Пальчиками с длинными лиловыми ногтями она набрала по сотовому телефону номер Мелентьева.
Кирилл взял трубку.
— Привет! — услышал он ее переливчато-настороженный голос. — Мне с тобой надо очень серьезно поговорить!
— Слушаю! — откинулся на спинку кресла Кирилл.
— Повторяю, это очень серьезно!.. — чуть ли не по слогам произнесла Ольга.
«Интересно, что ей понадобилось? — подумал он. — Из списка фигурантов я ее не исключил, но сейчас вплотную заниматься балериной кордебалета не буду… уж больно заинтриговала меня новая версия убийства Лотарева, и пока ее не разработаю, ни о чем другом думать не могу».
— Кирилл! — твердо начала девушка. — То, что я тебе сообщу, строго конфиденциально. Ты можешь воспользоваться моей информацией, однако ни в коем случае не называя меня. Вернее, если быть честной до конца, то я хочу, чтобы ты воспользовался моей информацией…
Кирилл слегка усмехнулся.
— Не тяни!.. Уже заинтриговала!
— Я тебе кое-что расскажу, — невольно перешла на шепот Ольга, — о новоявленной пассии Лунева, Верке…
Кирилл поморщился, как от дольки слишком кислого лимона.
«Очень надо! Ольга помешалась от злости и хочет мне поведать сплетни о своей сопернице…»
— Оля! — с оттенком недовольства перебил он ее. — У меня много работы. Может, как-нибудь в другой раз позвонишь?.. У тебя все нормально? — произнес он дежурную фразу, чтобы поскорее закончить разговор, но в ответ услышал презрительный смех.
— Не спеши, детектив! То, что я тебе сообщу, заинтересует даже МУР! Я могла бы позвонить туда, но дело в том, что там задают слишком много вопросов…
— Хорошо, слушаю! — сосредоточенно произнес Кирилл.
По мере того как она говорила, его лицо принимало все более заинтересованное выражение.
— Короче, — сделала заключение Ольга. — Мне надо, чтобы эта стерва оказалась там, где ей место! А Лунева… — она сделала паузу, — а Лунева я сожгу на медленном огне неизвестности: кто донес на его суку?.. Кто-то, а может быть, и я…
— Если все, что ты рассказала правда, то Луневу тоже не поздоровится… Хотя… в настоящий момент трудно сказать… Так что лучше поостерегись его!
— Вот еще! Теперь он меня должен бояться! Правда, об этом он еще не знает, но ждать осталось недолго! Я встречусь с ним!
— Оля, это рискованно!.. Или ты?..
— Вот именно! Все дела Костика и мажордома, о которых мне известно, а также подробности личной жизни звезды покоятся в одном из сейфов Люксембурга… а ключ… Впрочем, это тебе уже неинтересно…
— Напротив! Женщина, месть которой ограничивается не словесными угрозами, а переходит в действие, мне очень интересна…
— Но я же всего лишь яркое воплощение посредственности — артистка кордебалета…
— Видимо, интуицией сыщика я чувствовал, что в тебе таится нечто, способное удивлять…
Ольга иронично усмехнулась:
— Надеюсь, я отдала информацию в умелые руки и результат не заставит себя долго ждать…
ГЛАВА 23
С ценной информацией от Ольги Кирилл поспешил к Леониду.
— Н-да, — пробормотал тот. — Очень интересно и весьма вероятно!.. Однако! — Подняв указательный палец, он понизил голос: — Надо бы проверить, но очень осторожно, чтобы не привлечь чьего-нибудь ненужного внимания. Если все обстоит так, как рассказала твоя балерина, то у мажордома, вне всякого сомнения, есть свои люди и в МУРе.
— Это твоя забота! Я же собираюсь вплотную заняться моей новой версией.
— Ну-ну! — с явной усмешкой подбодрил его Леонид. — В этом деле версий!.. Даже не жаль, когда одни летят к черту, других — навалом!
— К сожалению, возразить не могу, — согласился Кирилл. — Но это роскошная версия!
— Да? — брови Леонида поднялись вверх. — Поделись!
Кирилл в общих чертах рассказал о новых фактах в деле Лотарева.
— Не версия, а роман! — не преминул заметить Леонид.
Друзья протянули друг другу руки и пожелали удачи.
Кирилл шел по опустевшему театру, даже ковровые дорожки, и те отправились в отпуск. Дверь гримерной Марины оказалось закрытой.
«Где же она? — растерянно оглянулся по сторонам Кирилл. — А! Может быть, у Севы?»
Он поднялся по лестнице и вошел в приоткрытую дверь. Интуиция его не подвела.
Марина с Севой, склонившись над большим столом, с увлечением рассматривали эскизы.
— Не помешаю?
Марина подняла голову:
— А, Кирилл! Напротив, очень рада тебя видеть!
— Проходите, садитесь! — приветливо произнес Сева и подвинул к столу табурет. — Вот, рассматриваем эскизы к «Олимпу». Мариночка все недовольна… — не удержавшись, посетовал модельер.
— А это что за эскизы? — поинтересовался Кирилл, перебирая листы с набросками живописных костюмов. — Для «Жизели»?
— Это? — взглянул Сева. — Нет! Это молодежь театра решила возобновить неувядаемую «Коппелию». Когда-то и Марина ее танцевала!
— «Коппелия»! — пытался вспомнить балет Кирилл, продолжая рассматривать эскизы, и вдруг замер, будто увидел что-то знакомое. — А это кто будет? — спросил он у Севы, показывая на выполненную пастелью неприятную физиономию старикашки.
— А это и есть сам мастер Коппелиус!
— Такой мерзкий?
— А как же! Ведь он олицетворяет зло, с которым будут бороться в балете. Уже давно готовы костюмы, и даже были репетиции с гримом и декорациями. Молодежь театра собирается этим спектаклем открывать новый сезон.
— Можно взглянуть на костюмы? — со сверкающими наивным восторгом глазами поинтересовался Кирилл.
— Пожалуйста! — Сева провел его вглубь своей обширной мастерской. — Они пока еще находятся у меня.
Он отодвинул занавеску, и Кирилл принялся рассматривать шелковые платья балетных горожанок и бархатные курточки кавалеров.
— А это, несомненно, камзол Коппелиуса!
— Да! — подтвердил Сева.
— А… вот как вы делаете ему лысину? На эскизе он же лысый!
— Этим гримеры занимаются. Но у меня есть новая лысина Коппелиуса.
Сева подвел Кирилла к столу, отпер один из ящичков и вынул лысину, горбатый нос, бороду…
— Можете примерить! — улыбнулся он и вернулся к Марине.
В ящичке Кирилл нашел все необходимое: гримерный клей, румяна, пудру… Он сел перед зеркалом и не совсем ловко прилепил себе лысину с ободком волос неопределенного цвета, горбатый нос, кустистые брови и долго с нескрываемым удовольствием смотрел на себя. Затем потихоньку подкрался к Марине и Севе, занятых поиском цвета для туники, и кашлянул. Марина, повернувшись, невольно вскрикнула, а Сева громко рассмеялся.
— Ну как, подойду на роль?
— Да! — многозначительно протянул Сева. — Театр привлекает всех! Театр — это мучительная тайна. Сцена ничего не скрывает перед зрителем, но закулисье хранит и никогда не открывает своих секретов. Оттого, наверное, все так рвутся за кулисы, чтобы узнать, понять, разгадать…
— Не хочу с вами спорить, — улыбнулся Кирилл, — но, по-моему, для меня театр сделал исключение…
Марина не слушала их разговор, она перебирала образцы материалов всевозможных оттенков.
— На сегодня все! Устала! — обратилась она к Севе. — Вот, я отобрала это, это и это…
Сева взглянул на отобранные образцы и покачал головой.
— Разгримировывайся! — приказала Марина Кириллу. — Я ухожу!
Снять грим оказалось делом не очень легким и совсем неприятным. Кирилл перестарался и намазал слишком много клея на нос и брови. Пришлось Марине заняться его лицом.
— Осторожно! — взмолился Кирилл, когда Марина стала снимать с него лысину, потянув ее вверх.
— Не будешь заниматься тем, чем не надо! — назидательно произнесла она и, крикнув Севе: — «До свидания!», — поспешила с Кириллом вниз.
— Пойдем посидим в кофейне! — предложил он Марине.
— Как ты сказал? — с улыбкой переспросила она.
— Кофейня.
— Какое милое, старое слово! Люблю слова с привкусом времени. Невольно всплывает в памяти XVII век: кружева, шпаги и очаровательные кофейни…
Они сели за отдаленный столик.
— О! Кофе действительно пахнет кофе! — с удовольствием вдыхая вьющийся дымком аромат, отметила Марина.
Кирилл, рассмотрев развешанные по стенам литографии под старину, перевел взгляд на свою спутницу и с удивлением заметил у нее на среднем пальце довольно массивный для ее руки перстень.
— Как твоя поездка в Петербург? — начала Марина. — Познакомился с Фроловой? Очаровался заплесневелыми прелестями?..
— Моя поездка была очень плодотворной, — мягко остановил ее Кирилл. — Откуда у тебя этот перстень?
— Понравился? — спросила она. — Мне тоже! Я нашла его в вещах Дениса. Если не ошибаюсь, ему его подарила Дезире. Воображаю, как она позеленеет, когда вернется и увидит у меня на пальце свой подарок!
— Марина, твоя мстительность лишает тебя ореола гениальности.
— Значит, Пушкин ошибся в своем утверждении! — с легкостью, присущей женскому мышлению, нашла она ответ. — А почему ты не пьешь кофе? — неожиданно задала она вопрос и рассмеялась. — Ты решил, что я тебе подсыпала яд в чашку, пока ты рассматривал литографии?
Кирилл даже поморщился от ее слов.
— Но с какой стати мне тебя убивать? — вполне серьезно произнесла Марина. — Ведь ты ничего против меня не нашел?! — испытывающе посмотрела она на него своими мерцающе-темными глазами.
Кирилл ей ничего не отвечал, но и кофе не пил.
— Да, ты угадал! В перстне под камнем есть резервуар. Вот, смотри! — Она нажала на камень. — Видишь, здесь был яд, точно такой же, какой я подлила Денису, а теперь тебе! Но если ты не пьешь кофе, мы его выльем и попросим новый. — Она небрежно провела рукой по столу и сбросила чашку.
— Марина, что с тобой? — не понимая, спросил Мелентьев.
— Ты не пьешь кофе, а меня это раздражает! — пояснила она.
— Хорошо, я выпью!
— Конечно, ведь это уже будет не та чашка!..
— Марина, я уезжаю, — попытался переменой темы спасти погибающий разговор Кирилл, поздно осознав свою грубую оплошность. Как можно было сказать Купавиной, что мелкая мстительность, присущая лишь посредственным существам, лишает ее ореола гениальности!