В общем, через час стояния на ногах я обнаружила, что у меня, во-первых, начинает болеть поясница, а во-вторых, почти оторвалась подошва на одном из кед. Вот чем чревато для обуви долгое нахождение в толпе — если ничего не оттопчут, так что-нибудь обязательно оторвут. И тут я вспомнила, что в сумке как раз на такой случай давно лежит тюбик суперклея, да вот только сама она осталась дожидаться меня в гримёрке.
Сообщив Леру, что пойду изображать сапожника, я отправилась к выходу, но заметила, что он идёт следом.
— Не хочу отпускать тебя одну, — проговорил тот в ответ на мой вопросительный взгляд.
— И с чего такая опека? Раньше подобного за тобой не наблюдалось.
— А раньше ты не пререкалась с неуравновешенными особами с манией величия. Так что, можешь считать, что я просто за тебя волнуюсь.
Его ответ меня убедил, да и не было у меня причин не доверять Леру. В конце концов, раньше он всегда оправдывал моё доверие. Ну, или почти всегда.
Когда мы оказались у входа в гримерку, мой друг странно напрягся.
— Что-то не так? — спросила, уже нажимая на ручку, но ответить он уже не успел.
Едва переступила порог, и меня накрыло жутким ощущением дежавю. Благо хватило ума сдержать рвущийся крик, потому что открывшаяся картина почти полностью повторяла ту, что я лицезрела в прошлый раз… при участии тех же действующих лиц. Разница заключалась лишь в том, что теперь диван был развёрнут ко входу спинкой, и всех пикантных подробностей этого извращения я не видела. Зато голову Тима и напряжённую физиономию его Евгении рассмотрела прекрасно. Благо, для них процесс оказался достаточно занимательным, чтобы не обращать внимания на лишние звуки за спиной.
Окончательно взяв себя в руки, я быстро прошмыгнула мимо, и тихо, стараясь ничем не шуршать, схватила с кресла свою куртку и сумку. Но, уже направляясь к выходу, за которым меня терпеливо дожидался Кармин, вдруг увидела валяющийся на полу красный кружевной лифчик. Следуя мимолётному порыву, подняла и его, а потом очень тихо покинула комнату.
— Рина! — прошипел мне на ухо явно нервничающий Кармин. — Зачем тебе это? — он указал на часть женского белья, которую я брезгливо держала кончиками двух пальцев.
— Ничего особенного, — проговорила я. — Так… маленькая шалость.
— Давай мы просто спокойно уйдём, — пытался уговорить он.
Но в моей голове уже активизировались старые бесенята, и они упорно подсказывали, что если сейчас оставлю всё как есть, то сильно пожалею. А так, хоть народ повеселится. Да и моей больной душе легче станет, ведь после такого зрелища негативных эмоций во мне стало в тысячи раз больше. И кто бы знал, каких усилий стоила мне улыбка на лице, когда на самом деле сердце ныло и разрывалось на части от жуткой ревности и дикого отчаяния.
Мне было необходимо сделать хоть что-нибудь, хоть как-то отвлечься от этой безумной боли. И я сделала…
Усевшись на пол прямо возле двери, вытащила из сумки большой блокнот и маркер, вырвала лист и тут же начала выводить печатными буквами свою маленькую задумку. Потом достала скотч, и приклеила лист к двери гримёрки, прямо поверх таблички с названием нашей группы. Далее, открыв дверь, аккуратно вытащила из скважины ключ. Затем, так же осторожно прикрыв створку, без малейших зазрений совести закрыла замок снаружи, а ключик спрятала в карман.
Валера наблюдал за моими действиями сначала с недоверием, потом с иронией, а затем на его лице стал медленно появляться ужас. Хотя, я так же прекрасно видела, что он едва сдерживается, чтобы не засмеяться в голос.
Последним штрихом оказалось приклеивание красного лифчика к уже висящей записке. И только теперь, окинув своё творение гордым взглядом шутника пятиклассника, я позволила себе сдавлено улыбнуться.
После мы с Лером поспешили скрыться с места преступления, а на двери гримёрки остался странный лист с тщательно выведенной надписью: "Осторожно! За дверью злобная девушка-нимфоманка! Откликается на рабочий позывной — Женя! P.S.: Слабонервным не входить!" И рядом висел намертво приклеенный суперклеем к двери красный ажурный бюстгальтер, он то и подтверждал, что слова объявления не пустой звук. И дверь я тоже закрыла специально, ведь когда эта нервнобольная не сможет выйти и поднимет шум (а она обязательно это сделает), на выручку бедным ребятам тут же сбежится куча народа, которым будет приятно узнать, о некоторых особенностях орущей за дверью девицы.
Эх, жаль я этого не увижу… хотя, чует моё сердце, что уже завтра ролик с их чудесным спасением можно будет отыскать на Ютьюбе.
Зачем я это сделала? Не знаю. Это был порыв. Глупый способ хоть как-то выместить собственную жуткую щемящую боль от увиденного. Но разве имела я право злиться на Тима? Ведь он, по сути, был там со своей официальной девушкой. В его сердце она, а не я. И мне давно пора окончательно задушить все чувства к этому человеку и выкинуть из памяти, ту иллюзию счастья, в которой я когда-то жила вместе с ним.
Но несмотря на все здравые мысли, мне оказалось жизненно необходимо хоть как-то выплеснуть накатившую бурю эмоций, поэтому я и сделала то, что сделала. Пусть же это будет моим ответом Евгении за её моральные удары по самым больным местам моей израненной души.
Когда мы покинули здание клуба, Лер истерически расхохотался, а потом недвусмысленно покрутил пальцем у виска.
— Ты ненормальная! — проговорил он сквозь смех.
— Не отрицаю, — тут же согласилась я. — Но ты сам видел, что она первая меня зацепила.
— Рина, детство кончилось, и ты уже не в школе, где подобное бы запросто сошло тебе с рук, — он поднял глаза к небу и покачал головой. — Она же сразу поймёт, кто мог додуматься до подобного!
— Ну и что! Пусть знает, как оскорблять наивных провинциальных девочек! — не унималась я, хотя разум медленно начал понимать, что за этот свой прикол точно здорово получу.
— Рин… ты видимо, не понимаешь, — он снова повернулся ко мне и одарил таким убийственным взглядом, что я и сама поверила, что совершила глупость. — Женя — девушка популярная. Она известная танцовщица, а ещё периодически занимается организацией и проведением крупных вечеринок. Иногда снимается для журналов. Часто зависает со знаменитостями. Одним словом, если твоя шутка удастся хоть на половину, она попросту сотрёт тебя в порошок. Ты же понимаешь, что только что организовала ей очаровательный скандал?
Даже так?
— Ладно уже. Что сделано, то сделано. Не убьёт же она меня, в конце концов? — вообще-то это был риторический вопрос, но судя по озадаченному взгляду Кармина, стало понятно, что эта стерва может пойти даже на такие крайности.
Эх, не жилось мне спокойно. Приключений захотелось. И вот теперь придётся расхлёбывать. Хотя… Если б можно было повернуть время вспять, ничего бы исправлять не стала. Ведь я не мстила, а всего лишь написала правду. А лифчик… она сама его бросила мне под ноги, так что он только подтверждает правдивость объявления. Вела бы она себя скромнее — мне бы и в голову не пришло сделать что-то подобное, а так… В общем, она сама виновата.
***
Утром следующего дня я проснулась от звонка собственного телефона под самым ухом, и даже не удивилась, увидев на экране имя Тима. Вероятно, ему не очень понравилась моя вчерашняя шутка, а значит, правильнее будет просто не брать трубку.
Так я и поступила, а чтобы этот назойливый аппарат не мешал мне досматривать красочные сны, просто его выключила. Да только выспаться мне всё равно не дали.
— Рин, к тебе пришли, — проговорила Кэт, нагло стягивая с меня одеяло.
К сожалению, этот варварский способ пробуждения был у Кати самым любимым, и она использовала его каждый раз, когда требовалось быстро поднять меня с постели. Попытка отвоевать одеяло обратно никаких результатов не принесла, и пришлось разлеплять глаза и демонстрировать этой поистине жестокой особе, что я уже не сплю.
— Слушай, если это не из полиции, то скажи, что меня нет, — отозвалась я, пытаясь дотянуться рукой до кончика валяющегося на полу пледа. Кэт тут же приметила это движение и поспешила утянуть его подальше.
— Нет, это не полиция, но я бы всё-таки рекомендовала тебе выйти, — не унималась Катя.
— Посмотри на меня. Внимательно посмотри… — причитала я, садясь на кровати и запуская руки в растрёпанные со сна волосы. — Чтобы явить себя миру и никого при этом не напугать своим видом, мне нужно как минимум сорок минут. Этот Винни Пух согласен столько ждать?
— Почему Винни Пух? — со смешком поинтересовалась Катя.
— А кто ещё считает мудрым заявляться в гости ранним утром? — выпалила с ехидной улыбкой.
— Уже полдень, — парировала девушка. — Так что поднимайся и шлёпай в ванную, а я пока налью чай. Кстати, на кухне тебя ждут твои любимые клубничные круасаны.
— Так надо было с этого начинать! — воскликнула я, резко поднимаясь с кровати. — А то заладила со своим Винни Пухом. Гость — это не повод отрываться ото сна! Вот круасаны — совсем другое дело.
Я не стала особо переживать по поводу своего внешнего вида, попросту нацепив спортивный костюм, в котором обычно щеголяла по дому, а волосы стянула резинкой в высокий пучок. В конце концов, мне в конкурсе мисс "Доброе утро" всё равно не победить, так что не стоит и пытаться.
Странно, но несмотря на столь неприятное пробуждение, моё настроение было прекрасным, что уже невольно наталкивало на мысль, что скоро его испортят. А стоило мне войти на кухню, как догадки тут же превратились в реальность, а весь замечательный утренний запал мгновенно испарился.
За столом сидел необычно напряжённый Тим и внимательно изучал экран своего большого смартфона.
— Привет, — осторожно поздоровалась я, всеми силами стараясь не показать, что у меня от страха дрожат руки. Всё ж не думала, что возмездие за вчерашнюю выходку настигнет меня настолько быстро.
Он поднял на меня злобный взгляд, который если бы мог, тут же заморозил на месте своим ледяным презрением. И в этот момент стало ясно,