– Это был ты, – едва слышно выдохнул Кристофер, и Теодор бы не разобрал, если бы в библиотеке не стояла такая оглушительная тишина. Огромные глаза Кристофера были полны эмоций, и Теодор не мог дать им названия. Только понимал, что эти эмоции его пугают.
– Ч-что? – непонимающе переспросил он, невольно понижая голос. Сердце трепетало в груди как напуганная птичка. Так смешно было – он заставлял волноваться столько сердец, но его собственное не знало тревог до тех пор, пока в его жизни не появился Кристофер.
Кристофер чуть склонил голову к плечу, пытливо его разглядывая. Его припухшие после поцелуя губы были разочарованно поджаты.
– На вечеринке был ты, – увереннее повторил он, и внутри Теодора будто что-то оборвалось. Как будто к ногам привязали тяжелый камень и столкнули в ледяную воду. Как он должен выплывать?
Сотни вариантов ответа пронеслись у Теодора в голове. Соврать, сделать вид, что не понимал, о чем говорил Кристофер, отмазаться и сбежать. Он опустил плечи, отчаянно желая провалиться сквозь землю.
Его отбросило в тот вечер год назад, когда он поддался мимолетному желанию, когда использовал мальчишку, надеясь на то, что тот ничего не вспомнит; как его после этого выворачивало наизнанку от кричащей совести, но он, трусливый и ничтожный, заглушил ее, отодвинув воспоминания на задворки сознания.
Как он избегал Кристофера, словно чумы, боясь одновременно и его реакции, и того, что он расскажет кому-то о произошедшем. Но Кристофер поступил гораздо, гораздо благороднее, чем Теодор. Он промолчал.
И все это время Теодор взглядом искал Кристофера в коридорах, в столовой, его тянуло к нему так сильно, и поначалу он думал, что это только из-за того, что он не хотел, чтобы тайна оказалась раскрыта.
Потом оправдывать собственный интерес этим стало невозможно, и Теодор поступил так, как поступал всегда с неугодными чувствами, которые оказывались сильнее его. Он закрыл на это глаза.
Теодор думал о том, насколько хуже ему стало, когда он познакомился с Кристофером еще ближе. Он и до этого знал, что Кристофер добрый и наивный, но после он обнаружил, что Кристофер – веселый, нагловатый, нежный, улыбчивый и упрямый, мечтательный, романтичный, и это было слишком. Это словно увеличивало вес его вины. Он хотел стать первым у Кристофера во всем, но не мог, потому что уже все похерил на той сраной вечеринке. И больше он не имел на него права.
И одна мысль о том, что Кристофер узнает, приводила в ужас, но сейчас это застало врасплох. Кристофер понял это… узнал его по поцелую?
– Крис, я… – слабым голосом начал Теодор, впервые за всю свою жизнь чувствуя себя настолько уязвимым.
– Меня зовут Кристофер, – неожиданно резко оборвал его парень, и Теодор вздрогнул, вскинув пораженный взгляд. Эта простая фраза разбила его гораздо сильнее, чем могли бы десятки оскорблений.
Он открыл рот, потом закрыл, потому что не мог ни слова вымолвить.
– Почему ты мне солгал? – голос Кристофера же, напротив, крепчал. Он выпрямился, чуть хмуря брови, и весь словно оброс колючками, включил защиту. Теодор знал, что там, под этой броней, все такое мягкое и нежное, ранимое, и он только что причинил ему боль. Меньше всего на свете хотелось причинить ему боль. – Когда мы были в кафе, и я спросил тебя о том, кто был на той вечеринке, ты мне солгал. Зачем?
Теодор растерялся, не зная, что сказать, как оправдать собственную трусость. И стоит ли ее оправдывать? Совсем скоро все закончится, и ему можно будет продолжить точно так же игнорировать Кристофера и всех его друзей. А на то, что они стали ему близки, можно закрыть глаза. В конце концов, он очень хорошо умеет игнорировать ситуацию. Научился этому за всю жизнь.
– Ты стыдился того, что поцеловал парня? – и на этих словах Кристофер вдруг сломался. В огромных глазах появилось столько обиды, как у ребенка, и он показался таким уязвимым, что у Теодора заныло в груди. – Тебе было противно, что это был я? Зачем тогда ты поцеловал меня сейчас?
Теодор отшатнулся, ошарашенно выдыхая. Что? Вот об этом подумал Кристофер в первую очередь? О том, что он стыдился его? Когда единственная правда была в том, что он стыдился самого себя?
– Нет, черт, конечно, нет… – промямлил Теодор, понимая, что ему срочно нужно все объяснить, потому что невыносимо видеть Кристофера таким разбитым, но он не мог подобрать слов, как будто его словарный запас сократился до междометий и восклицательных знаков.
– Крис! – раздался громкий голос Юты, и они оба вздрогнули, резко прерывая зрительный контакт и поворачиваясь к нему. Тот застыл в проходе, с подозрением переводя взгляд с одного на другого. – Я вас прервал? Вы заняты?
Кристофер с шумом втянул воздух, поднимаясь и порывисто собирая учебники.
– Нет, ничего страшного, – ответил он, его голос и вправду дрожал или Теодору только казалось?
Он моргнул, заторможенно вставая вслед за ним, и Кристофер закинул рюкзак на плечо, оборачиваясь к нему, прежде чем последовать за Ютой. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал и покачал головой.
И выражение его лица Теодор, наверное, никогда не забудет.
Выражение лица человека, который чувствует себя преданным.
– Зачем ты меня искал? – спросил Кристофер у Юты, пока они шли по коридору к выходу.
Друг покосился на него, явно сдерживаясь, чтобы не задать сотню накопившихся вопросов. Вместо этого он ответил на заданный Кристофером.
– Твоя тетя позвонила, – объяснил он. – У тебя что-то с телефоном. Просила прийти домой поскорее, потому что к вам там какие-то родственники приехали.
– Блин, точно, – Кристофер нахмурился, вытаскивая телефон и нажимая кнопку блокировки. Экран остался темным, и он видел в нем свое отражение – насупившееся лицо и безучастный взгляд. – Зарядка кончилась.
Они молчали некоторое время, пока выходили из школы. На улице уже смеркалось. Юта поглядывал на него, и Кристофер пытался прикинуть, как долго он выдержит. Он досчитал до ста тридцати пяти в уме, когда Юта нарушил тишину.
– Эй, Кристофер, – позвал он, толкая его в плечо. – Мы же лучшие друзья?
Кристофер посмотрел на него удивленно, не понимая, к чему такой вопрос. Это же было очевидно. Они дружили много лет, и сколько бы знакомых и друзей ни было у каждого из них, доверие, которое они развили, было совершенно особенным.
– Конечно, – без колебаний ответил он, и Юта кивнул сам себе и неуверенно улыбнулся.
– Ты знаешь, что можешь поделиться со мной своими проблемами? – после раздумий продолжил он осторожно. – Ты, конечно, никогда не был любителем поболтать, но… ты выглядишь так, как будто тебе нужно высказаться.
Кристофер вздохнул, пиная подвернувшийся под ноги камешек. Мысли снова вернулись к Теодору.
Год уже прошел. Какой смысл ему хранить эту тайну дольше? Да и Юта, хоть и производил иногда впечатление легкомысленного парня с языком без костей, о чужих секретах, особенно о секретах Кристофера, не треплется.
И Крису, ему… и вправду нужно поделиться этим. Иначе его голова просто разорвется.
– Юта, помнишь, год назад мы ходили на вечеринку в честь начала учебы? – тщательно подбирая слова, начал он. Не поднимая взгляда, смотря на ровный обледенелый асфальт, но зная, что друг внимательно его слушает.
– Да, – тут же кивнул Юта.
– Мы играли в «правду или действие», и, когда ты вышел, моим действием стало уйти в одну из комнат наверх и завязать глаза, – Кристофер набрал в грудь побольше воздуха, воскрешая в голове воспоминания о том вечере. – Я должен был дождаться того, кого они ко мне отправят, и провести вместе с ним минут двадцать… или десять, не помню точно.
Юта пораженно охнул и тихо выругался себе под нос. Наверняка в его голове возникли самые ужасные предположения, и Кристофер понимал это. Теперь, когда он произнес это вслух, то осознал, как это звучало. Он никогда не был одним из «крутых парней», а после того, как признался в своей ориентации, вообще стал изгоем, а подростки очень жестоки. К тому же тогда они были слишком пьяны. Могло случиться страшное. Как это не испугало его тогда? Что заставило подчиниться?
– Крис… – напряженным голосом позвал Юта, но Кристофер покачал головой, отчего шапка сползла ему на лоб, и вцепился в ручки своего рюкзака.
– Нет, выслушай, пожалуйста, – выпалил он, испугавшись, что у него пропадет смелость говорить дальше. – Ничего такого не произошло. Ко мне в комнату вошел парень – и я не знал, кто это. И этот парень, он начал меня успокаивать. Ругать за то, что я согласился на это действие. А потом… – Кристофер торопливо облизнул пересохшие губы. Сердце до сих пор стучало быстрее, когда он думал об этом. – Потом он меня поцеловал.
Юта молчал, но его молчание было настолько изумленным, что это все равно если бы он закричал. Кристофер чувствовал, как начал покрываться румянцем, вспоминая об этих поцелуях, которые у него были с Теодором, и опустил голову ниже.
– В общем, ты знаешь, это был мой первый поцелуй, и он был таким… таким нежным, словно он и вправду хотел просто, – румянец стал ярче, – просто сделать мне приятно.
Кристофер встряхнул головой, понимая, что его уносит не в ту степь. Юта, конечно, – его лучший друг, но даже с ним говорить о таких вещах было неловко.
– С тех пор я очень хотел узнать, кто это был, – продолжил он. – И недавно я спросил об этом у Теодора, потому что он ведь тоже был на этой вечеринке. И Теодор сказал, что не знает. Но сегодня… – Кристофер откашлялся, не желая упоминать сегодняшний поцелуй, который до сих пор сбивал с толку. Если Теодор стыдился прошлого раза, то зачем поцеловал в этот? – В общем, так вышло, что я узнал, кто это был.
– Кто же? – нетерпеливо спросил Юта, и Кристофер посмотрел на него тоскливым взглядом.
– Тео.
Юта споткнулся, резко останавливаясь и ошарашенно глядя на него. Кристофер передернул плечами. Все его сомнения снова вернулись.
– Он мне соврал, – уже тише пробормотал он. – Наверное, ему было стыдно или неприятно…