— Доиграешься, — шепнула я блондину, когда он со странным рвением взялся помогать мне снимать шубу.
— Я осторожно, — ответил он, изображая самую, что ни на есть, невинную скромность. От этой его рожицы я впала в такое умиление, что просто больше не смогла сдерживать смешок.
— Как знаешь, дружок, — забрав из его рук свою верхнюю одежду, я осторожно накинула её на плечики в большом шкафу огромной прихожей и двинулась вглубь дома.
Основное мероприятие, официально именуемое — фуршет, а неофициально — пьянка, должно было начаться около шести, а до этого времени все разбрелись по отведённым им комнатам.
Как и предполагалось, во время отсутствия хозяев, в доме жили и работали две женщины, выполняя здесь функции всех и сразу. Так что с подготовкой праздничного стола они прекрасно справились без посторонней помощи, и мы могли спокойно привести себя в порядок.
Несмотря на то, что комнат в этом архитектурном безобразии было довольно много, нас всех селили очень даже компактно. К примеру, нам с Ленкой досталась одна спальня на двоих, но кровать здесь была поистине гигантской, на которой можно легко забыть, что на другом конце спит кто-то ещё. Куда поселили Глару, мы поняли без всяких подозрений и догадок. Поэтому даже обсуждать это не стали. К тому же, тема их с Кармином отношений уже была столько раз перетёрта Леной, что у меня уже развилась на неё слуховая аллергия.
Обнаружив в своих апартаментах довольно милую ванную комнату со всеми необходимыми причиндалами, я тут же поспешила скрыться там, и долгие полчаса нежилась под струями тёплой воды душа. И, наверно, проторчала бы там гораздо дольше, если бы в голову не пришла неожиданная мысль.
— Ленка, колись! — потребовала я, наскоро замотавшись в полотенце. Подруга в это время листала какую-то книгу, видимо найдённую ей на полке большого шкафа, и никак не ожидала от меня начала допроса с пристрастием. — Ты почему так Тима боишься? Что ты ещё вытворила?
— Да… это всё… ещё из-за гитары… — наверно сегодня, и правда, был какой-то особенный день, потому что уже второй раз мне пришлось видеть на её лице растерянность.
— Да разве тебя можно подобным напугать? Не ври мне, я знаю, что это не правда.
— Не веришь? — она поднялась с кровати и, глядя мне в глаза прямым немигающим взглядом, продолжила. — Вот у него и спрашивай. Я ничего не скажу. Точка!
— Ого, это с каких пор мы стали такими скрытными и принципиальными?
— С тех самых, как ты связалась с этим… — судя по её выражению лица, не одно из придуманных Леной определений не подходило к личности обсуждаемого субъекта. Подозреваю, что все они были слишком уж нецензурными.
В итоге, она просто нервно выдохнула, развернулась и скрылась за дверью ванной комнаты, так и оставляя моё любопытство неудовлетворённым. А это ни его, ни меня совершенно не устраивало, и только ещё сильнее распаляло.
Так как сидеть в одиночестве в пустой комнате было даже хуже чем просто скучно, я решила пойти прогуляться по даче. Всё ж для меня это архитектурное нечто являло собой образец безумной смеси различных направлений, и мне натерпелось рассмотреть всё поближе. Прогуливаясь по длинному коридору, вдруг увидела идущего впереди Кармина, который только собирался начать спускаться по лестнице.
— Лер, — окликнула я его и поспешила нагнать своего будущего экскурсовода. Хотя он сам пока не знал о своей новой должности.
— А, Рина, — мне показалось, что перед моим появлением, он о чём-то долго и напряжённо думал.
— Покажи мне дом, — выпалила я сразу, ещё даже не успев подойти.
— Нравиться? — на его лице расползлась довольная хитрая улыбочка.
— Ну… необычно и так ярко, — отозвалась я, останавливаясь у перил. — Такое чувство, что это не здание, а безумный микс идей пьяного архитектора.
— Почти угадала, — рассмеялся он.
— В смысле? — теперь моё собственное предположение показалось мне настоящим абсурдом.
— Пойдём, — он повернулся к лестнице и начал спускаться. — Мне нужно проверить, всё ли нам привезли, а попутно расскажу, как это чудо вообще появилось на лике планеты.
— Ну, давай, — кивнула я и поплелась за ним.
Да только моё больное любопытство оказалось удовлетворено далеко не сразу. Сначала Лер внимательно осмотрел все привезённые коробки с едой и напитками, которые ровными рядами лежали на кухне возле стены. Затем проверил наличие шампанского, внимательно осмотрел какие-то кастрюльки с чем-то булькающим. Я же в это время, наоборот, старалась слиться с мебелью, потому что в вопросах приготовления пищи являлась настоящим дилетантом. Моим абсолютным максимумом была и остаётся яичница из всего, что есть в холодильнике. И, к счастью, иногда это блюдо даже бывало съедобным.
Наверно, у каждого свои таланты. И если у меня их было несколько, то кулинария к ним явно не относилась. Да что там говорить, не быть мне поваром, и даже поварёнком… И вообще, лучше держаться подальше от кухни.
— Пойдём, — махнул мне Лер, тем самым возвращая из погружения в глубокий анализ собственных талантов. — Кофе хочешь?
— Ты мне про домик расскажи. А кофе может и подождать.
— Одно другому не мешает, — ответил он, извлекая из недр шкафа большую чугунную турку. — Тебя дом интересовал?
— Угу, — подтвердила я, усаживаясь на массивный деревянный стул. — Откуда такая избушка?
— Это бабушкина, и раньше на этом месте действительно стояла избушка.
— Что, и даже курьи ножки были? — рассмеялась я.
— Нет, — он глубоко вздохнул. — Простая полуразваленная холупка: стены глиняные, фундамента никакого, крыша дырявая, и печка на дровах.
— А потом бабушка встретила доброго молодца, дала ему молодильных яблочек, сосватала Василису прекрасную и он, в качестве благодарности, превратил её избушку в сей странный дворец?
— Почти, — моя странная тирада вызвала на лице Лера весёлую улыбку. — Когда холупка почти развалилась, отец хотел забрать бабушку в город и купить ей там квартиру, но она наотрез отказалась уезжать. Сказала, что на этой земле родилась — здесь и умрёт. Тогда папа плюнул на уговоры, и согласился оставить её тут. Мы с Тимом и Егором тогда как раз последний курс архитектурного заканчивали, и отец предложил нам применить полученные знания на практике и спроектировать для бабушки новый домик. Теперь ты можешь видеть, что из этого получилось.
— И бабушка разрешила это выстроить?
— Она меня очень любит, и была только рада, когда я попросил использовать кусочек земли для реализации дипломного проекта. А когда она поняла, что домик будет огромный… отступать было уже поздно.
— И она согласилась здесь жить?
— Поначалу сопротивлялась, а потом как-то незаметно для всех бросила свою холодную хатку и перебралась сюда. Теперь целыми днями гоняет тут Олю со Светой, которых папа нанял за домом смотреть, а в свободное время отсиживается в оранжерее. Она там помидорчики выращивает.
По мере того, как Лер вёл своё повествование, у меня всё сильнее округлялись глаза.
— Слушай, а дом? Как вам вообще пришло в голову сделать его таким… неправильным?
— А это совсем просто. У каждого была своя часть проекта. Мы очень долго и кропотливо над ним работали, а потом… В общем, у меня не было настроения, а ребята решили меня развеселить. Вот и составили этот проект из всех наших черновых наработок.
— И как? Развеселили? — усмехнулась я, отчего-то подозревая, что идея такого веселья могла принадлежать только Тимуру — практичный Егор бы до такого абсурда не додумался.
— Ещё как! — в этот раз улыбка Кармина показалась мне грустной. И я уже собиралась спросить, что же так его расстроило, но тут со стороны варочной поверхности послышалось характерное шипение и, громко выругавшись на сбежавший кофе, Лер бросился спасать его остатки.
Это происшествие как-то развеяло обстановку, а когда горячая кружка с ароматным напитком оказалась в моих руках, а Кармин снова сел напротив, я всё же решила продолжить закидывать его вопросами. А вдруг ответит?
— Знаешь, я была очень удивлена, увидев вместо дачи в общем смысле этого слова… простенькой такой, старенькой — настоящий дворец. Почему-то раньше мне казалось, что ты один из представителей среднего класса нашей страны, а получается, что нет.
— Мой отец, действительно, довольно обеспеченный человек. Но, несколько лет назад мы сильно повздорили, и я пообещал, что больше никогда не возьму у него ни копейки денег. Хотя, он всё равно умудряется закидывать на мои счета разные суммы, будто от других людей. Содействовал продаже моих проектов, договаривался о работе… Машке садик нашёл, якобы бесплатный.
— Вы из-за неё поругались?
— Ага, — он с грустью посмотрел в окно. — Он настаивал на свадьбе, потому что Наташа — Машина мама, оказалась дочерью одного важного типа, с которым отец собирался заключать крупный контракт. Да только я не желал создавать семью с той, что была для меня ошибкой. Тогда-то папа и пригрозил лишением материального обеспечения. На это я согласился и, хлопнув дверью, ушёл строить свою жизнь. Сам.
— Значит… Тим катался на твоём мотоцикле, и студию тоже ты арендовал… и тот шлем злополучный… тоже твой? — теперь пазлы старой истории, наконец, сложились в чёткую картинку.
— Угу, — кивнул мой собеседник. — И рассказал я тебе об этом тоже не просто так.
— Да ладно? — фыркнула я, глядя на него с нескрываемым удивлением. — Неужто, желаешь через меня повлиять на Глару?
— Нет, — он ненадолго замолчал, внимательно разглядывая чёрный напиток в своей чашке. Потом вяло перевёл взгляд на окно, затем по сторонам, и только убедившись, что мы с ним одни, продолжил: — Я хочу предложить ей остаться со мной.
— Переехать жить в Питер?
— Да… Но, мне бы хотелось видеть её в несколько другом качестве, чем рассчитывает она.
Тут-то мне стало понятно, к чему клонит мой друг. Но, к сожалению, здесь я ему вряд ли смогу чем-то помочь.
— Жениться хочешь? — уточнила, с ироничной улыбкой на лице. Кармин лишь кивнул, и снова уставился на свой кофе. — И судя по всему, знаешь, как Глара относится к браку.