Часто задачи самодеятельного коллектива ограничиваются лишь желанием выступить на смотре художественной самодеятельности или отчетном концерте раз в году. На самом же деле результаты работы творческого коллектива должны быть гораздо глубже и многостороннее.
Во-первых, самодеятельное творчество должно быть направлено на совершенствование музыкальных возможностей участников любительского коллектива. Настоящее удовлетворение артисты получат лишь тогда, когда они будут постоянно работать над новым репертуаром, успешнее выступать сегодня, чем вчера. Главное — привить участникам коллектива потребность творчества, всеми силами удовлетворять его.
Во-вторых, (и это очень важно), значительным результатом работы будет тот, который приведет к сохранению и развитию народной музыкальной традиции. Цель будет достигнута, если люди подхватят песню, танец, если после многолетней тишины зазвучит на улицах веселый наигрыш, оживут гармонь, баян, гитара, балалайка, песня.
Когда-то песни больше пели летом: день длинный, солнышка много, простор, красота, все в мире радовалось жизни. Вечера теплые, а ночи фактически нет вовсе — заря с зарей сходится. Устанут взрослые на трудных летних работах, а песня была как отдых. Сейчас все наоборот, все не так. Вот и мы с нашим Центром «Гармонь» летом обязательно уходим в отпуск, а поем и играем все больше зимой.
Надо заметить, что сейчас наш концертно-радиослушательский опыт восприятия народной музыки является всепогодным и всевременным. А ведь когда-то большинство народных песен и наигрышей были тесно связаны не только с конкретными жизненными ритуалами, но и с определенным временем года. Довольно значительный объем народной музыки, связанный с обрядово-календарными праздниками, вообще исполнялся всего раз в году — на Троицу или, допустим, на Рождество.
Сегодня мы слушаем, играем, поем в любое время, даже не задумываясь, для чего эта музыка была создана когда-то и с чем она связывалась в жизни во времена ее создателей. Сейчас народная музыка стала неприуроченной, а значит — принципиально изменилась, воспринимается только как художественная данность, отрывается от своего глубинного контекста. Ничего не поделаешь — это объективная реальность, и как, может быть, не жаль — необратимая закономерность.
Между прочим, нечто похожее происходит и на наших глазах. Еще, казалось бы, совсем недавно, два-три десятка лет назад самодеятельное песнетворчество, замыкавшееся у туристических костров, на студенческих вечерах, в кругу близких друзей, со временем оторвалось от породившей его среды и обрело сегодня устойчивую и завершенную эстетическую автономность. Что-то сходное происходит и на наших «музыкальных пятачках».
Современное самодеятельное музыкальное творчество ученые определяют следующими факторами:
1) побочным характером таких занятий для его участников;
2) бескорыстным отношением к увлечению;
3) со стороны экспертов известным снижением критериев в оценке художественного уровня;
4) отсутствием школы, которая передает те или иные музыкальные традиции.
Если первые два фактора являются весьма привлекательными в музыкальной самодеятельности, то два последних приходят в явное противоречие с природой любительства, с его глубинными внутренними стимулами. Скажем без ложной патетики — высокими стимулами.
Люди поют и играют не потому, что их устраивает, а тем более вдохновляет изначально сниженное, упрощенное в искусстве. Напротив, человека влечет в самодеятельность сила большого искусства, а намеренное снижение эстетического уровня обязательно отвернуло бы от самодеятельных занятий искусством большую часть увлеченных им. Но в условиях побочного занятия трудно следовать этим высоким образцам.
Исторический опыт убедительно доказывает, что преодолеть противоречие можно, только возродив фольклорный механизм научения. Но возможен ли этот путь сегодня в современных условиях? Ведь в настоящее время тотальный процесс направлен как раз на размыкание среды, а замкнутые этнические группы, наполненные разнообразными устными формами бытования музыки, явление сегодня исключительно редкое.
Место естественной фольклорной среды, которая ненавязчиво и органично, а главное — эффективно, формирует музыкальное мышление человека и закладывает базу музыкальной культуры, все активнее занимает искусственная среда радио-, теле- и прочих вещаний. Да и сам процесс передачи творческих навыков сегодня весьма специфичен.
Художественная информация фольклорного типа развивается во времени, обязательно возрождаясь в каждом конкретном акте передачи. Здесь важно отметить одну существенную деталь: для фиксированного искусства (профессионального типа, которое можно запечатлеть, к примеру, в нотной записи), такое условие вовсе не обязательно. Иногда некоторые его виды возрождаются после длительных, подчас многовековых перерывов в исполнительской традиции. Устно-фольклорная культура допускает одно, максимум два поколения пропуска. Но не больше. В противном случае, традиция теряется безвозвратно.
Навык может перейти от деда к внуку, не задев поколения отцов. Это крайний, не очень естественный и желательный вариант, но в настоящее время именно он стал преобладающим, так как целые поколения наших людей оказались полностью выключенными из устно-фольклорного процесса, что стало обратной стороной медали тотального приобщения населения к письменной культуре, начатой в крутые двадцатые годы. Форсированная ликвидация неграмотности спровоцировала в свое время неожиданный негативный эффект, ударив по устной музыкальной культуре, которую посчитали не очень уж нужной. Тем самым поставили под угрозу преемственность ее богатейших традиций. Хотя еще в середине тридцатых годов известный фольклорист Е. Гиппиус писал, в частности, о гармони: «На отношении к гармони и ее мастерам, деревенским гармонистам, особенно резко сказывается неизжитое еще среди... музыкантов, основанное на незнании и непонимании музыкальной культуры деревни неуважение к ней и нелепая уверенность в том, что это «примитив».
Сегодня имеется еще немало носителей фольклорной традиции, которые передают свои полузабытые навыки чаще всего поколению внуков, минуя среднее поколение. Это, безусловно, лишь только тенденция; каждое поколение имеет в настоящее время своих ярких представителей.
Подобные процессы бывали и раньше. Но сейчас стало особенно характерно, когда в одном фольклорном коллективе выступают вместе, как говорится, и стар, и млад. Среди клубов гармонистов Южного Урала это «Хромка», «Коробейники», «Спасские ребята», «Миасский самородок».
В устоявшейся фольклорной среде обмен информацией идет постоянно. Главную роль в этом, пожалуй, играют гармонически развитые личности, которые с одинаковым успехом могут выступать и как творящие новую информацию, и как воспринимающие ее. Таких людей обычно тем больше, чем крепче фольклорная среда, чем развитее ее традиции. Но и в разрушенной традиции нередко встречаются такие исключительно талантливые люди. Им достаточен иногда самый минимум информации, чтобы суметь воссоздать в большей или меньшей степени ее целостность.
Если попытаться эти два автономных потока (устный и письменный музыкальный тип творчества) разделить на профессиональную и любительскую сферы, то внутри каждого мы обнаружим еще как минимум два слоя (профессиональный и любительский).
Таким образом, можно согласиться с выводами наиболее прогрессивно и глубоко мыслящих ученых, считающих, что музыкальная культура имеет четыре основных типа музыкальной деятельности:
1) массовое фольклорное творчество устной традиции;
2) профессиональное творчество авторско-исполнительской культуры устного типа;
3) профессиональная музыка письменной традиции;
4) самодеятельное музыкальное творчество письменной традиции.
Отмеченные типы музыкальной культуры постоянно перемещаются. Хотя внешне процесс этот может показаться хаотичным, в нем присутствует и определенная закономерность, в силу которой некоторые музыкальные явления и их носители переходят из одного типа культуры в другой.
Сегодня многое изменилось в музыкальном творчестве. Письменное музыкальное искусство, благодаря средствам массовой информации, массовому тиражированию имеет возможность как никогда активно воздействовать на все слои музыкальной культуры. Однако круговорот музыкальных идей проходит весь путь от устно-фольклорного начала через профессиональные формы к любительской самодеятельности, но более низкого художественного уровня. Часто аналогичный путь проходят и сами музыканты. Они выявляют себя в фольклорной обстановке, вырастая в настоящих мастеров устной традиции. Овладевая нотной грамотой, многие из них стремятся стать профессиональными музыкантами письменной традиции.
Развитие культуры на современном этапе мало напоминает спокойное движение. Отмеченный ниже круговорот — только одна из закономерностей развития культуры сегодня. В каждой культуре возникают противонаправленные тенденции, которые можно обнаружить в любом звене описанного цикла.
К примеру, некоторые профессиональные устные традиции постепенно деградируют, вновь возвращаясь в фольклорно-почвенный слой культуры или в организованную клубную самодеятельность, утрачивая в обоих случаях позицию профессионалов. Но в то же самое время многие музыканты профессионально-письменной ориентации углубляются в нормы устного музицирования, стремясь овладеть канонами традиционного народного искусства. Яркий тому пример — творчество знаменитых сегодня братьев Заволокиных, в основе которого находится русская частушка.
Грамотные, подготовленные любители музыки постоянно вливаются в ряды представителей академической музыки, а носители устно-фольклорного типа пополняют любительскую среду или организованную самодеятельность, теряя при этом свою специфику.
Таким образом, музыкальный быт в настоящее время является достаточно подвижным. Единственный, пожалуй, рубеж, остающийся на сегодня более или менее определенным — это граница между устной и письменной музыкой.