось ни малейшего выражения, — не трать силы попусту. Если я захочу его получить — получу. Ты уж мне поверь. Но что-то не хочется.
Суинни, вошедший сразу за ним, уже вполне привычно хихикнул, а я еще раз за сегодняшнее утро поразилась до полного ступора — надо же, Тавель пошутил! Впервые на моей памяти. Или… или он это серьезно?
Впрочем, мне-то какая разница? Сейчас важно лишь, что никто на меня за вчерашнюю попытку сунуть нос не в свое дело не обиделся. Кажется. Вон даже Вессаэль подошел, стоит, обозначив улыбку уголком губ, и явно получает удовольствие от моего дурацкого вида. Вот уж в чьем чувстве юмора я никогда не сомневалась.
Я, наконец, окончательно пришла в себя и поняла — пора вставать, если мы все-таки собираемся убраться отсюда до наступления вечера. А для начала следовало выставить из комнаты эту не в меру развеселившуюся компанию…
Вернув себе таким образом пошатнувшееся самоуважение, я, пока умывалась, еще раз прокрутила в голове всю утреннюю сцену.
А Тавель, кажется, действительно не шутил. Ну не было у меня ощущения, будто это шутка. И эта странная вчерашняя фраза Вессаэля, всегда такого точного в формулировках: «Ты увидела то, чего здесь еще нет». Здесь? Именно здесь, в сиде? А если в другом месте? Тогда может быть? Но нет, связь между ними я вчера все-таки чувствовала другую, теперь это было понятно. Какую тогда? Н-да, вопросы…
В общем, главный вывод я сделала один — из двух, вернее, даже из двух с половиной потенциальных претендентов на мою брачно-ритуальную подвеску (если за половинку считать Тавеля, который особо не напрашивался, но и суириннен не носил, а значит мог считаться законной добычей), на данный момент у меня не осталось ни одного. Не на сьеррина же переключаться, который свою подвеску носил явно не для проформы? Там уж точно диким и сопливым ничего не светит.
Впрочем, была во всем этом и хорошая сторона — зато теперь никакая любовь-морковь не вмешается в нашу мушкетерскую дружбу. По крайней мере, до тех пор, пока мы не окажемся на островах. А там посмотрим. С неприятностями следует разбираться по мере их поступления — это сильно помогает сохранить здоровые нервы.
Уже совершенно успокоенная, я быстро оделась, так как привыкла одеваться при переходах — в джинсы, футболку и удобные мокасины. Но вместо безвозвратно испорченной куртки на этот раз мне достался широкий и длинный плащ вполне средневековой наружности, только что оставленный данами на резной лавке. Сделанный из чего-то похожего на плотный шелк со странными переливами цветов — от зеленого к рыжему, как у камуфляжа, но не совсем… Приглядевшись, поняла, в чем там дело. Эти переливы не оставались неподвижными, а словно скользили, повинуясь игре света, как своеобразный муар. Очень интересно! Но разбираться с чудом подробно времени уже не было, зато был риск опоздать к завтраку и эти весельчаки запросто оставят меня без него — они могут. Так что пока я отложила обновку, зато пристегнула подаренный клинок — не удержалась.
Даны за завтраком тоже оказались одеты по-походному, окольчужены и полностью вооружены. Все как и раньше, только вместо джинсов ребята раздобыли себе в тутошних закромах мягкие замшевые штаны. Да еще луки убрали обратно в ту примечательную длинную сумку, что раньше таскал Тавель. На этот раз она досталась Суинни — тот прибрал в нее и свою ново обретенную аривеллу, бережно упакованную в шелк и парочку заклинаний. Так и не смог с ней расстаться, сказал что у нее какой-то редкостный звук и что-то там еще… В общем, все решили, что бард, как натура тонкая и творческая, имеет право на этот каприз.
Без завтрака меня все-таки не оставили, пожалели наверное. Потом даны закончили со сборами, пристроив плащи через плечо на манер скатки, и я тут же последовала их примеру. Действительно, носиться в таком саване по лесам, цепляясь за все встречные ветки, удобно лишь в романтических фильмах — об этом я подумала еще оставляя свой экземпляр в комнате. Потом все расхватали поноски и без особых сантиментов, не оглядываясь, вышли за порог.
Глава 14
Короткое заклинание Вессаэля — и камень, выпустивший нас, встал на место, вновь слившись с окружающим пейзажем. Еще одно, более длинное, на этот раз с помощью Суинни — и снова наложено заклятие сохранения. Все, теперь нужно идти. И побыстрее.
Даны сознательно рисковали, тревожа струны, но сьеррин, просчитавший ситуацию еще в сиде, решил, что оно того стоит. Мало ли как повернутся дела, а так хоть было куда вернуться в случае чего. Но риск был немалым — оркэ чувствовали магию не хуже данов, если не лучше, и нам стоило поторопиться, чтобы успеть убраться подальше, пока сюда не сбежались все окрестные твари.
Темп сразу взяли резвый, и я, несмотря на свои новые возможности, начала быстро сдавать. Ассиль, бежавший следом, увидел это и посоветовал зачерпнуть от силы, но только без заклинаний, не трогая струны и пользуясь исключительно своими резервами. Я попробовала и получилось — сразу стало значительно легче, «братишка» лишь одобрительно хмыкнул, увидев, как я перестала спотыкаться и резво бросилась догонять остальных. А втянувшись в темп, по старой привычке начала думать на ходу.
Вчера Вессаэль немного поколдовал на будущее — он, оказывается, умел и такое, последний, из оставшихся данааэ, кому дар позволял играть с временными вероятностями, и ничем не смог нас порадовать. Перспективы вроде были, но не слишком-то радужные. Никаких деталей его гадание не давало и дать не могло, великие провидцы, способные предсказывать конкретные события, даже у данов рождались всего пару раз за всю их историю, и сьеррин к ним не относился. Но хотелось надеяться, что отдохнув несколько дней в безопасности базы, мы все-таки были более-менее готовы к новым трудностям.
Тавель, бежавший поначалу очень уверенно, теперь все чаще крутил головой, чуть ли не принюхиваясь к окружающему лесу. Да и для всех остальных мысль о нехитрой ловушке была очевидна: выманить нас из норы, а потом — захлопнуть мышеловку. Столь простая мысль была вполне по силам даже оркэ. И вполне в их стиле.
Только выбора все равно не было — приходилось рисковать, если мы собирались попасть-таки домой. Рассчитывать, что у монстров кончится терпение, и они устанут нас ждать, не приходилось. Упорства оркам хватило бы на годы, такими уж они были — упертыми. И единственным утешением служило то, что место силы, с которым работали бывшие обитатели сида, оказалось рядом. Относительно, конечно, но все же…
И неизбежное, разумеется, случилось — примерно через час нашего бега, в небольшом распадке между холмами. Первое предупреждение я получила, когда перехватила взгляд оглянувшегося в очередной раз Тавеля, тот самый, застывший, в котором расчет взял полный верх над чувствами. «Что ж, значит, не ошиблись, сейчас начнется», — пронеслось в голове, и тут же, не дав мне даже как следует перепугаться, со склонов посыпались оркэ. С обеих сторон сразу и в таком количестве, что в глазах зарябило.
«Ну вот и наш конец». — С этой мыслью я судорожно ухватилась за лаири, рассчитывая, видимо, как подороже продать собственную жизнь. Впрочем, не помню. Помню только, что подумала еще: «С этим нам точно не справиться. Никогда! Даже если все мы внезапно обретем способности Тавеля, нас просто погребут под кучей тел. В самом буквальном смысле».
Но на приличную панику мне не хватило времени. Даны, повинуясь приказу хисстэ, который я благополучно проворонила, сбились в кучу, и прихватив заодно меня, рванули вперед с такой скоростью, что деревья и кусты по сторонам замелькали как столбики вдоль железнодорожного полотна.
Тавель выбрал единственно верный путь — если нет надежды победить в драке, следует уносить ноги. Ничего кроме бегства нам не оставалось. И сделал он этот выбор мгновенно, не теряя ни секунды, что давало хоть какой-то шанс проскочить по дну распадка между двумя стаями, пока те не сомкнулись.
Вот только от такой скорости у меня немедленно сбилось дыхание и начали подкашиваться ноги. Да еще и сумка, с каждой секундой становившаяся все тяжелее и тяжелее… Тащивший меня за руку Вессаэль, крикнул только одно слово: «сила», но мне и того хватило, чтобы понять. Скрываться больше незачем, так что можно было черпнуть ее по полной. Все, до чего смогу сейчас дотянуться.
Усталость пропала сразу, на ногах будто крылья отросли, даже сумка перестала пригибать к земле, а словно потащила вперед. Данааэ бежали рядом, снова окружив меня со всех сторон, все набирая и набирая скорость, которая и так уже казалась совершенно немыслимой… И орки явно опаздывали за нами. Нет, точно не успеют перехватить!
В этом невероятном темпе мы и выскочили из распадка, оставив позади завывающую от разочарования стаю. Но радоваться пока было рано. Перед нами лежала обширная равнина, покрытая невысокой травой и вроде бы пока свободная от врагов. Но сзади все еще раздавались звуки погони — орки определенно не собирались расставаться со столь долгожданной добычей. И мы понеслись вперед, не сбавляя уже набранной скорости.
«Интересно, насколько нас хватит?» — отвлеченно подумала я каким-то вторым уровнем сознания — основные мысли были заняты тем, чтобы не запутаться в траве и не упасть. Это стало бы стопроцентным концом.
Оказалось, что хватило очень даже надолго. Марафон получился знатным. Гнали нас до самого вечера, стая держалась цепко, отставая крайне неохотно. Только в последний час перед закатом мы перестали слышать за спиной их визг, но никто не обольщался — гонят еще, конечно, просто немного поотстали. И оставалось лишь молиться, чтобы впереди не оказалось еще одной засады.
Обошлось, больше нам никто не попался. На место силы мы выскочили почти внезапно, уже на закате. Валившееся за горизонт солнце слепило так, что углядеть его мы смогли лишь уперевшись чуть ли ни лбом.
Вымотались все до дна, на Ассиля так вообще страшно было смотреть, подозреваю, что и на меня тоже. Упали почти замертво, я даже не разглядела, где мы оказались, заметила лишь кольцо вертикально стоящих вокруг камней. Ага, понятно, менгиры. Стоунхендж? Да нет, конечно. Даже при нашей скорости всю Британию от Шотландских предгорий до южн