– Нил! – крикнула я. – Нил!
В тот же миг он протёр глаза и сел.
– Киран? Это ты? – Он неуклюже заковылял к двери, позвякивая цепями на руках и ногах. – Что ты тут делаешь? – И сунул пальцы в щель на двери.
– Пришла тебя спасать! – еле слышно проговорила я. – Некогда болтать, у нас мало времени! – Набравшись смелости, взяла его за руку. Как же это было хорошо! Пальцы у него были сухие, грязные – ну и пусть! Ведь это он! Нил! И я держу его за руку.
– Я же тебе сказал – не надо меня спасать! – Нил оттолкнул мою руку. – Уходи! Иди домой! – Он взмахнул рукой, словно отгоняя надоедливую муху. Можно подумать, я не спасительница, готовая вывести его на свободу, а всего лишь жужжащая пчела.
Ради его спасения я преодолела столько препятствий – демоны, призраки, ведьмы, загадки, пароли, езда по межгалактической кротовой норе. Ослушалась родителей, раздобыла зуб Змеиного царя, поссорилась со сводной сестрой, убежала от разъярённых солдат. А этот принц венценосный ещё и смеет злиться на меня за то, что явилась! Нет, это уже слишком.
– Слушай, балда, – с жаром прошептала я и вдруг услышала ужасный шум. По длинному коридору кто-то приближался. Всё, моё время истекло.
– Нил, некогда мне спорить. – Обернув руку старой футболкой, я выхватила из рюкзака змеиный зуб. Одним ударом разбила хрустальную шкатулку. Схватила светящуюся пчелу за крыло. Она стала вырываться, жужжа и корчась у меня в пальцах, и мне пришлось собрать всю силу воли, чтобы не отшвырнуть её и не убежать с воплями. – Я тебя вытащу!
Но, как только я ухватила пчелу за крыло и собралась дёрнуть, Нил завопил во весь голос:
– Прекрати! Это душа моей мамы!
Я застыла, едва касаясь пальцами прозрачного крыла.
– Что-что?
И мгновение спустя в вонючем сернистом облаке передо мной предстала не кто иная, как сама Царица раккошей – и не туманная, как при переносе сущности, а настоящая, из плоти и крови. Золотистое сари облегало пышную фигуру, в волосах и ушах блестели драгоценные камни. С золотого пояса свисало нечто совсем иное – сабля Нила.
– Легка на помине… – буркнула я, недоумевая, как Царице удалось завладеть оружием Нила.
– Ах! О, рефлюксная головная боль! У меня голова идёт кругом! – Царица-ракша рыгнула и потёрла виски. – Где ты пропадала так долго, луна из зелёного сыра?
– Мама! – закричал Нил сквозь запертую дверь. – Она хочет убить твою пчелу души! Не позволяй ей!
– Не позволять? Да что за чушь ты несёшь, мой имбецильный отпрыск? Как ты думаешь, для чего я уже несколько недель регулярно прихожу в гости к твоей лунатической подружке? Уж наверно не для того, чтобы отведать парсиппанских деликатесов. Хотя, надо сказать, та пахлава в греческой харчевне была очень даже ничего. – Ракша наконец вспомнила, зачем явилась сюда, зарычала и наставила на меня острие сабли. – Действуй же, зелёная лантерна! Вызволяй моего сына из этого треклятого изолятора!
Но я всё ещё неуверенно переминалась, сама не знаю почему. Возможно, потому, что недавно обнаружила, что иногда бывает нелегко отличить героев от чудовищ. Я хотела спасти Нила, но знала, какой ценой это будет достигнуто – ценой жизни или, как минимум, жестоких страданий его матери, поэтому у меня рука не поднималась оторвать пчеле крыло.
– Действуй же! – гневно завопила Царица раккошей. До меня дошло, что по каким-то неведомым причинам – возможно, инстинкт самосохранения? – она не может уничтожить свою собственную душу. – Действуй! – заорала она опять, и хором с ней закричал из-за тюремной двери Нил:
– Не надо! Киран, не надо!
Я поглядела на пчелу, бьющуюся у меня в руке. Её свет постепенно тускнел, маленькое тельце сопротивлялось всё слабее, словно понимая, что будет дальше.
– Не могу, – прошептала я.
– Ах ты ж! – завопила ракша. Видимо, от злости даже не смогла придумать достойное оскорбление. А потом, сделав над собой невероятное усилие, демоница ринулась ко мне. Я завизжала, решив, что она сошла с ума и хочет расправиться со мной, но у неё была другая цель. Острыми когтями она вырвала пчелу у меня из рук и одним быстрым движением оторвала ей крыло.
Из её груди – или из пчелы? – исторгся невыносимый вопль. Хриплый, мучительный, как будто кого-то разрывали пополам. Демоница выронила саблю и тяжело рухнула рядом с ней. Нил заколотил кулаками в тюремную дверь.
– Киран! Киран! Что ты наделала?
Но, разумеется, я тут была ни при чём. Царица сама пожертвовала собой ради спасения сына. Она корчилась на полу, согнув руку под страшным, неестественным углом. Превозмогая боль, она приподнялась и сверкнула на меня глазами.
– Открывай дверь! – из последних сил скомандовала ракша.
Мне пришлось пропустить мимо ушей крики Нила, колотившего кулаками по обратной стороне двери, его требования немедленно рассказать, что происходит, не думать о том, как он расстроен и как зол на меня. Дрожащими руками я взяла из рук рани пчелиное крылышко и вставила его в крохотный замок на двери. И не только почувствовала, как приоткрывается под моими руками тяжёлая дверь, но и услышала, как с громким лязгом спадают с Нила кандалы и цепи.
Едва распахнулась дверь, Нил выскочил в коридор. Но не успел он даже склониться над своей матерью, как в воздухе стало заметно холоднее и издалека послышался знакомый голос. Мы оба подняли глаза.
Глава 27Арена
– Приветствую вас, телезрители из множества галактик! Рад встрече с вами в прямом эфире спутникового телевидения! – заговорил Шеша, Змеиный царь. – Давайте вместе посмотрим финальный раунд принцессы Киранмалы в телешоу «Кто хочет стать охотником на демонов?»!
Я обернулась и увидела посреди зала Шешу, восседающего на высоком троне. Мало того – на стенах в придачу к камерам откуда ни возьмись появились огромные телеэкраны. Они тянулись от пола до потолка, футов на пять или шесть вверх. А на экранах мелькали лица сотен телезрителей, и все они сгорали от нетерпения. Репортажи шли отовсюду – с ярмарочных площадей, из дворцового парка в Запредельном царстве, из огромных кинотеатров в Змеином царстве. Я испуганно вскрикнула: на одном из экранов была гостиная в моём доме, и оттуда на меня с ужасом на лицах смотрели мои родители!
– Мама! Папа! – Я рванулась к ним.
– Доченька! – услышала я мамин возглас. – Дорогая моя лунная гирлянда! Не надо…
– Мама, всё хорошо! Папа, не волнуйся! – закричала я в тот же миг. – Простите меня!
Но Шеша взмахом руки выключил звук с этого экрана. Я видела, как мама открывает рот, но не слышала ни слова. Они с папой держались за руки, и лица у них были такие, что у меня разрывалось сердце. С большим усилием я отвела взгляд от них.
– Что тут творится? – Я огляделась. Со всех сторон меня окружали телевизионные экраны на невысоких стенах. Жадные глаза зрителей заполнили коридор, расширившийся словно по волшебству. Но ответ и не требовался: было ясно, что тюремный коридор превратили в огромное пространство, для всего мира выглядевшее как гладиаторская арена.
Перед Шешей неведомо откуда материализовалась фисгармония, и Змеиный царь заиграл на ней.
– Принцесса! Кто она на самом деле? Добрая душа или коварная злодейка? – выводил он глубоким баритоном. Ого! Как я раньше не догадалась? Это ведь он с самого начала пел на всех гармониграммах. – Станет ли она самой собой или вступит в бой со своей родней?
Из-за спины Змеиного царя появилась ещё одна фигура – отвратительный семиглавый змей. Нага, мой брат. Он перебил отцовскую песню:
– Если ты ещё не поняла, сесссстрёнка, это твоё последнее исссспытание!
Только этого не хватало. Супер-пупер-плохо плюс вишенка на торте. Я оглянулась на Нила – он держал на коленях голову матери. Она была жива, но глаза постепенно стекленели, из груди с трудом вырывалось хриплое дыхание – словом, вид не очень здоровый.
Я обвела взглядом арену, и ситуация прояснилась ещё сильнее. Всё это соорудили не в последнюю минуту. Шеша знал, что я сюда приду. И хотел этого. И сам подстроил. Теперь всё встало на свои места – и видеоинструкция о том, как сюда попасть, и лёгкость, с какой я убежала на Раате вместе с нянюшкой и Найей.
– Ты с самого начала хотел, чтобы я вот так освободила Нила? Всё это входило в сценарий телешоу?
Шеша медленно, издевательски захлопал в ладоши. Зрители спутникового телевидения зааплодировали тоже.
– Ну, разумеется, таков был план! – Он махнул рукой в сторону экранов, и толпы зрителей сменились другой картиной. Мы с Найей, Мати и Туни строим заговор на дворцовом балконе. Потом Шеша показал, как я в нелепом костюме стоматологической медсестры ассистирую доктору И. М. Паголу. Как сбегаю с нянюшкой после ссоры со скейтбордистками-ракшами. И наконец – как я верхом на Раате возвращаюсь к хижине демонолога К. П. Даса. Потом я пронзила стрелой рыбу, глядя в пруд. Увидела процессию с пленными нянюшкой и Найей, увидела, как мы все летим к Медово-Золотому морю Душ, как я ныряю в воду, пробираюсь в темницу, решаю загадку ведьм. Всё от начала до конца.
– Всё, что я делала с тех пор, как вернулась сюда, было частью телешоу? Ты повсюду расставил скрытые камеры? Это всё был твой гнусный план? – Мне хотелось встать под душ и помыться. В это трудно было поверить. Все планы, какие я строила, все решения, какие принимала… Шеша наблюдал за этим от начала до конца.
– Да, дорогая аудитория! – возгласил Шеша, и на экранах снова появились лица зрителей. – Это и есть моё злое змеиное потомство! В кабинете у стоматолога, когда я был полностью беззащитен, она не поддалась соблазну; что из того? В тот раз она решила сохранить мне жизнь, но вы же знаете пословицу: капля яда недалеко от клыка падает. Возьмите дистанционные пульты и проголосуйте! Какой из коварных и жестоких шагов принцессы – охотницы на демонов нравится вам больше всего? Когда она с подружками сговаривалась похитить мой зуб? Когда должна была убить раккошей, как положено истинной героине, но отказалась? Когда позволила матери принца Нила пожертвовать собой, хотя он недвусмысленно попросил не спасать его? Возьмите пульты и проголосуйте! Наберите Киранмала001 за похищение зуба, Киранмала002 за спасение раккошей, Киранмала003 за то, что приняла жертву Царицы!