– Не больше пяти, – хмуро бросил частный поверенный. Все последние дни он вел себя подчеркнуто вежливо, но оставался замкнутым и говорил только по существу.
– Господи, боже мой! – воскликнул Ремт, услышав последнюю реплику, и чуть не расплескал – «с испугу» – водку из своей чарки. – Что за страсти вы говорите, мэтр Керст! Пять потопов! Это же какой ужас!
– Полагаете, это шестой? – криво усмехнулся Керст.
– Не знаю. – Улыбка исчезла с бледного лица Ремта. – Но если нас не смоет дождем, то шансы уцелеть в битве всех против всех представляются мне исчезающе малыми. Я не прав?
Положение и в самом деле сложилось отчаянное. Задержавшаяся было в дороге зима упала на голову компаньонам проливными дождями, поднявшими воду в реке, холодными ветрами и бескормицей. Разумеется, это еще не настоящий голод, но еды за обычную цену было не найти не только в Лукке, куда они прибыли накануне вечером, но и на сутки‑двое выше по течению. А за два световых дня двадцативесельная ладья проходила – даже и в ледяную грозу – совсем немалый отрезок пути.
Однако «бескормица» случилась не сама по себе. Ее породила все та же «коронационная гонка», в которой, как выяснилось, участвовала теперь и Тина. Вот только с «принцессой Зои» путешествовали всего четыре человека, а некоторые другие претенденты успели обзавестись нешуточными армиями. Вчера вечером, когда ладье «Крыло аиста» оставалось, по словам корабельщика, не более трех лиг до порта Лукки, путешественники увидели огни. Стемнело рано, и ледяной дождь лил, не переставая. Время от времени сверкали молнии, освещая на мгновение дикие, поросшие хвойным лесом берега Фрая. И вдруг сквозь завесу дождя засветились огни, тысячи и тысячи – так казалось – костров горели на правом берегу реки.
Что это? – спросил ошеломленный невиданным зрелищем мэтр Керст.
Это армия, – ответила ему Ада.
Да, это армия, вставшая на бивак, – подтвердил Ремт Сюртук.
И в этот момент огни появились и на левом берегу.
Похоже, здесь намечается война, – прокомментировал световое представление Ремт.
Во всяком случае, сражение, – внес поправку ди Крей. – Война, возможно, идет уже несколько месяцев.
Не приходилось сомневаться, что эти двое знают, о чем говорят. Тина подозревала – и, разумеется, не без причины, – что в недалеком прошлом и «граф», и его напарник водили войска в бой. Армии, не армии, об этом судить пока было рано, но временами и в Ремте, и в Викторе проступали черты, которые трудно не узнать, еще сложнее – спутать. «Солдатами не рождаются, – вспомнила тогда Тина. – Ими становятся… на всю жизнь».Чьи это слова? В какой книге прочла их Тина? От кого услышала? Прошлое неохотно расставалось со своими тайнами, и «вспомнить все» пока не удавалось.
Уже в Лукке, в гостинице, располагавшейся недалеко от Чистого порта, они узнали подробности. Все дело, как они и предположили еще на ладье, в коронационной гонке: у города сошлись три армии, во главе которых стояли претенденты на престол: племянник покойного императора Матеус Бём граф Ла се Маор, двоюродный брат Леопольда Евгений Ноай герцог Гаррах и младшая сестра императора Якова, приходящаяся Леопольду двоюродной бабушкой, – Дария д’Амюр княгиня Кунгхаар. Кровь еще не пролилась, и сталь не ударила о сталь, но армии стояли друг против друга уже третью неделю, и случиться могло все, что угодно и когда угодно.
– Ваше здоровье! – прервал затянувшуюся паузу Сандер. Похоже, молчание тяготило его сегодня даже больше, чем всегда, но, с другой стороны, иди знай, что у него на душе! Может быть, что‑то, а может быть, и ничто.
«Мы продолжаем играть в умолчания, или это уже другая игра? – Тина молча опрокинула надо ртом тяжелую стопку и почувствовала, как горькая маслянистая жидкость скользит по языку, проливаясь темным огнем в откликнувшееся спазмом горло. – Ух ты! А теперь меня стошнит?»
Но не стошнило – удержалась на самом краю, перевела дыхание, смаргивая с ресниц слезы, взглянула сквозь слезную пелену на спутников, покачала головой.
– Я, конечно, взрослая девушка, – сказала она, возвращая стопку на стол. – Но не до такой же степени, господа!
– Что‑то не так? – простодушно спросил Ремт.
– Не торопись с выводами! – усмехнулась Ада. – Сейчас!
«Что сейчас?» – хотела спросить Тина, и тут оно пришло: ее словно окатили кипятком изнутри и снаружи, но боль была сладкой, вот в чем дело. Чувство было странным, но отторжения не вызывало, скорее наоборот.
– Ух ты! – на этот раз Тина произнесла эти слова вслух. – Что это было?
– Прищурься, девушка! – посоветовала Ада. – А то глазки так блестят, что незнакомые мужики могут бог весть что подумать! Проняло?
– Да уж…
– От простой яблочной водки? – поднял бровь Виктор.
«Яблочная водка? Сладкая горечь…» – Тина оглядела компанию и остановила взгляд на ди Крее.
– Господин ди Крей, – сказала она осторожно. – У вас нет ощущения…
– Мое сердце бьется ровно. – Виктор не отвел глаз, он был насмешлив, но не более. – И спазмов желудка не наблюдается. Я здоров, благоволением Господним, но пьян и счастлив. Хотелось бы знать, кому пришло в голову курить водку из порченых яблок?
– Семена черной белены. – Теперь, когда она вполне оценила вкус водки и ее последействия, Тина поняла, что с ней случилось и почему.
– Это не от глупости, – покачал головой Ремт. – А от хитрожопости. Хорошую водку гнать, очищать да бодяжить с родниковой водой – просто лень. Вот и курят всякую дрянь из того, что бог под руку послал: хоть из дерьма сухого, хоть из картофеля гнилого. Но если в это пойло добавить чего‑нибудь эдакого… Ну, вот хотя бы сдобрить медом из черной белены, то в самый раз. Правда, два‑три «голубя» из десяти заработают себе на этом развлечении не слабые хворобы, но кого волнуют подобные мелочи. Отбою от желающих «прокатиться с ветерком» все равно не будет.
– Верно, – улыбнулась Ада. – Я сразу по запаху поняла. Приходилось уже пробовать.
– Но почему не сказала?! – вскинулась Тина. – Кроме тебя и мэтра Керста, тут, между прочим, еще кое‑кто затесался.
– И кто бы это мог быть? – прищурилась Ада.
– Ну… – начала было Тина, но осеклась, она поняла ход мыслей дамы‑наставницы, и ей это показалось неправильным, но она еще не знала, что на это ответить. Однако кое‑кто другой знал.
– Мне нравится ход ваших рассуждений, – безмятежно улыбнулся Ремт Сюртук. – Вы великолепны, дама аллер’Рипп, но, увы, я, пожалуй, воздержусь от комментариев. Выпил и выпил, великое дело!
А Тина между тем вспомнила давешний взгляд ди Крея и поняла наконец, что ей не понравилось в «шутке» дамы Адель.
– Не надо, Ада, – сказала она, едва ли не впервые воспользовавшись правом, предоставленным ей дамой‑наставницей. – У каждого из нас свои тайны, и не все они принадлежат нам одним…
2
– Плохие новости. – Ди Крей отсутствовал часа три, никак не меньше, и выглядел скверно: замкнулся, посерел лицом – видимо, дела действительно обстояли так плохо, как утверждали его глаза. – Нас не пропустят. – Ди Крей бросил мокрый плащ на скамью и, сев напротив Тины, осмотрелся в поисках остальных. – Где все?
– Кто где, – пожала плечами Тина. – Так что там, под дождем?
– Движение вниз и вверх по реке остановлено еще шесть дней назад. Все дороги перекрыты, и любой намек на то, кто вы и куда следуете, может закончиться кровью.
– Моей…
– И моей, – вздохнул ди Крей. – И леди Адель…
– Когда вы догадались, что я оборотень? – У Тины было несколько вопросов, которые, так уж вышло, она могла обсудить только с Виктором.
– А я и сейчас в этом отнюдь не уверен…
– Но вы же видели, черная белена…
– И что? – усмехнулся в ответ ди Крей. – На меня она подействовала точно так же, как на вас, но я не оборотень. Могу поклясться!
– Мне не нужно клятв, достаточно вашего слова, но если не оборотень, то кто?
– Хороший вопрос. – Ди Крей достал кисет и стал неторопливо набивать трубку. Создавалось впечатление, что он что‑то старательно обдумывает. Тина его не торопила, терпеливо ждала, понимала – все это неспроста.
– Ладно, – сказал Виктор через минуту, пыхнув раз‑другой трубкой. – Сколько вам лет, Тина?
– Восемнадцать, – нахмурилась Тина.
Вопрос застал ее врасплох, но оказался отнюдь не пустым. Это был правильный вопрос, заданный вовремя.
– Вы вполне в этом уверены?
– Нет, не вполне, – вынуждена была признать Тина. – Но я и вообще плохо помню свое детство. Возможно, я старше на год или два, но я этого не знаю и…
– Зато знаю я, – остановил ее ди Крей. – Я не могу установить ваш возраст с необходимой точностью, да и вряд ли бы стал этим заниматься. Просто в голову бы не пришло. Но мы шли через горы. Путь был тяжел. Нам угрожали различные опасности. Мы провели вместе много дней. И я обратил внимание на некоторые странности, просто не мог не обратить.
– Что же вы заметили? – Ей стало отчего‑то жарко, хотя огонь в камине едва горел, и воздух еще минуту назад казался Тине холодным и сырым.
– Прежде всего вашу выдержку, Тина, ваше умение реагировать на опасность быстро и адекватно и «выходить из боя без истерики», если вы понимаете, что я имею в виду.
– Это так необычно? – попыталась она отвести «выпад».
– Это невозможно, – пришла очередь ди Крея пожимать плечами. – Солдатами не рождаются, ими становятся. Это природа, помноженная на воспитание, вот что я имел виду.
«Возможно, он прав, но куда, черт возьми, подевались все эти годы?!»
– Кому принадлежит эта фраза? – спросила она. – Про солдат…
– Ах, это! – В глазах ди Крея зажглись веселые огоньки. – Строго между нами, Тина! Ее изрек в подходящих обстоятельствах наш общий друг – Ремт Сюртук.
– Ох! – воскликнула Тина, ощущая стыд за свою забывчивость. – Ну, конечно же! «Трактат об искусстве войны и военной науке»,ведь так?! Маршал Герт де Бройх граф д’Альер, я…