К счастью, кладовка у отца была забита до упора. А Лейни была такой голодной! Так, берем банку помидоров и, возможно, сырный сандвич. Затем Лейни открыла холодильник. О-о! Мускатная тыква и сыр маскарпоне. Она приготовит потрясающие равиоли с мускатной тыквой, сыром маскарпоне и шалфеем. Это одно из лучших блюд, она в жизни не ела ничего вкуснее. Нет, это займет слишком много времени.
Лейни открыла морозилку.
Стейк.
И не просто стейк, а самое настоящее филе-миньон, обернутое в бекон.
Лейни сглотнула слюну.
Да. Она медленно разморозит его в микроволновке, чтобы оно осталось сырым. Потом приправит чесночной солью и перцем, бросит на сковородку и будет жарить в крохотном количестве "масла.
Мм… А еще она поджарит немного грибов. Ей всегда нравились жареные грибы, а у раковины в корзинке, кажется, лежат роскошные портобелло.
Через несколько минут мясо уже размораживалось, а грибы жарились на комнатном гриле, который Лейни сначала не заметила, так как он был прикрыт метаяли-ческой крышкой. Она вдохнула запах грибов и приложила руку к животу, пытаясь унять урчание.
— Подожди немного, скоро тебе будет хорошо, — обратилась она к нему, предвкушая вкус мяса прямо с гриля, хрустящего бекона, грибов и…
Проклятие!
По дорожке к дому отца шла Триш.
Лейни распахнула дверцу микроволновки, чтобы остановить ее, и бросила беспомощный взгляд на жарящиеся грибы. Выключив гриль, она схватила тарелку, которую приготовила для стейка и поставила на прилавок.
Времени на поиски щипцов или другой какой-нибудь утвари, которой можно было бы подцепить грибы и снять их с гриля, не было, поэтому Лейни стала хватать их руками и, обжигаясь, перекидывать на тарелку.
Затем, услышав, как поворачивается ключ в замочной скважине, Лейни бросилась к двери.
Дверь открывается внутрь и закрывает обзор той части дома, где затаилась Лейни. Если ей удастся проскользнуть в коридор, который идет к ее спальне, она свободна.
Дверная ручка повернулась.
Лейни прижала тарелку с грибами к груди и метнулась в коридор.
Входная дверь открылась.
Лейни вжалась в стену, ее сердце стучало со скоростью тысяча ударов в секунду.
Триш вошла в прихожую и остановилась. Ее нос сразу учуял запах, которого в доме быть не могло.
Лейни не желала упускать удобный случай. Она бесшумно прокралась к открытой двери в спальню. Шаг. Еще один.
Триш тоже не стояла на месте, она устремилась — хвала Господу — прямиком на кухню.
Лейни поспешила к двери в гардеробную, по дороге прихватив свою сумочку, которая лежала на комоде и попалась бы на глаза любому, кто заглянул бы в комнату. А Лейни знала наверняка, что Триш обязательно заглянет.
С недожаренными грибами и сумочкой Лейни спряталась в гардеробной и забилась в самый темный угол. Устроившись позади висевшего на вешалке чехла для одежды, аккуратно прикрыла за собой дверь. В гардеробной висели кое-какие вещи. Вчера она сдвинула их в сторону, чтобы освободить место для своей одежды. Вчера она даже не взглянула на них. Лейни решила, что это вещи отца, которым не хватило места в его комнате.
Делать было нечего — оставалось дождаться, когда Триш сделает свои дела и уйдет. Лейни решила выяснить, что же находится в чехле для одежды. А вдруг там отцовский светло-голубой смокинг и рубашка с оборочками, которые висят здесь с семидесятых? Если так, его можно продать за вполне хорошие деньги в магазине винтажной одежды.
Представив, как ее высокий, с пивным брюшком отец пытается натянуть на себя такой смокинг, она улыбнулась. Насколько она помнит, где-то в этих коробках среди прочих снимков есть его фотография в этом смокинге.
Лейни поставила тарелку на тумбочку и развернула чехол прозрачной стороной к себе. В полумраке гардеробной что-либо разобрать было трудно, но она все же разглядела, что вещь в чехле — не светло-голубая.
Нет. Там скорее что-то… красное. Глубокого красного цвета, как бургундское.
Гм… Лейни стало любопытно. Что же это такое?
Она позабыла о своем любопытстве, когда услышала шаги в коридоре, и выпустила из рук чехол. Он качнулся, и крючок вешалки звякнул по перекладине.
Шаги остановились у двери в спальню.
— Лейни? Лейни, ты здесь? — громко позвала Триш. Лейни затаила дыхание.
— Лейни? — снова позвала Триш.
У Лейни уже начала кружиться голова, но она все не решалась дышать. Как объяснить сестре, почему она спряталась в гардеробной? Здесь не поможет никакая ложь, даже если бы у нее на придумывание этой лжи было несколько дней, а не несколько секунд.
Если Триш откроет дверь гардеробной, ей останется только все выложить начистоту. Поэтому она сидела и притворялась, будто ее вообще не существует.
Опять послышались шаги — на этот раз они удалялись по коридору. Но Лейни все равно не рискнула наполнить легкие столь желанным воздухом. Она вдохнула полной грудью только тогда, когда услышала, как Триш пробормотала: «Откуда этот запах?» — и закрыла за собой входную дверь.
Фу-у. Ее едва не застукали.
Лейни еще некоторое время просидела в гардеробной, проверяя, не вернется ли Триш, а потом выскочила в комнату.
Она прикидывала, что делать дальше, и страх в ней боролся с голодом. Если готовить стейк, то надо быть на кухне, а вдруг Триш вернется? Нет. Нельзя рисковать. Придется ограничиться миской каши, которую можно съесть рядом со своим укрытием.
Лейни осторожно выглянула в коридор. Через расположенное рядом с входной дверью боковое окно с серым стеклом лился пыльный солнечный свет и образовывал прямоугольник на полу гостиной. Царила полная тишина, такая, какая бывает в пустом доме.
Косясь на входную дверь, Лейни проскочила на кухню. Она чувствовала себя тайным агентом. Ее задача — захватить кашу и целой и невредимой вернуться в штаб-квартиру.
Эту задачу она выполнила за несколько минут.
Она села на кровать и поставила на колени миску с крученой пшеничной соломкой, в которую добавила буквально щепотку сахара и немного обезжиренного молока. Ее тело было напряжено, слух обострился, она постоянно прислушивалась, не раздастся ли шум, отличный от обычных поскрипываний и покряхтываний старого дома. Покончив с едой, Лейни поставила пустую миску на комод и дала себе слово вернуться на кухню позже.
Но мысль, что ночью остатки каши на стенках миски могут привлечь тараканов, заставила ее рискнуть и совершить еще один поход на кухню. Когда и эта миссия была успешно завершена, Лейни опять уселась на кровать и уныло уставилась на часы, стоявшие на тумбочке.
Всего лишь 18:13. Чем же заняться?
Лейни осмотрелась в поисках идеи, и ее взгляд наткнулся на все еще открытую дверь гардеробной.
Ага, тайна чехла для одежды. На его исследование у нее уйдет… сколько? Может, минут пять?
Лейни принесла чехол из гардеробной, бросила на кровать и расстегнула молнию. Содержимое чехла открылось ее взору, и кровь отхлынула от щек.
Воспоминания, унизительные воспоминания, которые она так старалась забыть, обрушились на нее водопадом.
Ну почему отец все это сохранил? Что это — невинная случайность или изощренный способ напомнить ей, что она все такая же неудачница, как и пятнадцать лет назад?
Глава 8
Лейни не отрываясь смотрела на красное платье с тоненькими, как спагетти, бретельками и юбкой с бисерной бахромой. Бирка так и осталась на правом боку. Платье стоило ей двадцать пять часов работы по минимальной ставке в «Макдонаддсе». Просить отца подбросить деньжат она не могла ни под каким предлогом. Если бы попросила, он обязательно поинтересовался бы, встречается ли она с мальчиками, и на это ей пришлось бы ответить: «Нет. Во всяком случае, пока».
Она увидела это платье за два месяца до школьного бала и поняла, что должна купить его. В редком приливе оптимизма она убедила себя, что — обязательно — кто-нибудь пригласит ее. Она была не дурой. Она знала, что один мальчик, по которому она сходила с ума с тех пор, как переехала в Нейплз, не будет тем самым «кем-нибудь», и предполагала, что им может оказаться этот недоносок Майк из класса по естествознанию или Чад из компьютерного. Да, ее считали тупицей… и слишком упитанной… но и они не подходили для свиты королевы бала.
Чем ближе был день, тем быстрее улетучивался оптимизм Лейни.
Наконец за неделю до бала она сдалась. Ей была невыносима мысль, что в такой знаменательный вечер придется просидеть дома, поэтому она добровольно вышла в вечернюю смену. Один из ее коллег, уже год как закончивший школу, узнав, что ее не пригласили на бал, сам предложил сопровождать ее, но Лейни вежливо отказалась. Она решила, что гораздо лучше делать вид, будто предпочитаешь работать в этот день, чем иметь кавалера, который согласился сопровождать тебя из жалости.
Она ошиблась.
Надо было идти, с кавалером или без. Она пятнадцать лет жалела о своем решении, и сейчас вид так и не надеванного платья наполнил ее душу невероятной грустью.
В тот вечер в «Макдоналдсе» было относительно спокойно, поэтому у Лейни было, достаточно времени обдумать тот факт, что она одета в заляпанную кетчупом синюю униформу, в то время как другие ее сверстницы наряжены в воздушные бальные платья. Что она моет пол, а другие девочки кружатся в танце. Она крепилась — действительно крепилась изо всех сил, — но за десять минут до полуночи силы иссякли. Ресторан закрывался в двенадцать, и она уже считала секунды до того момента, когда запрут двери. Ей не терпелось остаться одной и погрузиться в глубокую жалость к самой себе, предварительно запасшись остатками мягкого мороженого и галлоном карамельной подливки. Однако у судьбы были другие планы.
Без десяти двенадцать двери распахнулись, и в ресторан ввалилась галдящая и хохочущая толпа ее одноклассников, уставших от чопорной атмосферы и ищущих настоящих развлечений. Когда они подвалили к прилавку, она ощутила запах перегара. Ребята, работавшие у гриля, начали ворчать. Вся их работа по чистке оборудования перед закрытием пошла прахом. Их безупречно отдраенные грили очень скоро будут забрызганы маслом от десятка биг-тейсти и еще пары-тройки биг-маков.