авда?
– Документ, или проваливайте отсюда на фиг. Буду разговаривать только в присутствии адвоката. Ваше счастье, что у меня рожа помята, а то бы я встал и выставил вас за дверь.
– Или бы попытались это сделать. Но я не об этом. Вас любое удостоверение личности устроит?
– С вашей фотографией, фамилией и печатью. Официальной.
– Вот, пожалуйста, – Петров протянул мне удостоверение. – Тут есть все, что вам нужно – фамилия Петров, моя фотография и печать.
– Вы хотите меня убедить в том, что вы действительно пожарный инспектор? Не смешите.
– Я вас ни в чем не собираюсь убеждать. Вы попросили документ – я вам его представил. Сличайте.
– По-моему, вы слишком информированы для пожарного инспектора.
– Вы это тоже заметили? Надо же, какой информированный пожарник вам попался, – эта скотина даже умудрилась сделать наивное лицо, но у меня было чем испортить ему настроение.
– Уважаемый Петров Сергей… э-э… Сергеевич. Вынужден вас огорчить. С этой ролью вы справляетесь совершенно бездарно.
– Это еще почему? Все хвалят. Даже начальство.
– Да будет вам известно, милостивый государь, ни один работник пожарной охраны не позволит в своем присутствии обозвать представителя огненной профессии пожарником. Пожарник – это тот, кто погорел. Понятно?
– А как же их называть? – Петров несколько опешил, и я с удовольствием его добил.
– Не их, а вас, господин пожарный инспектор. Вас всех нужно называть пожарными. Разницу уловили или записать на бумажке?
Петров расхохотался. Громко и искренне. Я присоединился к нему улыбкой, потому что швы на носу не позволяли очень уж гримасничать и трясти головой.
– Вы это серьезно? В жизни бы не подумал. Всю жизнь их так называл. Вы ничего не спутали?
– Вы мне баки не забивайте, а спокойно излагайте ответ на мой вопрос.
– Неужели это для вас так важно? Ну смиритесь с тем, что вам придется иметь дело со мной лично. В конце концов, я вам обещаю, что как только вам надоест наше общение, то я сразу же удалюсь.
– Оно мне уже надоело, до свидания. Вернее, прощайте. Обязуюсь явиться по повестке. Честь имею, – все, даже мое терпение имеет предел.
Петров встал, прошелся по комнате, остановился перед стеллажом с книгами.
– Судя по всему, вы любите читать.
– Имею неосторожность. Это все?
– Ну предположите, что вы получили книгу, в которой есть ответы на многие интересующие вас вопросы. Если на обложке не будет указан автор, а сзади не будут пропечатаны выходные данные, вы что, не станете ее читать?
– Слушайте, Петров, если для того, чтобы узнать ответы на вопросы, нужно залезть с головой в дерьмо – то я не полезу. И вашу книжку ни при каких условиях читать не стану.
– Почему?
– Обложка не нравится.
Петров хладнокровно вернулся в кресло возле моего дивана и закинул ногу за ногу. Сцепил пальцы на колене.
– Все это напоминает детскую обиду, но я вас понимаю. Предлагаю следующее: в течение пятнадцати минут я дам вам некоторую информацию. После чего вы решите, продолжаем мы разговор или прекращаем. Обещаю, что в течение этого времени вы в любом случае скучать не будете. Такое условие подходит?
– Подходит, но через пятнадцать минут вы уйдете.
– Не торопитесь, уважаемый, не спешите. Как бы вы ни изображали из себя оскорбленную гордость, вас распирает любопытство. Не каждый день встречаешься со своим прошлым…
– И с совершенно неприкрытой наглостью. За обвинение в стукачестве во все времена били по морде.
– Согласен, но тут, во многом, дело личного восприятия ситуации. С точки зрения римских властей в Иудее Иуда был только информатором. Платным информатором.
Петров дал мне время возразить, но я молча указал ему на настенные часы.
– Тогда ближе к делу. Начнем издалека. В прямом смысле. Без названий и почти без имен. Только самый минимум. На другом конце Украины в одном из красивых индустриальных городов живут два разных человека. Одного из них друзья зовут Зимним. Очень обаятельный человек. И ужасно деловой. Любит доставлять удовольствие людям. Если кто-нибудь очень хочет понюхать наркоты или уколоться – никаких проблем. Желаете пострелять – любая система на выбор. Девочки, мальчики – напрокат, сбыт ворованного, игорный бизнес и так далее. И все это контролирует господин Зимний. Вернее, почти все. Потому что в том же прелестном городе есть господин Карнаух, который очень хочет увеличить свое участие в облагодетельствовании народа за счет территорий Зимнего. В общем, все как обычно, на уровне мировых стандартов. До смертоубийства основных лиц конфликта не доходило, расплачивались жизнями исполнителей. И вот в один прекрасный день Карнауха сажают. Рынок очищается, но радуется Зимний недолго. Ровно через два месяца его брата в потасовке ножом на тот свет отправляет один из людей Карнауха.
– История была бы интересной, если бы не была настолько банальной. Она даже национальности не имеет, эта история. И в Африке она выглядела бы точно так же.
– Да я и не спорю. Все как везде. История, в общем, глупая, но с далекими последствиями. Сам убийца настолько перепугался, когда узнал кого убил, что пустился в бега, и не просто так, а в стольный град Киев, где и сдался в Генеральную прокуратуру. По его версии, братан Зимнего первым схватился за нож и первым ударил своего оппонента. Тот отобрал нож и ударил в ответ. Просил убийца, чтобы дело рассматривалось где угодно, только не в родном городе. И он был прав. В их родном городе суд вряд ли решил бы выступить против мнения Зимнего. К тому моменту, когда дело передали в наш город, оно бродило по судам уже четыре года. Трижды передавалось из одного суда в другой. И обратите внимание – дело-то ведь, в общем, бытовое. Была пара забавных нюансов.
– Например?
– Невозможно определить, правда ли то, что убийца получил удар от брата Зимнего.
– Как это, а кровь на одежде?
– И у убийцы, и у убитого оказалась одна группа крови с совершенно одинаковым резусом. Смешно?
– До слез, – рассказчик из Петрова был не плохой, только напрасно он пытался быть настолько ироничным. Это хорошо в статьях и совершенно не подходит при изложении серьезных проблем.
Глава 10
15 марта 1995 года, среда, 15-00 по Киеву, Восточная Украина.
– Если я не ошибаюсь, мне выпала честь беседовать с Артемом Игнатьевичем Морозом, которого друзья кличут Зимним? – начал разговор посетитель.
– Угадал, – криво улыбнулся Зимний, – Артем Игнатьевич Мороз. А тебя как зовут?
– А меня никто не звал, я сам пришел. Но если вам очень нужно, то зовите меня Мишей. Да, и не ломайте себе голову над тем, как достать пистолет из-под пальто. Я выстрелю раньше.
Зимний засунул руки в карманы пальто и прислонился спиной к стене. Он ждал, когда улыбающийся Миша сам скажет, зачем пришел.
– Если быть честным, то положение у вас сложилось достаточно щекотливое. Я застаю вас над трупами.
При обыске вашего парня обнаружат пистолет, из которого стреляли, и вам будет очень трудно объяснить, как это все могло произойти. Если такая перспектива вас не пугает, то пистолет найдут при обыске у вас. И, что самое главное, это не вызовет сомнения ни у кого даже из ваших друзей. Вы человек горячий, и совершенно спокойно могли перестрелять этих парней за то, что они упустили Малого.
Зимний молчал. Он не собирался подавать голос до тех пор, пока Михаил не перейдет к делу. А наговорить можно всего. Зимний всегда очень хорошо понимал, когда начинаются переговоры о деле. Это был именно такой случай.
– Я вижу, что пока мои слова у вас не вызывают несогласия. Тогда пойдем дальше. На самом деле, я бы мог пойти еще дальше – нажать пару раз на спуск и оставить вас здесь до лучших времен. Это бы выглядело даже еще лучше. В этом случае все бы решили, что вас убрали те, на кого стал работать Малый. Но я этого делать не буду. Нам с вами нужно договориться. Вам придется согласиться на мое предложение.
– Ты меня уже испугал, – спокойно сказал Зимний, – переходи к делу.
– Так я вас не пугаю. Фокус заключается в том, что если мы даже сейчас просто разойдемся, о вашей судьбе побеспокоятся те, на кого вы работали.
– Я ни на кого не работал.
– Совершенно согласен. Если вы ни на кого не работали, то вам и нечего бояться последствий разгрома складов с оружием на территории Восточной Украины.
– Каких складов? – Зимний ничем не выдал своих чувств.
– Ну, как минимум, тех, о которых знал Малый. А там цепочка потянется и к остальным. И свалить все это на Малого вы не сможете – мы не дадим.
– Кто это «мы»? – угрюмо спросил Зимний.
– Мы – это те, кто может вам сейчас предложить шанс выжить. И даже не сесть. Если вы думаете, что для такого авторитета, как вы, зона – не угроза, то глубоко ошибаетесь – для вашего заказчика это пара пустяков. Если вам в голову когда-нибудь приходила мысль о том, что этот ваш заказчик платит из-за того, что у самого не хватает сил, то вы ошибались. Вас просто подставляли. И ваше счастье, что у нас нашлось сегодня время для беседы. Завтра было бы поздно.
– Еще раз, чего тебе от меня нужно?
– Конкретно? Мне нужна ваша откровенность в беседе с несколькими людьми. После этой беседы и после того, как вы ответите на все наши вопросы, мы обсудим с вами дальнейшую судьбу господина Зимнего. Вас такая повестка дня устраивает?
– Ты слишком много болтаешь.
– Это я волнуюсь. Боюсь отказа. Но если вы не возражаете, то в знак своей доброй воли осторожно выньте из кармана пистолет и передайте его мне. Рукоятью вперед.
15 марта 1995 года, среда, 16-05 по Киеву, Город.
Через пятнадцать минут Петров, естественно, не ушел. И не только потому, что я решил его оставить. Для эксперимента я напомнил ему, что пятнадцать минут истекло и ему пора, тогда он вспомнил, что ему должны позвонить по моему телефону с минуты на минуту. Я скептически улыбнулся, потом сразу же чуть не сморщился от боли в носу. Я в жизни не предполагал, что так гримасничаю во время разговора. Швы дергались не переставая, постоянно напоминая, что клоунада в суровые времена совершенно неуместна. Пока я под сочувственным взглядом Петрова шипел от боли, действительно зазвонил телефон. Жена сняла трубку и пригласила гостя к телефону. К телефону в квартире моей тещи. Когда Петров вернулся, я поинтересовался: