Я не буду вспоминать, как уходил, после того как гроб опустили в могилу, и чувствовал, как моё сердце рассыпалось на кусочки по траве.
Я. Не. Буду.
Я смог перевести дух, лишь когда мы миновали кладбище. Через два квартала грузовичок Хайда сворачивает на частную грунтовую дорогу.
– Погодите! – кричит Лирик.
Мы резко тормозим, оставляя на дороге чёрные полосы.
– Почему мы встали? – спрашиваю я.
Лирик вытирает рукой потное раскрасневшееся лицо.
– Надо прийти в себя и немного понаблюдать. Надо понять, во что мы ввязываемся.
– Хорошая мысль, – Ниа опирается на руль.
Квинси кивает. Он слишком устал, чтобы разговаривать.
Мы ждём несколько минут, потом медленно едем по улице. Останавливаемся на тротуаре у места, куда въехал Хайд: Хилкрест, 307. Это свалка. Мы смотрим на крупные надписи «Не входить» и «Входа нет» на ограде, окружающей участок.
– Вот это да, – говорит Ниа. – Неужели он здесь живёт?
– Наверное, он прячет здесь следы своих злодейств, – замечает Лирик.
Мы с Ниа переглядываемся. Это совсем не тот ответ, который хотелось бы получить…
Газон перед домом, где больше сорняков, чем травы, завален всяким барахлом, сломанной мебелью, старой техникой. Проржавевшие автомобили, истёртые шины, битые фары и стёкла образуют непонятную кучу.
– Вон его грузовик, – Лирик указывает в конец длинной дорожки, рядом с бело-зелёным домиком. – А где же…
Хайд появляется рядом со своей машиной. В руках у него коробка. Лает собака. Громко и злобно. Отсюда её не видно. Она где-то за домом.
Хайд останавливается.
– Опять? Я же сказал, не возвращайся, не трать время зря!
– Это он с собакой разговаривает? – удивляюсь я. Может быть, она бродячая?
– Убирайся, – Хайд идёт к свалке за домом. Он фальшиво насвистывает мелодию, от которой меня передёргивает.
Ниа кусает нижнюю губу:
– Мне страшно.
– И мне, – добавляет Квинси.
– И мне тоже, – отзывается Лирик. – Но мы же пришли поговорить с ним… выяснить, что ему известно.
– Мы это сделаем. Мы просто зададим ему несколько вопросов, а если нам не понравятся ответы… – я перевожу дух, – мы обратимся за помощью.
– Если мы будем держаться вместе, это не опасно, – говорит Лирик.
Я киваю, и мы идём по дорожке. С каждым шагом поднимается облачко красноватой пыли, оседающей на моих белых кроссовках и по краю джинсов. Квинси, Лирик и Ниа идут вплотную за мной. Я чувствую их волнение – и это давит мне на плечи.
Внезапно мне приходит в голову мысль, что идея эта неудачная. Конечно, нас четверо, а он один. Но кто знает, с чем мы имеем дело. Нам не известно, насколько опасен Хайд.
– Жуткое местечко, – шепчет Ниа, подходя к дому.
Покосившееся деревянное крыльцо напоминает кривую усмешку. По бокам от чёрной двери два больших окна. Глаза. Нос. Рот. Неприятная физиономия. Дом как живой смотрит на нас с ухмылкой.
– Хайд? – зову я.
Нет ответа.
– Хайд! – я кричу громче.
Нет ответа. Мне что-то не хочется заходить далеко, особенно если поблизости собака.
– Может быть, он вошёл через заднюю дверь? – говорит Ниа. – Постучим.
Я поднимаюсь на крыльцо и стучу в дверь.
– Хайд! – я стучу снова. Ничего.
Лирик подходит и поворачивает дверную ручку.
Дверь со скрипом открывается. Я замираю, будто сейчас завоет сирена или что-то жуткое выпрыгнет и схватит меня…
– Хм, почему она открыта? – спрашивает Лирик.
– Не надо входить. Закройте дверь, – просит Ниа.
Внезапно мы слышим низкий злобный рык. Я резко оборачиваюсь – и моё сердце уходит в пятки. Огромный питбуль несётся к нам через двор. На толстой шее ошейник с шипами. Поводок волочится по земле. Пёс останавливается у крыльца, злобно щерит пасть и смотрит на нас, как на очередную порцию еды.
10
– Что делать? – шепчет Лирик.
– У меня есть маленький перцовый баллончик, – Ниа медленно тянет руку к карману.
Пёс рычит. Ниа замирает.
– Не двигайся! – говорю я.
Вдруг Квинси с воплем бежит по ступенькам ко мне. Питбуль бросается вперёд. Ниа пронзительно кричит и взлетает на крыльцо. Мы вваливаемся в дом. Я захлопываю дверь. Пёс бьётся в неё, лает и рычит.
Мы в доме Хайда.
– Обалдеть, – присвистывает Лирик.
– Что же делать? Что же делать? Что же делать? – Ниа ходит по кругу.
У меня от этого кружится голова. Очень некстати! Я хватаю её за плечи и легонько трясу.
– Ниа, очнись.
– Да-да, – она смотрит на меня, широко раскрыв глаза. – Я ищу безопасное местечко. – Она моргает. Снова моргает.
Питбуль рычит и скребётся в дверь.
Я отпускаю Ниа. Провожу по лицу дрожащей рукой. Думай! Думай! Думай! Надо отсюда выбираться. И тут боковым зрением я замечаю кое-что на ободранном дощатом полу.
Школьное фото Зака… одно из тех, что показывали в новостях, когда он пропал. Зак в джинсах и белой рубашке. Он хотел тогда надеть рубашку с супергероем, но миссис Мёрфи не позволила.
Я поднимаю фото.
– Зачем это Хайду? – удивляется Ниа.
– Не знаю, – отвечаю я.
– Это ключ? Доказательство?
Пёс скребётся в дверь и воет. Меня передёргивает.
– Пойдёмте. Я хочу уйти, – Квинси прижимает к груди рюкзак. – Можно найти Карлу и Шей другим способом.
Я слышу скрип и поворачиваюсь. Лирик заглядывает в ящик письменного стола.
– Эй, ты что делаешь? – возмущаюсь я.
– Мы знаем, что Хайд как-то замешан. Он расспрашивал Родриго, теперь эта фотография Зака… Подозрительно всё это! – Лирик открывает и обшаривает другие ящики.
– Я думала, мы собирались задать ему несколько вопросов? – напряжённо произносит Ниа, нервно дёргая себя за косу.
– Мы можем провести небольшое расследование, прежде чем он узнает, что мы здесь, – Лирик копается в большом ящике. – Если мы поторопимся, успеем убраться отсюда до его прихода.
Заложив руки за голову, я брожу по комнате. Здесь такой беспорядок!
– Поищем тайники, – предлагает Лирик.
– Батч! – Хайд громко свистит, его слышно через дверь. – Иди сюда, малыш!
Я слышу, как пёс бежит вокруг дома к задней двери.
– Скорее! – шепчет Лирик.
Я принимаюсь действовать. На стене криво висит фотография. Мальчик (наверное, Хайд в детстве) обнимает маленькую девочку. На стекле трещина, так что её лица не разглядеть. За пыльной рамой ничего нет. В грязном полу вентиляционное отверстие. Тоже ничего.
– Всё это неправильно, – бормочет Ниа. – У нас будет много неприятностей.
Она поднимает подушки, шарит по кушетке. Потом стряхивает с рук пыль и клочья собачьей шерсти.
– Фу-у-у!
Квинси суёт руку в большую вазу, потом проверяет мусорное ведро. Пусто. Лирик осматривает цветок в горшке. Только засохший мох. Не везёт.
Я направляюсь к высокому книжному шкафу. Потрёпанные книги небрежно свалены на полках. Кажется, что в любой момент стопки могут обрушиться. Вдруг я чувствую лёгкое дуновение. Окна рядом нет. Откуда же этот ветерок?
Я заглядываю за шкаф. Там дверь!
– Эй, ребята! Похоже, я что-то нашёл!
– Что это? – подбежав, спрашивает Ниа.
– Там сзади дверь.
– Тайная комната! Прямо как в кино. Там наверняка что-то важное, – говорит Лирик.
– Помогите отодвинуть.
Мы с Ниа берёмся за один край, Лирик и Квинси – за другой. Книги сыплются с полок. Шкаф скребёт дощатый пол, обнаруживая дверь в стене.
– А как попасть внутрь? – Я поворачиваю ручку. – Заперто. Нужен ключ.
– Пожалуйста. Любой ребёнок, у которого есть необходимые знания… – усмехается Лирик и вытаскивает из своей гривы что-то вроде скрепки, – и инструмент, откроет этот замок.
– Ух ты! – удивляется Квинси.
У Ниа отвисает челюсть.
– Ты держишь это в волосах?
– Папа говорит, что нужно быть готовым ко всему. – Лирик принимается за дело.
Мы с Ниа смотрим друг на друга. Так умеет только Лирик. Через несколько секунд он вскрывает замок и хочет распахнуть дверь, но я хватаю его за руку.
– Погоди, – я облизываю губы, – неизвестно, что там. Вдруг там…
– Так надо узнать, – возражает он. – Может быть, это поможет разоблачить Хайда.
– И помешает ему вредить другим и нас спасёт, – добавляет Ниа.
– Хорошо. Но давайте все вместе.
Я отпускаю руку Лирика. Он толкает дверь. Та открывается, царапая пол, со звуком, похожим на карканье. Я заглядываю в темноту. Ниа меня слегка подталкивает, и я шагаю вперёд. Квинси останавливается в дверях – одна нога в тайной комнате, другая в гостиной.
Я шарю по стене в поисках выключателя. Зажигаются несколько лампочек, свисающих с потолка. Ниа и Лирик охают. Квинси тоже.
Похоже на допросную в полицейском участке. Одна стена вся увешана фотографиями детей. Под каждой написано имя, возраст и даты; это напоминает мне генеалогическое древо, которое я составлял для урока истории. Только очень пугающее.
Я подхожу ближе на негнущихся ногах. Рассматриваю лица.
Аннабель Ли, 9 лет. Исчезла со школьной спортплощадки.
Камерон Джонс, 12 лет. Последний раз видели в зоопарке.
Брайан Ким, 8 лет. Пропал на площадке для скейта.
Таша Уилкенс, 11 лет. Исчезла в боулинге.
Господи… и Шей тут есть.
– Это стена пропавших, – говорит Лирик.
– Думаю, мы нашли нужные доказательства, – я медленно поворачиваюсь.
На другой стене жуткая картинная галерея: кривые линии, большие пятна краски. Похоже на художества в комнате Зака, только больше и страшнее. Руки, сжимающие черепа, кривые деревья с лицами, вырезанными на коре. Скелет, готовящийся к прыжку, парящее в воздухе существо, похожее на дракона.
– Стало быть, Хайд – похититель и чудовище? – шепчет Лирик. – А мы у него в доме!
Бессмыслица какая-то. Зак предупреждал нас насчёт Хайда? Зачем ему Карла и Шей? Зачем он ставит метки? И как он это делает?
Ниа подбирает несколько листков бумаги. Похоже, Хайд распечатал старые объявления о поисках.
– Фотографии других пропавших детей, – говорит Ниа. – Смотри на даты. Они пропали больше двадцати лет назад.