Указав себе за спину (голограмма не позволяла видеть, на что именно), агент продолжила:
– Мы уже обнародовали полный отчет, однако основное заключение таково: инфраструктура СБВ временно выведена из строя. В данный момент мы не осуществляем контроль активности в виртнете: наблюдение, безопасность, связь и отчетность – все эти системы повреждены. Прямо сейчас мы не способны выполнять обязанности. Хотелось бы подчеркнуть, что мы всячески стремимся восстановить функциональность службы, но это займет некоторое время. Спешу обрадовать: понадобится всего несколько недель, и мы будем работать круглые сутки, без выходных, пока не выполним эту наиважнейшую задачу.
Замолчав, Вебер устремила на невидимых репортеров нервный взгляд. Должно быть, ее бомбардировали вопросами, которые не сохранились в записи у Хельги. Наконец она заговорила вновь. Майкл пристально следил за ней, гадая, к чему все это. Чутье подсказывало, что в ближайшем будущем ничего хорошего их не ждет.
– Боюсь, у меня еще остались неприятные новости. Опять-таки, все детали изложены в публичном письменном заявлении, но вкратце ситуация выглядит следующим образом: утилита неизвестного происхождения Каин достигла беспрецедентного уровня самосознания и разумности.
Наступила еще одна внушительная пауза.
– Намного важнее – и страшнее – то, что в результате атаки на мейнфрейм СБВ Каин сумел ускользнуть от нас и инициировать процесс, загрузивший – иначе не скажешь – код некоторых утилит в разум живых людей. Теперь подвергшиеся захвату пользователи служат вместилищем программ-изгоев. До тех пор пока мы не восстановим систему, любой входящий в виртнет находится под угрозой такого подселения. Поскольку мы не имеем возможности остановить вас, то просим оказать содействие: ни при каких обстоятельствах не погружайтесь в виртнет. Спасибо.
Больше она сказать ничего не успела: ее изображение распалось на частицы, которые унесло прочь призрачным ветром. На смену Вебер уже никто не пришел.
– Поверить не могу, – прошептала Сара, когда последние крупицы изображения Вебер скрылись из виду. – Поверить не могу.
– Чему ты не веришь?
– Вебер солгала. Сейчас она выступила перед всем миром с откровенным враньем.
Хельга кивнула, а город Атланта тем временем сменился начальным графическим интерфейсом: стеклянный пол, темно-синее небо и пляшущие геометрические фигуры из света под ногами.
– Что-то тут определенно не так, – сказал Майкл. – Вебер точно известно, что программа Доктрины смертности была запущена до того, как заварилась эта каша с «Ланцетом». Бессмыслица какая-то, не знаю даже, кто хуже: Вебер или Каин?
– Предлагаю избавиться от обоих, – сказал Брайсон.
– Понимаю, информации много, – напомнила о себе Хельга, – но мы еще не закончили. Приготовьтесь к тому, что увидите дальше.
5
В нескольких шагах от них над полом поднялся вращающийся диск света и встал на ребро, словно кольцо, словно круглый вход в тоннель. Через него открылся вид на старинное и величественное здание: высокие колонны с каннелюрами, огромные, обитые бронзой двери, к которым вела широкая и длинная лестница. Хельга взяла кольцо, обернулась к Майклу и его друзьям и запустила круг света в их сторону.
Кольцо моментально расширилось, превращаясь в настоящий тоннель. Все вместе они полетели в него и оказались у крыльца правительственного здания. Было холодно, дул ветер, и Майкл принялся зябко потирать руки. Как всегда, они зависли в воздухе, футах в тридцати над землей, постепенно приближаясь к месту предстоящего действия. Или же действия состоявшегося.
На крыльце здания была установлена трибуна, у основания ступеней построилась целая армия полицейских, что сдерживала сотни людей, пришедших послушать выступление. Майкл уже собирался спросить, зачем они здесь, когда одна из створок массивных дверей со скрипом открылась. На крыльцо вышел пожилой мужчина в дорогом костюме. На секунду толпа притихла и тут же разразилась шквалом вопросов: люди тянули руки вверх, точно школьники на занятии.
Хельга сделала жест Майклу и остальным, и они опустились: зависли в нескольких футах над человеком в костюме. Он тем временем взошел на трибуну и вскинул руки, призывая к тишине. Люди, однако, продолжали осыпать его вопросами и замолчали, лишь увидев, что человек отвечать не торопится.
– Спасибо, что пришли, – произнес он сильным голосом и со странным акцентом, – да еще так быстро. Я бы хотел показать вам… э-э… нечто… э-э… очень важное.
Майкл растерянно наблюдал, как этот важный с виду господин – не то крупный бизнесмен, не то политик – откашлявшись, возится с микрофонами. Он потел и вел себя странно. Что же он такого хотел показать? Может, он имел в виду «сказать»?
– Да, это очень важно, – продолжил седой. – Не переживайте, потребуется всего секунда вашего времени. – Он снова прочистил горло, и его кашель прозвучал из динамиков подобно взрыву. – Для начала небольшая преамбула. Я… то есть… человек, стоящий перед вами, последние пять лет был президентом этой прекрасной страны. Он – точнее, я – совершил много славных дел на благо экономики, социального благосостояния и международной дипломатии. Однако его правление подошло к концу.
Толпа молчала, заинтригованная, – как и Майкл. Он-то уже догадался, что в теле этого человека – утилита, но вот что она собиралась делать?
– Меня запрограммировали, чтобы я отправился сюда, – продолжал господин в костюме, – в это самое время, в этот самый момент. Запрограммировал Каин. Очень важно, чтобы вы это знали. Прошу, запомните: Каин запрограммировал меня, утилиту, чтобы я вселился в тело этого человека и произвел демонстрацию. В общем, все, благодарю за внимание.
Затем он дрожащей рукой достал из кармана небольшой блестящий предмет. Сара резко и судорожно втянула воздух; Майкл тоже сразу понял, что сейчас произойдет. Ему захотелось метнуться к этому человеку и остановить его, хоть он знал, что видит просто запись.
Люди внизу завопили от ужаса, когда их лидер перерезал себе горло.
6
Хлынула кровь, раздались вопли. У крыльца разразился сущий ад. Майкл молча взирал на происходящее, пока картинка не погасла и они все снова не оказались на плоской стеклянной равнине.
– Я смотрю, они больше не таятся, – заметил Брайсон.
Голова у Майкла все еще кружилась после стремительных полетов по городу.
– Какой в этом смысл? Я не понимаю, зачем он покончил с собой?
Никто не ответил, все молча смотрели в пол, на чарующий танец световых фигур.
– Брайсон прав, – заговорила наконец Хельга. – Поначалу утилиты держались в тени, но теперь выступают открыто. Как будто люди были слишком глупы и не увидели, что происходит у них под носом, и вот программы стремятся их шокировать.
– Тут что-то не клеится, – прошептал Майкл, пытаясь сложить в уме детали головоломки. – Глупо это все.
– Зачем Каину вселять утилиты в тела людей, чтобы те потом кончали с собой? – спросила Сара.
– Шоу, – ответил Брайсон.
Сара покачала головой:
– Майкл прав: это глупо. Утилитам, напротив, стоило бы держать свое присутствие в тайне. С какой стати привлекать внимание к Доктрине смертности? Это лишь сплотит людей в борьбе с общим врагом. Все равно как объявить в новостях, что завтра в полдень ты украдешь Мону Лизу из Лувра.
– Вот именно, – согласился Майкл. Он никак не мог сосредоточиться: мешали воспоминания о самоубийстве президента, о Гэбби.
– Майкл? – позвала Сара.
– А?
– Ты хочешь что-то сказать?
– Да. – Он постарался задвинуть подальше мысли о Гэбби. – В общем… Каин помешан на идее бессмертия, но при чем тут захват тел его утилитами и публичные самоубийства? Это никак не вяжется с его планами. Получается, Джейни и Трэ говорили правду: Каин больше не у руля, однако кто-то заставляет всех думать иначе.
– Возможно, – сказала Хельга. – Мы определенно имеем дело не с одной утилитой-изгоем, решившей позабавиться. Все куда сложнее, масштабнее. Сейчас я покажу вам еще кое-что, а затем мы вынырнем и отправимся в путь.
7
Следующие полчаса футуристическая развлекательная система Хельги переносила их из одной световой фигуры в другую, демонстрируя, что творят в реальном мире утилиты.
По всей Бразилии заключенные бежали из тюрем, тогда как след преступления вел к чиновникам на высоких постах: они попросту позволили катастрофе случиться. В Нью-Йорке, на крупнейшей в мире фондовой бирже многие авторитетные трейдеры словно сошли с ума, распространяли инсайдерскую информацию. Майкл ничего не смыслил в биржевых махинациях, однако ведущие новостей поясняли, что в мировой экономике царят неразбериха и паника. За последние две недели рухнули финансовые системы трех крупнейших держав.
В Гонконге начальник полиции вывел всех своих людей из города и пригорода. Мародеры разграбили большую часть одного из главных торговых районов.
В Мехико группа политиков неожиданно изменила взгляды, внесла ряд поправок в законодательство, и в результате пошли прахом годы работы и усилий по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Народ опомниться не успел, как наркокартели захватили власть в пяти городах.
Рушились деловые связи, знаменитости на глазах у людей убивали супругов, транспортные системы выходили из строя; все чаще мелькали утилиты, которые, как и президент, публично перерезавший себе горло, раскрывали свою суть.
Хельга не собиралась сокращать программу, но когда наконец она вернула всех на стеклянную равнину, Майкл ощутил себя здесь неожиданно уютно. Отчаянно хотелось поскорее вынырнуть, забиться в угол и не думать о внешнем мире. Было страшно.
– Вот черт, – прервал тягостную паузу Брайсон, – и это все произошло за последние две недели?
Хельга кивнула:
– Теперь понятно, что нужно что-то делать? Хотя, если честно, мы, по-моему, опоздали. Сами видите: ситуация вышла из-под контроля. Нам может помочь кто-нибудь, наделенный большой властью, и, как я говорила ранее, ключ ко всему – Уле