А привезли нас к недавнему месту боя. Немцы уже костяк моста собрали из стволов крепких сосен, по ним пехотинцы к нам перебрались и готовились настил сладить, вот нас как бесплатную рабочую силу и приставили к делу. Не удивлён, немцы парни рациональные. Так до темноты и работали. Там колонна, похоже моторизованной дивизии, двинула дальше, взорванный мост явно немало в планах у немцев помешал, а нас снова в грузовик и в составе колонны довезли до Мценска. Там высадили и завели в лагерь для военнопленных, где уже было с две тысячи сидельцев. Может и больше. Часть под отрытым небом, переполнен лагерь, в бараках уже места не было. А бежать просто не было возможности, солдат много, положили бы они нас. Ну я смог бы сбежать, пока защита держится, но это подло. Ничего, будет ещё наше время. Двигаясь через плотную толпу, преступая через мёртвых, что погибли от ран и холода, да и мы дрожали, шинели сырые, мы ушли к забору. Смогли освободить место, я велел бойцам держатся рядом со мной. Впрочем, и остальные с Григорьевым за нами шли по следам, и тоже стали устраиваться. Две шинели на низ, тут гнилые влажные доски, но хоть не жидкая грязь как вокруг, и остальными накрылись, грея друг друга. Так переждать нужно. Я собрался прогуляться, время полночь, может смогу найти выход, но меня, как и остальных сморило, и я уснул. Очень уж мы устали. Надо как можно быстрее бежать, иначе долго в лагере не продержимся. Вон двое уже шмыгать начали. Я конечно лекарским амулетом подлечил, мне здоровые бойцы нужны, но это первые признаки.
Утром пленных даже покормили. Два котла по сто литров с каким-то варевом занесли, так драка за содержимое поднялась, когда до нас очередь дошла, те уже пусты были. Ничего, бойцам по два сухаря выдал, и фляжка пошла гулять по рукам с чаем, хоть что-то, чтобы силы не потерять. Понятно удивили такие богатства, откуда, но молчали, есть хотели сильнее. Также мы протолкались к воротам, будут выводить первую партию пленных, чтобы отправить в тыл, мы первыми и будем.
Так и получилось, через два часа начали формировать первую колонну в полтысячи рыл, и под охраной полуроты направили в сторону Орла, как я понял. Расстроили, я надеялся на железную дорогу, но та видимо повреждена, в порядок привести не успели, хотя в стороне заметили, что работал ремонтный поезд. Эта основная автотрасса, не та на которой мы стояли. Фигово. И трасса забита войсками. Дождя нет, но общая сырость, серость и желтизна вокруг, давила. Пока поля вокруг, я присматривал место для побега, но всё не находил. Мы старались вместе держатся, в колонне также брели устало, как и остальные пленные. Командиры выделялись среди нас. Видимо ещё не разделили. Это странно, немцы в курсе какие от командиров проблемы могут быть и стараются их держать отдельно. И кстати, я с немцами согласен, с командирами одни проблемы. Подобрать удобное место я не успел, когда толпа колыхнулась, там оказалось зрел заговор и захлестнули конвоиров. Раздались выстрелы, очереди пистолет-пулемётов и пулемётов, сзади несколько телег были с пулемётчиками. Но пленных на пути к свободе уже было не остановить. Место мне не нравилось тем, что открытое. Да, тут по свежей пашне до опушки крупного леса метров триста. Но вы по мокрой пашне бегали? Попробуйте. Много впечатлений получите, и даже узнаете много новых слов, что всплывут в вашей памяти как-то даже неожиданно.
– Бежим! – крикнул я своим, и мы одной толпой рванули прочь, но не по пашне, а в другую сторону. Я возглавлял небольшую группу, остальные, напрягая итак небольшие силы, бежали за мной.
С этой стороны место для побега крайне неблагоприятное, мало того что целина, и до леса с этой стороны километра полтора, так ещё железную дорогу пересекать, что на Орёл шла. Только я приметил кустарник, что меня заинтересовал. А ведь я тут дрон гонял пару раз, наблюдая как Мценск немцы брали. Не уверен, но вроде там овраг. Если это так, то это наш шанс. К счастью, память не подвела, метров триста отмахали и спустившись в низину дальше в овраг, с топким дном, бежали больше по склонам. Точнее быстро шли, восстанавливая сбитое дыхание. Ну у меня с ним всё в порядке, а остальные в этот рывок вложили все силы, что у них были. Пока шли, я осматривал бойцов. А не только нашей батареи были, ещё семеро левых, двое так здоровяки, по петлицам артиллеристы. Не знакомые, не из той группы капитана-гаубичника. Я остановил всех, подняв руку, и сказал:
– Осмотреть себя, на предмет ран. Могли не заметить, что ранило. Если кровь течёт, теряете силы.
– Ты чего раскомандовался?! – возмутился Григорьев. – Я тут старший по званию.
– Ты уже накомандовался, вон, в плен угодили. Говорил несколько, раз по той дороге идти опасно. Нет, проскочим. Проскочили, бл*ть. Знаешь, что скажу. Мы сейчас расходимся и идём каждый своей дорогой, потому что я уверен, пойдём с тобой, снова в плену окажемся. Мне одного раза хватило это понять.
– Кажется я ранен, – хмуро бросил Григорьев, решив сейчас не идти на конфронтацию. Да и видел взгляды бойцов, многие считали, что я прав.
У того скользящее пулевое ранение ноги, чуть выше колена. Царапина. Вот у одного из артиллеристов серьёзнее. Рукав гимнастёрки, он без шинели был. намокла от крови. Кость к счастью не задета, сквозное ранение. Использовали исподнюю рубаху одного из бойцов, порвали на материю и перевязали, и дальше шли. Тихонов поглядывал что там на дороге. Уцелевшие немцы отстреливали тех, что бежал к лесу. Тем более подошла автоколонна, похоже с тыловым обеспечением, там водители раненым помощь оказывали. Многие из беглецов увязли, как мухи в паутине, став беспомощными, и немцы хладнокровно одиночными выстрелами поражали их. Ещё двое с карабинами шли к нам. Значит заметили наш рывок. Да и как не заметить было?
– Так, бегом по оврагу до железной дороги, ждите меня там, а я этих двоих возьму. Больно нагло идут, – доставая из-за голенища нож, небольшую финку, сказал я, и побежал по нашим следам обратно.
От помощи отказался, так что те рванули дальше по оврагу, а я достал «ВАЛ» и как те спустились в овраг, изучая наши следы, пристрелил обоих в голову. В шуме выстрелов на дороге эти хлопки были не слышны. Сняв всё ценное, тюк за спину, оба карабина, даже сапоги, но их убрал в хранилище, и побежал нагонять наших. Вес немалый, но я особо не ощущал его. Нагнал быстро, и сразу распределил трофеи. Один карабин себе, второй Малешко, ремни с подсумками застегнули поверх шинелей. И дальше бегом. Раненому артиллеристу отдал шинель, та что побольше. Да и вторая ушла.
– Значит так, перебегаем через дорогу и дальше бежим рассыпавшись, чтобы не быть групповой целью. Бежим к тому лесу. Это наш единственный шанс. Готовы? Бегом.
И мы рванули к лесу, тут тоже убранное поле, но левее метрах в ста накатанная полевая дорога, рванули к ней и дальше в сторону леса. Дорога туда вела. Откуда-то по нам стреляли, был слышен свист пуль, но добежали все.
Глава 14
– Товарищ старший лейтенант, вас к телефону вызывают. Из штаба звонят, -кликнул меня телеграфист, ефрейтор Звягинцев, выглядывая из «ДЗОТа».
Положив локти на перила железнодорожного моста, я наблюдал как бойцы играют в водное поло в реке, азартные крики так и стояли, так что поправив фуражку, и посмотрев на Солнце, прям палило сегодня, под тридцать в тени, надо тоже окунуться, быстрым шагом направился к лестнице, чтобы спустится вниз. Сегодня было второе июня тысяча девятьсот сорок третьего года, три часа дня. Я старший лейтенант, командую зенитной батареей из трёх стволов «ПВО-ПТО», а также охраной моста. Меня усиливает взвод бойцов железнодорожных войск. Так себе батарея, урезанная, мало того, что три орудия, так один офицер. Скорее усиленный взвод.
Да, интересный выверт судьбы. Знаете, но вот это время, после побега, у меня выдалось на удивление тихое и не особо опасное, и я был этому крайне рад. Да, не раз под бомбёжкой был, двоих сбили, «Дорнье» и «Юнкерс», причём второй это транспортный. Из нашего тыла летел. Пару раз диверсанты обстреливали, но это мелочь. И звонок этот с недобрыми предчувствиями сжал сердце. Я бы предпочёл до конца войны так в тылу мосты охранять, мы сейчас за Калинином стояли, как это раннее было. Вообще если кратко, то побег тогда удался. Причём, мы добежали до леса, а нас уже ждали. Там остатки стрелковой дивизии выходили к своим, полковник, комдив, включил нас в свою группу. Я ещё сообщил что знаю место где можно пройти, места мол знакомые, службу тут нёс и всё изучил, и меня назначили проводником. Так я ночью через железную дорогу провёл, помог захватить небольшую деревню, там два десятка машин грузовых, с грузами. Так патронов, припасов, оружия добыли, хоть голод отступил. Мы приходили мимо места где попали в плен, я отбежал, и вернулся с якобы спрятанными всеми своими вещами, документами и наградами. Отчётностью по охране моста, и документами убитых немецких солдат. Чёрт, я действительно нашёл там, где нас взяли, свои планшетку, гранатную сумку и вещмешок, да и вещи бойцов. Многое им вернул. Да, через гать дивизия прошла, налегке это возможно, за пять суток я вывел наших к своим, причём прошли беспрепятственно. Ни немцы, ни наши об этом не знали, тут не сплошная оборона.
Если бы не дрон, так легко бы не было. В ближайшем селе уже наши стояли, так дошли и опознались. Проверку мы прошли, тем более я сохранил документы и награды, а Звезда Героя тут ценится. Поручился за своих. Однако нас раскидало. Меня с чего-то в военное училище отправили, в Барнаул, на зенитчика учиться, где и провёл полгода. Лейтенантом выпустился. В принципе, я и не против был. Дальше сначала был командиром взвода «ПВО-ПТО», сменив на охране шесть мостов, участвовал в их зенитной защите. Старлея получил, уже командиром батареи стал с января сорок третьего. Этот мост мы уже четвёртый месяц охраняем. Надеюсь до конца войны. Кроме упавшей третьей звезды на погоны, отчего старлем стал, у меня из наград только орден «Красной Звезды», это за сбитые, и одна прибавилась медаль, «За Отвагу». Тут по линии охраны тыла наградили, нас диверсанты пытались взять, мы отбились, так я ещё организовал преследование с отделением бойцов, и полностью уничтожил оставшихся диверсантов. Как раз, когда группа преследования от НКВД прибыла, дежурный вызвал, те были впечатлены, хотя и ругались, что ни одного языка не взял. За это медаль и дали. Как видите, всё отлично. Да, батарея моя числится не за охраной тыла или железнодорожными войсками, мы прикомандированные. Нет, мы в составе ПВО столицы несём службу. На дальних подступах стоим, заодно вот мосты охраняем. И что новое принесёт этот звонок? Надеюсь просто передислокация, снова смена места охраны.