й Тина Ферен, и препроводить ее в Норнан для расследования и суда. Кто представляет в Лукке Империю? Кому я могу передать официальное требование Ставки?
«Что за бред?! – Сказать, что Ада была ошеломлена, значит не сказать ничего. – Дьявол и преисподняя, они что, все с ума посходили?»
– А к кому бы вы обратились, капитан, если бы нас здесь не было? – Закономерный вопрос, но избыточный в данной ситуации.
– К губернатору, ваше высочество, или мэру города Лукка.
– Но я здесь, и вы обращаетесь ко мне.
– Это так, ваше высочество. Вы «согласованный наследник», принц крови и, значит, высшая власть в Империи. В вашем присутствии обращение Сапфировой Короны к кому бы то ни было еще являлось бы оскорблением величия.
– Что скажете, граф? – Вопрос предназначался Виктору, и не напрасно. Если это действительно ди Рёйтер, то лучшего знатока имперской дипломатии иди еще найди.
«Если, разумеется, ты это ты!»
– Все верно, ваше высочество, – подтвердил Виктор. – Но я вынужден напомнить, что претендент на престол рассматривается имперским правом как принц крови, пока не доказано обратное. Выдача же принца империи иностранному государству…
– Чеан не иностранное государство, – возразил Евгений. – Но я понимаю ход вашей мысли, граф. Проблема, однако, состоит в том, что госпожа Ферен еще не объявлена законным претендентом. Ее претензии на престол не заявлены официально и не рассмотрены Коронным советом. Вы понимаете, что я имею в виду?
– С точки зрения имперского права госпожа Ферен все еще остается частным лицом. – Судя по всему, Виктору не нравилось то, что он говорит, но ничего другого он сказать не мог. – Однако в вашей власти, ваше высочество, изменить ситуацию, если вы признаете госпожу Ферен своей кузиной. Достаточно признания «родства второй категории»…
– Не могу, – покачал головой Евгений, лицо его выражало сожаление. – Без документов, подтверждающих родство, я этого сделать не могу. Поймите, граф, я все еще не император и не имею таких полномочий. Спросите Александра, – кивок в сторону Керста. – Я уже много лет пытаюсь вернуть ему утраченное в связи с обстоятельствами положение в обществе, а ведь он мой двоюродный брат.
«Официальное объявление… С чего бы?»
– Кстати, Александр, прими мои поздравления! Повод, конечно, не самый удачный, но, как говорится, лучше так, чем никак. Подтверждения получены, титул графа ан дер Глен принадлежит тебе…
«Три графа и баронесса сопровождают неизвестную девушку на ее пути к славе… Случайно ли такое совпадение?»
– …Бумаги находятся у моего секретаря, – продолжал между тем говорить герцог, – но это терпит, не правда ли?
– Разумеется, ваше высочество, – склонился в поклоне Керст. – Примите мою искреннюю благодарность, милорд!
– Вот видите! – Евгений снова смотрел на Тину. – Я бессилен изменить ситуацию, и это меня искренне огорчает. Не знаю, какое преступление инкриминируют вам власти княжества, но, учитывая всю сложность отношений между Империей и княжеством Чеан, я не могу им отказать. А вы – вы должны извинить меня за это уточнение, сударыня, – но, даже если вы дочь императора и моя кузина, формально вы не имеете даже дворянского звания. Вот, собственно, и все. – Герцог замолчал, но пауза длилась всего лишь мгновение. – Впрочем, нет, не все. Сударыня, надеюсь, суд в Чеане так же нетороплив, как и в Империи. Обещаю вам предпринять все меры к вашему освобождению, едва я взойду на трон. Полагаю, князь Чеана прибудет на коронационные торжества, и у меня будет возможность переговорить с ним на ваш счет. Это все.
– Кого вы пытаетесь успокоить, герцог? – Голос Тины не дрогнул, поза не изменилась. – Меня или свою совесть?
4
Все произошло слишком быстро, но, когда стража в сине‑красных цветах княжества Чеан сомкнулась вокруг Тины, Виктор – а он порешил до времени оставаться именно Виктором – не медлил. Бросив один «долгий» взгляд на возвышение, где все еще стояли, не успев сесть или покинуть место действия, «сильные мира сего», он шагнул к стражникам и раздвинул их сильной рукой.
– Стоять! – приказал он. – Разойтись! Я желаю говорить с госпожой с глазу на глаз.
– Это невозможно! – шагнул к нему капитан Ворварт.
– Я не знаю такого слова, – ответил Виктор ровным голосом и посмотрел в глаза чеанцу.
Ты труп, – сказали его глаза капитану речной стражи. – Вопрос лишь в том, когда ты умрешь, сейчас или позже. Выбор за тобой.
– Надеюсь, вы знаете, что делаете, – кивнул мертвый человек, принимая судьбу. – Разойтись! У вас минута, сударь. Не более, но и не менее. – Вытащив из складок плаща маленькие песочные часы, он перевернул их и демонстративно поставил на обтянутую кожаной перчаткой ладонь.
– Благодарю вас, сударь. – Виктор отдал должное самообладанию Ворварта, но занимал его отнюдь не чеанец.
– Тина, – сказал он, подходя к ней вплотную. – Я пойду с тобой, куда бы ни вела эта дорога, и я спасу тебя, даже если ради этого мне придется развязать войну.
– Не торопись лить кровь, Виктор. – По‑видимому, Тина тоже не хотела расставаться с Виктором ди Креем – проводником и кавалером. – Сейчас ты в меньшинстве, и тебе не выиграть бой. Ну, а умереть – со мной или без меня – ты всегда успеешь.
– Все время забываю, насколько ты умна, – усмехнулся Виктор, ощущая, как к нему возвращается спокойствие.
– Тебя сбивает с толку моя красота, – улыбнулась Тина.
– Так и есть, сударыня, но время на исходе. – Он хотел поцеловать ее, но не решился, учитывая публичность их разговора.
– Ты можешь поцеловать меня, Виктор, пусть это будет их проблема, а не наша!
Тогда он обнял ее под взглядами сотни глаз и привлек к себе. Поцелуй вышел короче, чем хотелось, но длиннее, чем принято в обществе.
– Я еду с госпожой Ферен! – объявил он Петру Ворварту, когда тот снова оказался рядом.
– Ничего не имею против, – кивнул капитан. – Но не на моем «Копье», а на «Закатном луче», он идет следом за флагманской галерой. И не спорьте, ваше сиятельство, таков приказ Ставки.
– А на меня место найдется? – Ремт возник рядом, словно это само собой разумелось, что он и дальше будет следовать за Виктором.
– Присоединяйтесь, – пожал плечами капитан, он был озабочен тем, чтобы как можно быстрее и без помех вывести Тину из зала.
«Не слишком ли много бойцов для одного арестанта, тем более девушки?» Тину конвоировали двенадцать стражников, половина с обнаженными мечами, остальные – с алебардами.
– Я с вами. – Дама Адель подошла и встала рядом с Виктором.
– Поторопитесь! – бросил Ворварт, отходя. – Мы отплываем через час от Гончарной набережной. Три галеры с полосатыми парусами.
– Один вопрос, капитан! – окликнула его в спину Ада.
– Но только один, – оглянулся Ворварт.
– За что все‑таки арестована госпожа Ферен?
– Госпожа Ферен не арестована, сударыня, она – задержана…
* * *
Дождь прекратился, и сквозь разрывы облаков на город и реку упали окрашенные в золото и багрянец столбы солнечного света.
– Красиво, не правда ли? – Мужчина, каким‑то случаем оказавшийся рядом с Ремтом, был похож на мелкопоместного дворянина из провинции. Одет просто, но аккуратно, и меч на кожаной перевязи хоть и без украшений, но и не поделка деревенского кузнеца. Нормальный, одним словом, меч.
– Не, – отмахнулся Герт, начиная привычно валять дурака. – Чего хорошего? Похоже на дуршлаг. Вам приходилось, сударь, зачерпывать воду дуршлагом?
– Воду? – удивился непрошеный собеседник. – Дуршлагом?
– Чего надо? – переходя в наступление, огорошил мужчину Герт. – Ты ведь здесь не просто так и ко мне пристроился неспроста, али я не прав?
– Прав, – не стал отпираться незнакомец. – Не просто так и неспроста. Меня просили передать кое‑что через вас известному вам лицу.
– Кто просил‑то?
– Маршал Бём, – понижая голос, ответил мужчина, теперь в его взгляде стал виден неприкрытый интерес к собеседнику.
– Ага, ага, – покивал Герт. – А передать‑то кому?
– Маршал сказал, вы знаете, – пожал плечами мужчина. – Ведь вы мастер Сюртук, я не ошибаюсь?
– С этого, наверное, следовало начинать, – усмехнулся Герт. – Да ладно‑ладно, не печальтесь! Вы ведь всех уже на пристани опросили, я ли это на самом деле или тень меня самого.
– Как‑то сложно вы изъясняетесь, – улыбнулся в ответ посланец. – Не сразу и поймешь.
– Переходим к посланию, – предложил Герт, наблюдая за тем, как речники готовят к отплытию три галеры с полосатыми парусами. Особенно интересовала его самая большая из них, носившая название «Стрела». Где‑то там, в кормовой надстройке речного судна, исчезла полчаса назад Тина. И охраняли ее так, что возникали сомнения в здравом рассудке чеанцев или, что было еще хуже, подозрения, что кто‑то в княжестве знает о Тине нечто, чего не знают другие. У самого Герта на этот счет имелись определенные предположения, но, во‑первых, подозрения, как говорится, к делу не подошьешь, а во‑вторых, даже паранойи маршала де Бройха не хватало, чтобы измыслить ситуацию, при которой «задержание» Тины Ферен пришлось бы осуществлять силами двух полноценных копий.[7]
– По всему выходит, что у чеанцев в Лукке полно глаз и ушей, – тихо, но внятно сказал посланец. – И еще они наверняка заранее знали и о женщине, и о том, кто она такая.
– Из чего исходите? – как бы «равнодушно» поинтересовался Герт, ему было любопытно проверить свои умозаключения, да и позиция маршала Бёма была небезынтересна.
– Хроника событий такова. Госпожа Ферен прибывает в Лукку рекой из Савоя вечером, а ночью подметные письма приходят ко всем трем претендентам.
– Полагаете, чеанцы послали?
– Возможно, но не обязательно.
«Это да, и на правду похоже. Возможно, что и чеанцы. Или Керст, или они, больше некому». Вообще‑то он думал на Сандера, но теперь, когда чеанцы вступили в игру, сбрасывать их со счетов было бы неосмотрительно.