Хочу, чтобы она была смелой. Хочу, чтобы она была раскрепощённой. Хочу, чтобы она была настолько возбужденной, что не сможет не прикасаться ко мне всеми возможными способами.
Она сжимает и любуется. Гладит и ласкает, дразня место сразу за мошонкой, чем заставляет меня напрячься. И, стоит Люси опустить руку с моих яиц, я немедленно протестую:
— Нет.
Она откидывается назад, глядя на меня широко раскрытыми глазами и с блестящими губами. Чтоб меня, когда-нибудь она станет моей погибелью, я просто знаю это. Может, это происходит прямо сейчас, а я даже не понимаю.
— Что нет?
— Мать твою, не останавливайся, — шепчу я хриплым голосом, когда она втягивает мой член в рот так глубоко, как только может. Клянусь, я задеваю заднюю стенку её горла, и она издаёт этот лёгкий рвотный звук. Последнее, чего мне хочется, хотя, святое дерьмо, всё это влажное, горячее тепло, плотно обёрнутое вокруг моего члена, кажется чертовски нереальным. — Расслабь горло, детка. Да, именно так. Именно так…
Люси делает, как я прошу, выглядя такой красивой, одетая только в этот лифчик и ничего больше, и волосами, струящимися роскошными волнами по плечам. У её кожи тот розовый румянец, который появляется, когда она возбуждена, соски упираются в кружево лифчика. Груди плотно прижаты друг к другу благодаря бюстгальтеру, демонстрируя офигительное декольте. Ложбинку, которую мне хочется потрогать и поцеловать…
— Я хочу кончить на твои сиськи, — заявляю я, звуча как грубый мудак, но ничего не могу с собой поделать. Находясь рядом с Люси, я хочу относиться к ней с уважением, но и в то же время хочу, чтобы она была не против осуществить все мои грязные фантазии. И она всегда согласна на всё, что, честно, пугает меня до чёртиков.
Знать, что она готова дать мне всё, что захочу, сделает всё, что попрошу, — это чертовски пьянящая штука. То, что мы так совместимы и химия между нами всегда просто запредельная, только делает всё намного лучше.
Между мной и Люси всё отлично. Чертовски отлично. Не могу не задаться вопросом, если это почти слишком хорошо…
Она вытаскивает мой член изо рта, и он блестит от слюны.
Чё-ё-ёрт!
Я крепко зажмуриваюсь, считаю до двадцати и снова открываю глаза.
— Вытащи меня из своего ротика, Люс.
Она делает, как я прошу, её пальцы обхватывают основание моего члена, облизав кончик один раз. Два раза.
— Вот и всё, давай закончим твое шоу, — подбадриваю я, в спине уже начинает знакомо покалывать, когда смотрю, как она облизывает и сосёт мой член, словно это её любимое мороженое, и сегодня — самый жаркий день лета. Её язык обводит вены вдоль моего ствола, пальцы крепко обхватывают основание, когда она начинает скользить ими вверх и вниз, я откидываю голову назад и закрываю глаза, борясь с подступающим оргазмом.
Но это бесполезно. Он накатывает на меня, его уже не избежать. Я стону её имя, мои глаза почти закатываются назад, когда она начинает дрочить мне сильнее. Быстрее. Она наклоняется ближе, облизывает крошечное отверстие в кончике, засовывает туда язык, играет с ним, и проклятье…
Я кончаю.
Она отклоняется, как только моя сперма выстреливает, попадая на её грудь и стекая по коже и кружевному бюстгальтеру. Я снова и снова стону, пока моё тело сотрясается от оргазма, а живот сводит от судорог, когда последняя капля выстреливает из меня. У меня такое ощущение, что в какой-то момент моё тело может растечься лужицей.
Должен признать, моя девушка знает, как сделать самый потрясающий минет.
Глядя вниз на себя, она проводит указательным пальцем по сперме, покрывающей её грудь, и подносит палец ко рту, облизывая его досуха. И просто не могу в это поверить, но мой член опять дёргается, как будто у него есть своя собственная жизнь.
Я трахну её прямо сейчас, если она позволит. Я буду трахать её всю оставшуюся жизнь, если она скажет «да».
Безумная, невероятная мысль, но, тем не менее, правдивая. Я принадлежу ей. Она держит меня в своих руках, сжимая всё крепче, чуть ли не удушая, но я хочу такой боли. Если это означает, что Люси останется со мной, и я сделаю её своей, тогда, чёрт возьми, да, я буду наслаждаться этой маленькой болью, зная, что она моя навсегда и во веки веков.
Провожу рукой по лицу, прежде чем взять её за руку, чтобы мы оба могли встать. Клянусь богом, чем больше времени провожу с ней, тем больше хочу подарить ей луну, звезды и всё, что между ними.
— Итак. Это удовлетворяло твоим потребностям? — сладко спрашивает она, её голос наполняет мои вены так, что кажется, словно я, чёрт возьми, живу и дышу ею всем своим существом.
— Охренительно круто, — это всё, что я могу сказать, прежде чем притянуть её ближе и поцеловать в губы. Жёстко. Я заявляю права на её рот, и, если она захочет, я также потребую и её душу. Эта девушка… она моя. Она всё для меня.
Но, чёрт возьми, она даже пока не догадывается об этом.
Глава 23
Гейб
Я подминаю Люси под себя по центру кровати, мои бёдра удерживают её на месте, пока тянусь к её рукам. Подняв у неё над головой, переплетаю наши пальцы вместе, наслаждаясь ощущением её рук, так крепко сжатых в моих. Она выгибает спину, выглядя в этой позе такой охренительно прекрасной, что мне приходится оторваться от неё, чтобы с упоением насладиться её красотой. Вся эта неприкрытая, обнаженная кожа, выставленная напоказ только для меня, за исключением…
— Чёртов лифчик, — бормочу я, качая головой. — Забыл его снять.
Она тихо смеётся:
— Я могу сделать это вместо тебя.
— Нет. Останься в нём. Может, так будет даже интереснее. — Всего несколько секунд назад я помог Люси вытереть сперму с кожи. Я не могу просить сделать для меня что-то ещё. И определённо не хочу чувствовать, будто воспользовался ею.
— Хорошо. — Она раздвигает ноги, и я прижимаюсь к ней, всё ещё держа её руки в своих. Мне нужен презерватив. Я чист, но Люси заслуживает знать, что она в безопасности. Если бы мог, трахнул бы её без защиты, и чертовски уверен, это было бы потрясающе, но не знаю, согласилась бы она на это.
— Ты такая красивая, Люс. — Наклоняюсь и неторопливо целую, языком пробуя её вкус. — Я скучал по тебе.
Её взгляд мрачнеет, и на мгновение она отводит его от меня.
— Я… я тоже скучала по тебе.
Меня охватывает триумф, но пытаюсь подавить его.
— Значит, мы много времени потеряли зря.
Она снова улыбается, взгляд возвращается ко мне.
— Похоже, что да.
— Тогда нам стоит это исправить. Будем заниматься сексом как можно чаще, чтобы наверстать упущенное время.
Немного смещаю бёдра, приподнимаюсь, чтобы обхватить основание члена и медленно ввести его в её тело. Она охотно принимает меня, её ноги раздвигаются шире, нижняя часть тела выгибается, чтобы впустить меня. Наконец я полностью прижимаюсь к ней, мы сплетены в стандартной миссионерской позе, хотя в этом моменте нет ничего скучного или стандартного. И практически вибрирую от возбуждения от того, что снова оказался в ней.
Она смотрит мне в глаза.
— Отпусти мои руки, — шепчет она.
— Может быть, ты мне нравишься вот такой. — Так и есть. Это заводит, держать её вот так, утверждать свою власть над ней. Не то чтобы когда-либо злоупотреблял этой властью, но мне нравится знать, что я всё контролирую, а она — позволяет мне контролировать. То, что она настолько мне доверяет — это пипец какая честь, клянусь богом.
— Я в этом и не сомневаюсь. — Она пытается вырваться из моей хватки, на её выразительном лице написано разочарование. — Но так я не смогу прикасаться к тебе.
Тут же освобождаю её, разжав пальцы на запястьях, и она торжествующе улыбается и опускает руки сначала мне на плечи, потом обхватывает и начинает гладить вверх и вниз мою спину. Снова и снова, прикосновения становятся мягче, с каждым движением пальцев успокаивая меня.
Признаюсь, когда она так до меня дотрагивается, я прям умираю. Как будто она хочет забрать всю мою боль, чтобы все проблемы исчезли, и стало легче. И чтобы дни стали ярче. Но это же Люси. Не важно, кто я и что делаю, когда она со мной. Она не обращает внимания на внешний блеск и прочую чушь. Может быть, это из-за того, что она сама из богатой семьи, поэтому для неё это не имеет большого значения. Но, клянусь грёбаным богом, мне кажется, что она видит меня настоящего и всё равно хочет остаться со мной.
И это означает, друг мой, что ты по уши в дерьме.
— Ты ощущаешься так хорошо, — шепчет она тем сексуальным, хриплым голосом, который использует только тогда, когда я глубоко погружаюсь в неё. Никогда в другое время, только когда мы вот так вдвоём. Как единое целое. Когда мой член в её киске, кожа к коже, и наши сердца бьются в унисон. Я двигаю бёдрами, углубляя своё проникновение, и Люси с самым сладким стоном, который когда-либо слышал, закрывает глаза.
— Детка, я могу заниматься этим всю ночь, — говорю я ей, она неистово кивает, отчего волосы рассыпаются по моей подушке тёмным, волнистым облаком вокруг её очень красивого личика.
Наклоняюсь и целую эти неотразимые губы, проникая между ними языком. Она легко открывается мне, язык встречается с моим, и я медленно начинаю двигаться. Внутрь и обратно, бархатные объятия её внутренних стенок так хороши. Охренительно хороши. Я обливаюсь потом. Мозг пуст, в нём нет ничего, кроме честолюбивого намерения заставить её кончить.
Сильно.
— О, Люс, — выдыхаю я, когда она обхватывает своими сексуальными ногами мою талию, подталкивая глубже в себя. Она цепляется за меня, сжимая руки вокруг моей шеи. Она держится изо всех сил, прильнув ко мне, пока я ускоряю движения, трахая её. Внутрь. Обратно. Погружаясь в жар её гостеприимного тела. Снова и снова, и снова.
— Гейб… — Её голос — едва слышный шёпот, я наклоняюсь и целую её щеку, подбородок, шею, рот. Она откидывает голову назад, и я протягиваю руку между нами, лаская её грудь, проводя пальцем по краю лифчика, по ложбинке между грудями, прежде чем наклонить голову и поцеловать её там, проводя языком по узкой впадинке между грудями. Она восхитительна на вкус.