Порой думается, как все же высокомерны иногда мы, люди конца XX века. Свысока посматриваем на то, как жили когда-то наши менее и более далекие предки. Еще бы! Они, бедолаги, совершенно не знали достижений современной цивилизации, ни магнитофонов, ни видиков, ни автомобилей и самолетов! И за всем этим высокомерием мы часто не замечаем, как сами теряем значительно больше — то, без чего глохнет наша душа, теряется творческая сила, желание самим творить.
Безусловно, сегодня уже не спеть народную песню так, как пели когда-то ее наши предки. Можно твердо выучить мелодию, слова, интонацию, но глубину, душу песни постичь подчас невозможно, ибо старинная народная песня, дошедшая до нас, создавалась и жила среди других людей, помогала им в горе и радости. И все же... Все же и нам, и будущим поколениям народная песня еще послужит, пока есть такие исполнители, как И. Плешивцев и Н. Аношкина, Н. Ляпустин и Н. Попова, Ю. Кузьмин, В. Ельцов, А. Краснов, М. Журенков, Г. Зыков, Н. Вивчерук, В. Холин. На стороне таких, как они, и подобных им талантов всегда есть преимущество, которое мы можем приобрести в результате большой работы над собой. А для того, чтобы знать песню и хорошо ее исполнять, надо работать над ней не теоретически, а петь, петь и петь. И еще необходимо учиться импровизировать. Так, как это умеют делать лучшие уральские гармонисты.
Н. Ляпустин и П. Солдатов (Златоуст).
Конечно же, трудно рассчитывать, что вернется то время, когда можно будет прийти на посиделки и увидеть там много поющих людей, которые могут, даже не зная слов, подстроить свой голос под общую мелодию, подыграть незнакомой компании на гармони, балалайке, баяне, гитаре. Красиво, между прочим, может получиться! Как когда-то. Люди ведь владели чувством гармонии и поэтому создавали музыкальные шедевры. То был результат сохранения и развития многовековых народных традиций.
Развитие художественной самодеятельности после октябрьского переворота 1917 года имело, помимо положительного, и много негативных тенденций. Среди них — строгая регламентация клубной деятельности и подробная отчетность, что во многом привело к показному характеру клубной работы. Оттого-то многие традиции народного творчества оказались вне поля зрения клуба. К примеру, календарные обрядовые праздники. Сегодня, когда на село возвращаются традиционные формы крестьянского труда — фермерские хозяйства, работа семьями, — можно представить себе, как обогатилась бы его художественная жизнь, если бы удалось возродить песни и хороводы по случаю первого выгона скота или вспомнить прополочные песни, помогающие в труде.
Как бы ни тяжел был сельский труд, надо обязательно находить время для праздников. Хорошо отдохнув, взбодрившись, люди с новыми силами возьмутся за дело. Самые любимые праздники прошлых времен хорошо известны: семицкие гулянья — на седьмой неделе после первого весеннего полнолуния; встреча самого длинного летнего дня — купальские игры; знаменитая масленица — проводы русской зимы; новогодние колядки.
В свое время кажущаяся приуроченность календарных праздников к церковным божественным богослужениям стала причиной борьбы не только с религией, но и с народной обрядностью как таковой. Лишь только в последнее время стали осознавать национальную самобытность обычаев, которые связаны с периодом годового земледельческого круга, хотя еще до сих пор в обществе нет твердого убеждения в том, как обогатилась бы культурная жизнь селян, если бы мы сумели возродить народные календарные обряды, какие культурные ценности можно было бы приобрести.
Жизнь преображается и в городе, и в селе. Меняется и быт. К сожалению, он сегодня заметно оскудел, хотя цивилизация изменила быт к лучшему. Развитие радио, телевидения и других средств массовой коммуникации постепенно вытеснило активные формы духовной жизни народа. Психология творца постепенно опустилась до уровня психологии потребителя. Как хотелось бы вернуть творческое начало в повседневный быт! Но, увы, во многих селах все давно, к сожалению, забыто — и песни, и пляски, и частушки... Молодежь уезжает в город. Причем, уезжают из родных мест прежде всего самые способные, самые музыкальные, самые голосистые и веселые ребята. Но не должно же это служить оправданием скуки, царящей в сельских клубах, малолюдья на гуляниях. Много необходимо сделать сегодня, чтобы наполнить досуг песнями, наигрышами, плясками родной земли. Самый надежный путь здесь — возвращение изначального значения народного творчества, и деятельность лучших клубов гармонистов Южного Урала в этом плане не оценить невозможно.
Задумав ввести в организованное русло движение гармонистов, мы полагали, что музыкальная самодеятельность в лице клубов гармонистов могла бы затронуть и успешно развивать оба русла музыкальной культуры (письменную и устную). Если учесть естественную профессионализацию участников художественной самодеятельности (что в итоге убедительно подтвердилось), то двойная природа самодеятельности должна была естественным образом рождать и два типа творчества — профессионалов устной и профессионалов письменной традиции.
Переход любителей в профессионалы еще не так част. Зато распространенным явлением сегодня становятся занятия музыкой, как принято говорить в таких случаях, на общественных началах, для себя. Причем, здесь есть весьма интересная закономерность. Музыкой увлечены люди, до предела загруженные своим основным делом. Не безделье заполняется музыкальной самодеятельностью, а именно она естественно дополняет и множит активную деятельность в производственной сфере.
По сути дела, точно так же было и в традиционной крестьянской культуре. Люди пели не от ничегонеделания. Да и было ли такое безделье? Человек пел и играл, возвращаясь с покоса или жатвы, может быть, потому, что музыка возвращала ему силы. С ней и дело шло на лад.
Е. Линева в 1903 году писала: «Во Владимирской области я, между прочим, познакомилась с четырьмя братьями-ножевщиками, молодыми парнями от 20 до 28 лет, которые поют очень хорошо и любят петь... Поют большей частью протяжные и держатся хорошего стиля, отчасти под влиянием своей бабушки, которая в свое время славилась как отличная песенница. Теперь она — неумолимый критик и не пропускает в пении внуков ни одной ошибки. У этих четырех певцов есть какое-то неопределенное стремление к хорошей музыке».
Любовь к музыке заставила мужчин самостоятельно выучись нотную грамоту. Е. Линеву немало удивило, с каким интересом слушали они фоновалики с записями оперных сцен и настойчиво просили даже прислать ноты.
Нет ли в описанной встрече с народными музыкантами истинной «модели» музыкальной художественной самодеятельности? Есть здесь несколько очень важных, основополагающих моментов. Во-первых, братья-ножевщики не просто постоянно вместе пели, но, по всей вероятности, вместе жили и работали. Во-вторых, они имели очень заинтересованного критика, а по сути дела руководителя в лице своей бабушки. В-третьих, были весьма избирательны в своих музыкальных потребностях: они стремились к высокому искусству. В-четвертых, чтобы овладеть им, изучили нотную грамоту. В-пятых, оказались настолько мастеровитыми в музыкальном плане, что могли, опираясь на свою глубокую традицию, перенять и любую стороннюю.
Думается, к такому типу музыкальной самодеятельности и следует стремиться сегодня. Аналогичными, по сути дела, виделись и нам современные клубы гармонистов. Мы, конечно, понимали, что такая самодеятельность может возникнуть только в условиях сплоченного коллектива, на основе родственной всем участникам художественной традиции, уважительном отношении к культуре во всем ее богатстве. На такой основе может появиться интерес и к нотной грамоте, что позволит музыкантам встретиться с другой музыкальной традицией.
Мы рассматривали будущую деятельность клубов гармонистов не столько как ступень к специализированной музыкальной работе, сколько как самоценное массовое музыкальное движение, первичное в своей основе.
Нам хотелось доказать, и сделать это как можно более убедительно, что устные формы музыкального общения сегодня являются необычайно дефицитными и деятельность клубов гармонистов могла бы стать практически направленной на ее стимулирование. Мы также полагали, что перевод хотя бы небольшой части клубной самодеятельности, первоначально пусть только в лице клубов гармонистов на устный тип музыкального творчества, и есть возвращение в какой-то мере к традициям устной народной культуры.
Надеялись мы и на возрождение народной музыкальной педагогики, появление приемов изустного научения. И еще было большое желание сформировать и поддержать местные локальные музыкальные традиции. Было еще одно, поначалу тайное, желание — в итоге получить максимально большее число «самодеятельных профессионалов», при оценке которых не будет необходимости снижать оценочные критерии.
Возможно, большинство наших читателей никогда не задумывались над тем, что вся музыкальная культура — это слагаемые двух начал — письменного и устного, имеющих принципиальные, глубинные различия и совершенно разный тип мышления. Один формируется при помощи нотной письменности, многим хорошо знакомой по музыкальным школам и различным студиям, другой, напротив, нелинейной организацией своих «текстов».
Подобные аналоги (поляризация двух типов мышления) имеются практически во всех сферах человеческой культуры в целом, начиная от двухполушарной структуры мозга человека вплоть до несоответствия исторического и мифологического типов сознания. Это не только музыкальная особенность. О двуязычии говорят литературоведы, математики, физики.
Чем же отличаются эти виды сознания? Ответ следует искать в свойствах и возможностях человеческой памяти, которая у всех нас имеет вполне установившиеся пределы. Они легко достижимы, когда мы пользуемся письменной логикой построения текстов. С этой точки зрения, способности многих народных музыкантов, воспроизводящих по памяти сотни и даже тысячи напевов, наигрышей и стихов, кажутся феноменальными. Попытки же дословного заучивания их наизусть обычно приводят к неудаче. В свою очередь, интуитивное и целеустремленное освоение нелинейных алгоритмов дает мастерам устной культуры практически неограниченные возможности для запоминания и успешного воспроизведения музыки.