— Пошли, что ли на кухню, — обречённым тоном протянула я, опуская глаза. — Там и поговорим.
К тому времени, когда ребята расположились на диване вокруг моего любимого овального стола, а Глафира, взяв на себя обязанности хозяйки, налила гостям кофе, любопытство Тима уже начало медленно лопаться по швам.
— И что же такого произошло, что ты заставила нас примчаться к тебе в такой, прямо скажем, не ранний час? — спросил он, пристально глядя на меня своими синими, как грозовое небо, глазами, в которых не было ни капли сочувствия или жалости — один лишь привычный холод.
В этот момент мне просто до безумия захотелось послать его куда подальше и лучше самой сдаться на милость маньяка, чем просить этого…(даже не знаю, как назвать!) о помощи. И я бы непременно поступила именно так, если бы не очередной телефонный звонок.
Номер был мне неизвестен, но не тот, с которого звонили до этого. Нет. Те цифры врезались в мою память буквально с первого взгляда.
Естественно, я ответила.
— Ри-и-и-на… — проговорила трубка тем самым голосом, от которого у меня начинало бешено колотиться сердце и трястись руки. К тому же, в полнейшей тишине комнаты слова звонящего были слышны всем.
— Что, — прошептала я в ответ, так как говорить в голос уже не получалось.
— Неужели ты боишься? — вкрадчивым тоном истинного сумасшедшего поинтересовался он. — Думаешь это страшно…. умирать? Нет, дорогая…. для тебя это будет подарком…. спасением от физических мук и долгожданным искуплением всех твоих прегрешений.
— Отстань от меня! — выкрикнула я трубке.
— Нет, Арина, — чуть тише ответил он. — Теперь ты за всё заплатишь. И поверь… тебя не спасут ни дверь, ни замки, ни чудо. И пусть сегодня ты не одна, но так не будет продолжаться вечно, а я очень терпеливый.
На этом звонок снова оборвался, а когда отчего-то дико взбешённый Тим, выхватил у меня из рук трубку и попытался перезвонить, ему тут же сообщили, что аппарат абонента выключен.
— Что за хрень? — прошипел он, поворачиваясь ко мне, и в его глазах больше не было льда. Теперь там бушевали настоящие пожары. — Что это было, Рина? Кто это такой?
От его напора мне стало не по себе и, обхватив колени руками, я инстинктивно вжалась в диван.
— Ты в курсе? — обратился он к притихшей Гларе, когда понял, что сейчас я не в состоянии произнести ни слова. Та только кивнула и, сделав большой глоток бренди, принялась рассказывать ошарашенным парням всё, что сама знала об этой истории. И я была ей очень благодарна, потому что говорить об этом сама, точно бы не смогла.
— Почему ты не сказала нам сразу? — мягко и с какой-то заботой в голосе поинтересовался Лер.
— Думала, что это просто шутка. Думала, кто-то из жер… хм, старых знакомых просто решил пошутить. Но… на шутку это не похоже. Сами слышали.
— Да он же натуральный псих! Рина! Где ты могла такого подцепить? — снова повысил голос Тим.
— Откуда мне знать? — ответила я шёпотом, а потом снова уткнулась лицом в колени.
— Кому ты об этом говорила? — не унимался он.
— Только вам… и Гларе с Ленкой. Я не думала, что всё зайдёт так далеко, но теперь… — вздохнула, зажмурилась. Постаралась снова собраться с мыслями. Внушить себе, что всё в порядке, и бояться нечего, но… рот открылся сам, позволяя сорваться с языка следующей предательской фразе: — Теперь мне реально страшно.
— И что ты намерена делать? — всё так же спокойно спросил Лер, украдкой поглядывая на разгневанного Тима. Честно говоря, не думала, что подобное может настолько разозлить эту «глыбу льда».
— Пока не знаю, но… не хочу, чтобы кто-то ещё об этом узнал. Поэтому и попросила вас о помощи.
Повисла странная пауза, в которой очень чётко слышалось, как тикает секундная стрелка на больших настенных часах. И это было слишком символично, ведь сейчас, она очень красноречиво напоминала, что время бежит вперёд, а вместе с ним убегают мои призрачные шансы на счастливый исход всей этой тёмной истории.
— И чего же ты хочешь от нас? — выдал Тим, довольно спокойным и серьёзным тоном, что было, в принципе, на него не похоже. — Чем мы можем тебе помочь?
— Не знаю… — честно призналась я. — Но больше мне обратиться не к кому.
— А как же Толик? — усмехнулся блондин, а с его лица мигом исчезла вся задумчивость и озадаченность, и теперь на меня снова смотрели эти полные холода глаза. — Разве он не может помочь своей…. так сказать, протеже?
— Я не хочу, чтобы он знал. Это всё только усложнит.
— Но скажи тогда, на какую помощь ты рассчитывала, вызывая Валеру среди ночи? — не унимался Тим. — Думаешь, он добрый волшебник? Сыграет раз на магических струнах и все злодеи в тот же час падут ниц у твоих ног?
— Тим! — осадил его брюнет, который во время этого монолога старался сосредоточиться и попытаться найти выход из сложившейся ситуации. — Отстань от неё. Мы что-нибудь придумаем.
— Придумаем? Да ты глянь на неё! Она же конченная эгоистка! Ей, видите ли, страшно, и поэтому ты должен подрываться и мчаться сюда…. лишь потому, что кто-то не хочет придавать дело огласке! И ей плевать, что у тебя тоже есть дом и мелкая, которую пришлось оставить на попечении пожилой соседке! Поверь, ей всё равно!
Эту тираду я слушала с широко распахнутыми глазами, и в полном оцепенении, потому что так обо мне, причём в моём же присутствии ещё никто не отзывался. И все слова Тима больно ранили по неожиданно проснувшейся хрупкой душе, пробивая её титановый панцирь. А самым обидным было то, что он говорил правду. Ведь, звоня Леру, я совершенно не думала о том, что он может быть занят, или у него есть свои планы на вечер. Я просто нуждалась в поддержке единственного, кому почему-то доверяла.
— Прости… — тихо проговорила я, поворачиваясь к ошарашенному Кармину. — Тим прав. Я просто капризничаю, и во всём этом нет ничего страшного. И… думаю, вам стоит вернуться домой, тем более, если вас там ждут. И я очень благодарна, что ты приехал… Спасибо тебе, огромное.
— Рина, что ты говоришь? Как мы можем сейчас тебя оставить? — воскликнул парень, и в этот момент он выглядел таким растерянным, что я снова запуталась в правильности своих суждений. — Я не могу тебя бросить здесь одну.
— Да перестань ты, — я попыталась изобразить улыбку, но судя по всему, у меня не получилось. — Сейчас отправлю вас по домам, спокойно лягу спать, и всё. Я ведь большая девочка… и должна справляться со своими страхами.
Зажатый в его ладони телефон неожиданно завибрировал, что тоже показалось неимоверно громким звуком и, мельком взглянув на имя на экране, Лер быстро поднялся и вышел в коридор. Те несколько минут, пока его не было, мы молчали, и даже Глара не решалась что-либо говорить. Наверно просто долго подбирала слова, чтобы сообщить мне о своём уходе.
— Рин… — начала она мягко, и как-то виновато. — Мне тоже придётся уйти. Ты же знаешь, как трепетно мама относится к моим ночным прогулкам и ночёвкам у подруг.
Я подняла на неё усталый взгляд, и лишь легонько улыбнулась. Конечно, мне были известны все подробности её отношений с матерью, и если Глара не придёт ночью домой…. ей грозит такой скандал, что не позавидуешь. Ведь у её родительницы на этот счёт был какой-то странный бзик, и даже несмотря на свой уже далеко не детский возраст, Глафира каждую ночь была обязана проводить в своей постели. Так сказать, под бдительным оком. И, насколько я помню, временным порогом, или, так называемой «точкой не возврата», для Глары была отметка в четыре утра. И не минутой позже… иначе — даже представить страшно. Такое уже как-то случалось, и тогда у её родительницы была настоящая жуткая истерика, которую удалось остановить только огромной дозой успокоительного. После того случая Глара ни разу не позволила себе вернуться домой позже указанного срока.
— Бросишь подругу на произвол судьбы? — поинтересовался Тим, ехидно оскалившись.
— У неё есть на то причины, — ответила я, даже не глядя на блондина. — И довольно веские. К тому же, я уже сказала, что сама прекрасно справлюсь. И даже извинилась, если ты не заметил.
Глухие шаги известили нас троих о возвращении Лера, который отчего-то выглядел сейчас ещё более виноватым, чем Глара.
— Мне нужно уехать, — сказал он, всем своим видом выражая глубокое сожаление. А затем, повернулся к Тиму и заговорил уже немного бодрее. — Олеся Игоревна звонила. Говорит, Маша спать не хочет. Капризничает. Меня требует. Но, я не могу оставить Рину одну.
Тим посмотрел на друга так, как будто тот только что отобрал у него все деньги, нажитые непосильным трудом.
— Только не говори, что хочешь попросить меня остаться здесь, — выпалил он.
— Просто, мне было бы спокойнее, если бы ты согласился.
Тим нервно сжимал кулаки, и мне показалось, что я слышу, как он от раздражения скрипит зубами. И поначалу даже хотела возмутиться и послать его куда подальше, но бдительный инстинкт самосохранения вовремя меня заткнул. Всё ж если выбирать из вариантов пустой квартиры с мыслями о маньяке и пустой квартиры с Тимом… я бы, несомненно, предпочла второй вариант. И плевать, что ещё десять минут назад утверждала обратное.
Блондин упёр в меня раздражённый взгляд, будто надеялся, что следуя своей обычной манере, я воскликну, что мне от него ничего не нужно, и я ни при каких обстоятельствах не останусь с ним наедине, но… мне было страшно, а когда мне страшно, я очень покладиста и смиренна. Так что, пусть не надеется, выгонять его не стану.
Наверно в выражении моего лица промелькнуло что-то такое, что заставило Тимура задуматься, а может у него просто проснулось странное желание помочь ближнему, но… неожиданно для всех он довольно улыбнулся и, одарив меня хищным взглядом, повернулся к Леру.
— Хорошо, друг. Если ты просишь, я останусь, — как-то слишком спокойно и даже довольно проговорил он.
— Только давай без глупостей, — Валера смотрел на него с нескрываемой настороженностью, а я и вовсе перестала понимать, что, собственно, происходит. В ответ на это Тим лишь демонстративно закатил глаза, но говорить ничего не стал.