Вик присел, вдел руки в лямки и осторожно встал.
Тео набросил сумку на плечо. Вдохнул терпкий воздух и еще раз посмотрел на ручей. «Все будет хорошо, – сказал он себе. – Если не сейчас, то чуть позже. И я точно знаю: у нас все получится, все как задумано. Мы найдем Путеводитель. Выберемся отсюда. Мы сможем».
Они спустились с берега и двинулись гуськом сначала вдоль ручья, а потом по вязкой болотистой местности. Теодор шел последним и, глядя на спины Вика и Санды, чувствовал уверенную радость. Позади были ужасы кэпкэунской общины и страшная опасность, впереди ждала неизвестность. Но близость тех, кому можно доверять, на кого можно положиться, разливалась внутри совершенно особым чувством.
Теодор знал: когда бы они ни выбрались из Полночи обратно, в Трансильванию, они не будут прежними. Не будут чужими. Такое не проходит бесследно. Они теперь навсегда – одна команда, сколько бы ни прошло ночей и лет. Забыть такое невозможно. Они отныне – вместе, связанные одним путешествием. Такие непохожие друг на друга, такие разные.
Но продолжающие идти сквозь Полночь вчетвером.
«Ты знал, – подумал Тео, вспомнив Волшебного Кобзаря. – Ты все знал. Знал, что так и будет».
Значит, вот как побеждали остальные игроки? Не потому, что оказывались сильнее или умнее других. А потому, что… создавали союз?
«Кто-то из игроков находил Путеводитель? Кто-то возвращался живым?» – спрашивал Теодор. И Кобзарь ответил: «Да». Значит, это и есть шанс одолеть Смерть – полагаться на то, чего нет у нее.
Теодор вспомнил свои мысли, когда смотрел на звезды.
«Так и есть. Все, что есть в Смерти, – это одиночество и вечность. Вечное одиночество. Ей никогда не познать ни любви, ни дружбы, ничего хорошего. Она может только отнимать, разрушать, сеять злобу. Она не знает любви. Она… черствая и сухая, как крышка гроба, сильная лишь только тем, что может забирать людей. Может ли быть так, что человек окажется ее сильнее?»
Теодор вспомнил загадки Смерти в первом туре Макабра. «Кто обладает тем, чем обладать не удается ей?» Человек обладает тем, чего нет у Смерти.
Пусть этого мало, но у него, Теодора, есть это «что-то», а у нее нет.
Теодор услышал знакомый звук и от неожиданности споткнулся. Замер, будто налетел носом на стену.
– Стойте!
Путники остановились. Они брели уже много часов. Луна садилась – свет между стволами разливался совсем тусклый, наползали тени и мгла. «Уйти. Быстрее уйти подальше от мерзких существ» – эта мысль подгоняла их, словно хлыст. Они спаслись чудом, будто кто помог свыше, учинив стычку общин именно в эту ночь. А ведь и поспать-то удалось всего несколько часов, на маленькой неприветливой кочке среди Багровых топей, когда встал кровавый туман, и завертелось с кэпкэунами. Даже ели на ходу, разве что Змеевик ненадолго опустил на землю Дику и дал ей немного еды и воды, проверил рану. Теодор тоже проверял порез, поначалу с тревогой: все казалось, сквозь ткань проступит кровавое пятно. Но нет. В руке чувствовалось тепло и легкость. А то прежде была как лед. Потом – снова вперед и вперед, углубляясь в Полночь и отдаляясь от затерянного где-то меж лесистых нагорий на юге Золотого Замка с дверью в Трансильванию.
И тут он услышал.
Вик повернулся, сощурив блестящие глаза, хотел что-то спросить, но Теодор поднял руку, чтобы все молчали. Отбросил волосы назад. Прислушался. Точно. С запада доносился такой узнаваемый звук, призрачный и чарующий.
– Теодор?
– Вы не слышите?
По растерянным лицам он понял: нет.
Вдруг Змеевик тоже развернулся к западу. Некоторое время он вглядывался в темноту редкого леса, прорезанную между стволами полосками лунного света. И вдруг, кивнув, махнул спутникам и шагнул туда, откуда шли звуки.
Они выбрались на опушку и увидели по левую руку Багровые топи – там, на юго-западе, где поднимался сизый туман и небо заволокла волнистая красная пелена, откуда порывы ветра приносили запах мертвечины. Тут же земля была твердой, да и нормальные растения росли тут и там: белели высокие березки, а дальше на западе темнела кромка леса.
Багровые топи кончились. Начались пологие холмы, поросшие красноватой травой.
– Вы слышите?
Теодор всмотрелся в путников, пытаясь прочесть по их лицам ответ. Он-то прекрасно различал, как усилились далекие звуки, едва они выбрались на ровное место. Шныряла что-то тявкнула из-за спины Вика, он же поглядел на север, по правую руку от топей – там, в сгущающейся над горизонтом темноте, мерцала комета.
– Музыка. Та самая.
Все переглянулись. Теодор вытянул флуер, но только поднес к губам, как Вик покачал головой и опасливо оглянулся. Тео понял, что не стоит выдавать себя, ведь вся округа принадлежала кэпкэунам, однако рискнул и тихо-тихо, едва громче ветра, выдул несколько нот.
Музыка на севере всплеснула, будто открыли дверь в комнату, где играл невидимый музыкант.
– Тропа где-то там, – кивнул Теодор. – И еще… музыка здесь намного громче. Когда мы спускались с уступа, где Санду ужалил лидерц, я слышал музыку очень тихо, она то и дело прерывалась. Когда нашли тропу, она уже не замолкала. А потом чем дальше шли, тем громче она становилась. Вот и сейчас.
Он поглядел на Вика и Санду.
И тут раздался неожиданно ясный голос Санды. Девушка смотрела на комету, мерцающую над пологими холмами, поросшими вереском и кукушкиным льном, и декламировала по памяти:
– По тропе золотой ты уйдешь далеко,
Если ищешь заветное место –
Всех дорог перекресток увидеть легко,
Как услышишь беззвучную песню.
– Ну, насчет уйти далеко… По-моему, мы в такие порядочные дебри забрались, что могли этот замок уже раз десять найти!
– Мне кажется… – начала Санда.
– Ну?
– Ну, как бы это… – замялась девушка, – не все так просто. Там же сказано: «Если жив – не пытайся напрасно». А что, если… Ну, туда можно войти только мертвым?
Вопрос повис в воздухе. Но Теодор уже давно обдумал эту строчку.
– Я думаю, это означает, что дверь открывается только нежителям.
Он глянул на Вика. Санда нервно прикусила губу:
– Да, но…
– Санда! Кобзарь же говорил: были игроки, которые находили Черный Замок и возвращались оттуда живыми. Помнишь? Я же спрашивал его.
Девушка прищурилась:
– Ну, да… помню. Думаешь, Смерть и от них прятала Путеводитель?
– Понятия не имею. Может, они искали выигрыши по-другому. Ведь в замке артефактов куча – если еще знать все языки, на которых они описаны… Может, другие игроки были не такие, как мы. Ну, там… мозгов побольше?
Санда оскорбленно запыхтела, и Тео решил, что ляпнул что-то не то.
– Вик, твой отец не говорил о тех, кто возвращался?
Вик покачал головой:
– Мой отец правит под землей многие века. Он покинул мир Полуночи давным-давно и отправился в Карпаты, где и поселился под горами. Волшебные существа умеют проникать из Полуночи в ваш мир и раньше делали это часто. Потому и ходит столько сказок – кое-кто из людей видел пришельцев. Но вот живые люди попасть сюда просто так не могут. Только через Дверь. А мой отец не интересуется простыми людьми…
– Я думаю, – начал Теодор, – игроки могли находить выигрыши по-другому. Это только мы получили подсказку от того, проигравшего в Макабр… Повезло.
– Зачем тогда игроки искали Черный Замок? – спросила Санда.
– Затем же, зачем и мы, – пожал плечами Теодор. – Вернуть что-то важное. Я думаю, игроки с такими желаниями, как у нас, были всегда. Богатства, зелья, успех и слава – все это не то. Большинство тех, кто играет со Смертью, делают это по личным причинам, а точнее, хотят обыграть Смерть в отместку за то, что она кого-то отняла! Разве ты не этого хочешь?
– Да, но… – Санда покачала головой, задумавшись.
– Ты же слышала, – нетерпеливо заговорил Теодор. – Ищи-не-найдешь – и есть Черный Замок теней. Я уверен, там должны быть наши родители!
Санда прерывисто вздохнула, и Теодор заметил, как дрожат ее руки, обнимающие плечи. Конечно, когда они стояли там, у стен Золотого Замка, мысль о другом, наполненном тенями, не особо пугала – в мерцании волшебных вещиц, драгоценных камней, разноцветных витражей все казалось сказочным. Казалось легким отправиться куда-то и найти там карту.
Но как только они сошли с золотой тропы, окунулись в темные леса и топи, населенные жуткими существами, радость от того, что они вот-вот найдут Путеводитель и отыщут выигрыши, померкла. Снова навалилось сомнение, страх. Будто брели по шаткому мостку над пропастью. Шаг влево, шаг вправо – упадешь.
Правильно говорил Кобзарь. Полночь полна опасностей. Глашатай Смерти снова был прав! Он ведь наблюдает за Макабром не один век – значит, уже видел, как оно случалось прежде. Но, с другой стороны, он видел и победителей… А значит, его подсказка верна.
– Кобзарь нас не обманул, – упрямо нахмурился Тео. – Он дал подсказки.
– Да, но это всего лишь… очень смутные намеки. – Санда грустно потерла исцарапанное лицо и нервно огляделась: листья редко растущих деревьев шелестели, словно нашептывали беду. Плен у кэпкэунов выбил из девушки вернувшуюся было надежду на успех, Тео видел, что ей снова хочется вернуться, бросить все, спрятаться. Только где спрятаться здесь? Неужто она не понимает, что назад дороги нет?
Поздно. Либо вперед и до конца, либо… Тео решительно тряхнул головой.
– Кобзарь не мог сказать нам прямо! Санда! Ты не забыла, кому он принадлежит? Он не мог сказать всю правду в глаза, потому что он все-таки Глашатай Смерти!
– Главное, чтобы ты сам это не забыл, – ответила она тихо.
Теодор осекся. Внутри заклокотало упрямство, он все равно знал, что прав. Он чувствовал, что все получится.
– Пойдем, – бросил он Змеевику, стараясь не смотреть на Санду. – Мы уже близко. Я знаю.
Теодор шагнул на север, но Санда осталась стоять как вкопанная. Змеевик, ни к кому не обращаясь, сказал в небо: