И всех раздражал наш заливистый смех.
И пусть иногда лили слёзы в подушку,
Крича на весь мир, что дела лучше всех…"
Покинув студию, я в прекрасном настроении спустилась по лестнице, а полнейшая пустота здания позволяла спокойно напевать себе под нос собственное творение. Хотя, с абсолютной пустотой я явно ошиблась, ведь единственный охранник всё так же дремал у главного входа, и лишь когда я подсунула ему под руку ключ от студии, соизволил вяло приоткрыть один глаз.
На стоянке сегодня царила почти кромешная темнота, потому что какому-то малоумному чудику чем-то не угодили местные фонари, которые теперь все поголовно стояли с разбитыми плафонами. И куда спрашивается, смотрел в это время охранник? Подозреваю, что в собственные сны.
Моя машина стояла недалеко от входа, куда ещё немного доставал свет от лампы над дверью здания. И я даже успела достать из кармана ключи и нажать на брелке на отключение сигнализации, как вдруг мне кто-то грубо зажал ладонью рот…
Руки тут же оказались заведёнными за спину, а через мгновения меня кто-то просто закинул себе на плечо. Всё произошло так быстро, что я даже толком не поняла, что же случилось. Но когда меня грубо сбросили прямо на дорожку в соседней тёмной подворотне, стало ясно, что добром это не кончится.
Попыталась подняться, но тут же ощутила, как сильно кольнуло в животе. Всё же такие падения для девушки в моём положении чреваты большими последствиями. Это-то и отрезвило меня от всех страхов.
Я почти встала, когда ощутила сильный хлопок по лицу, от которого кожу обожгло болью, а потом мир снова поплыл, а удар головой об асфальт почти лишил меня сознания. Двигаться было страшно, потому что те, кто нападал явно только этого и ждали. Поэтому я принялась лихорадочно думать, как выбраться из этой жуткой ситуации. Ясно же, что грабить меня никто не собирается, впрочем, как и насиловать, а значит у них другая цель.
— Только не по животу… — прохрипела, почувствовав во рту явный привкус крови. — Пожалуйста…
— Что? — грубо спросил насмешливый мужской голос.
— Не убивайте моего ребёнка… — выдавила я из себя толи звук, толи хрип.
Судя по повисшей тишине, даже у таких людей, как эти были хоть какие-то понятия о жалости. Их молчание показалось мне бесконечно долгим. За это время я успела уже несколько раз проститься с жизнью, признаться самой себе в куче собственных ошибок, и даже пообещала, что если выживу, обязательно схожу в церковь, где не была уже больше пяти лет.
Послышались шаркающие шаги, и спустя мгновение, передо мной на корточки опустился рослый молодой парень, на вид — ровесник Феликса. Он странно посмотрел мне в глаза, словно ища в них правдивый ответ.
— Что-то не похожа ты на беременную, — хитро прищурившись, проговорил он. — Где же твой большой живот? А?
— Срок ещё маленький… — прошептала в ответ. А потом вдруг подняла голову и снова посмотрела на парня, правда, теперь уже гораздо внимательней. — Вам заплатили…
Он не ответил, лишь продолжал спокойно наблюдать за тем, как я корчусь от боли и страха лёжа на холодном мокром асфальте. Живот продолжало странно выкручивать, но уже не так, как раньше.
— Я знаю, кто вас нанял, и знаю почему… — вкус крови во рту становился просто невыносимым. — Предлагаю договориться.
— И как же? — с нескрываемой насмешкой поинтересовался сидящий рядом тип.
— Вы больше меня не трогаете, а я забываю ваши лица… — с каждым словом говорить получалось всё труднее и труднее. — Если вас наняли меня избить — вы всё равно уже выполнили свою работу… Хотя бы частично.
— Согласно договору, мы должны сделать так, чтобы ближайшие несколько недель ты не покидала больницу, — вступил в разговор второй голос, доносящийся откуда-то сзади.
— Если надо, я могу там и дольше проваляться… — ответила, пытаясь поднять голову, но она тут же рухнула обратно.
— Ну и зачем это нам?
— За налом…
Повисла тишина, и я вдруг заметила, как парни многозначительно переглянулись.
— Сто, — сказал вдруг тот, который сидел рядом со мной.
— Сто чего?
— Тысяч, — уточнил он.
— Рублей?
— Да… наличными.
На несколько секунд я прикрыла глаза, прикидывая, как скоро смогу предоставить им такую сумму.
— Завтра вечером, на этом же месте… деньги принесёт мой брат.
— Ладно, крошка. В полночь на этом месте, — потом снова усмехнулся, и одним сильным рывком привёл моё тело в сидячее положение. — Если всё пройдёт гладко, можешь в случае чего на нас рассчитывать. А если нет…
— Никогда не поздно завершить начатое сегодня, — закончил за него, тот, что стоял за его спиной.
А через несколько секунд я осталась одна.
Моего самообладания хватило только на две вещи: достать из сумки мобильный и вызвать скорую. Благо она приехала почти сразу, и только оказавшись в надёжных руках врачей, я благополучно отключилась.
Сознание возвращалось урывками. Сначала я очнулась в машине, потом был какой-то белый движущийся потолок, а в следующий раз проснуться мне помог сильный запах нашатыря. И, глядя на склонившегося надо мной мужчину с голубоватой маской на лице, я смогла выговорить лишь одну фразу:
— Спасите… моего… ребёнка.
После чего отключилась уже надолго.
***
Проснулась я, как ни странно, ранним солнечным утром в просторной комнате. Здесь были довольно приятные бежевые стены, а окно закрывала миленькая шторка. Почему-то, я даже не удивилась, очнувшись в больничной палате, наверно, всё-таки мозг оказался не повреждён. Правда, голова немного побаливала.
Пока я осматривалась по сторонам, объявился доктор в голубоватом костюмчике и очках. Высокий, довольно крепкого телосложения, мой врач был больше похож на баскетболиста, чем на работника медицинской сферы. Ну, в крайнем случае, на военного.
— Доброе утро, — поздоровался он, подходя к моей кровати. — Как самочувствие? Имя своё помните?
— У меня в сумке были все документы, — ответила, намекая, что могли бы и сами посмотреть, если это так важно.
— О них можете не беспокоиться. Всё ваши вещи в целости и сохранности ожидают вас в камере хранения у старшей сестры. А именем вашим я интересовался исключительно для того, чтобы уточнить, насколько сильно сказался на здоровье удар головой.
— Простите… — пробормотала, виновато опуская глаза. — Я помню своё имя, правда, голова немного побаливает.
— Это нормально, — он сделал какие-то пометки на большом листе, а потом откинул одеяло и стал ощупывать мой живот. — Кстати, и с беременностью тоже всё в норме. Но я бы всё-таки рекомендовал обследоваться более тщательно. Иногда подобные травмы не проходят бесследно.
Его слова напугали меня гораздо сильнее вчерашних гопников. Ведь я даже сама не подозревала, насколько важна для меня беременность и здоровье будущего малыша.
— Спасибо, — только и смогла выдавить я. Доктор лишь кивнул и уже направился к выходу, когда я снова его окликнула: — А мне можно вставать?
— Да, — он развернулся и снова подошёл ко мне. — У вас вывих левой лодыжки, несколько ссадин и синяков, рана на голове, но вроде обошлось без сотрясения. Особо серьёзных повреждений нет, так что, думаю, долго мы вас здесь не продержим. А вы что-то хотели?
— Да… забрать свой телефон и позвонить родным.
Он кивнул и объяснил, как добраться до камеры хранения. И вскоре я уже держала в руках свой почти севший мобильник. Благо, у одной из молоденьких медсестёр нашлась подходящая зарядка, за что я была ей безмерно благодарна. Но перед тем как начинать звонки, мне нужно было решить, что делать дальше.
Как ни странно и обидно, но пропущенный вызов оказался всего один, от Кати. И тот был сделан уже утром, всего пару часов назад. Хотя больше за меня волноваться было не кому. Вот так, добили б меня вчерашние мальчики, и никто бы даже не заметил.
Но первым делом я позвонила Оксане — супруге моего папы. Ведь она, насколько я помнила, была главным врачом в одной частной клинике, а значит, могла помочь мне с организацией парочки недель в больничной палате. Я сказала, что нахожусь в больнице, и попросила пока не говорить ничего отцу. Она приехала меньше чем через час.
Пришлось рассказать ей всё, как есть, не утаивая ничего. И про вчерашних ребят, и про договор с ними, и про беременность. К моей великой радости, она не стала меня осуждать или что-то спрашивать. Просто сказала, что сегодня же перевезёт меня к себе.
Все вопросы по переводу она взяла на себя, и уже после полудня я оказалась в просторной палате в её клинике. Здесь к моей великой радости был личный санузел, холодильник, большой телевизор на стене и даже Wi-Fi. В общем, лечиться мне предстояло в комфортабельных условиях.
Когда я освоилась в новых апартаментах, ко мне снова пришла Ксюша с длинным списком. Вот тут-то я и поняла, что просто так отлежаться мне никто не даст. Она назначила мне целую кучу обследований, кстати, по большей части тех, что касались беременности, прописала множество витаминов, причём вводимых внутримышечно и жутко болючих. А в довершении всего, вручила мне листок, на котором указывался диагноз, с которым я там лежу, так сказать, по официальной версии.
В общем, всем знакомым я должна была говорить, что у меня несколько сильных вывихов, повреждены два ребра и сотрясение мозга средней тяжести. И кто бы знал, как я была благодарна Оксане за эту помощь и заботу.
Когда все подготовительные мероприятия были закончены, я, наконец, перешла к решению второго важного вопроса.
На мой звонок Феликс ответил ленивым сонным голосом, — видимо, прошлую ночь он провёл довольно активно. Но как только услышал, где я нахожусь, сражу же взбодрился и пообещал явиться в самое ближайшее время. Из необходимой суммы денег у меня имелась только половина, но оставшуюся часть мне обещала добавить Оксана. Отказываться было бы слишком глупо, но я клятвенно пообещала всё вернуть при первой же возможности. Да только моя мачеха ответила, что если я это сделаю, она сильно обидится и перестанет со мной разговаривать. В общем, пришлось, скрипя гордостью принять деньги, и отплатить лишь самым искренним "спасибо".