Тут покидать полк надолго нельзя, вот и отправили меня в командировку за добычей припасов. За мясом, если проще. Со скрипом, всего три дня дали. Так я за эти три дня успел слетать к Владивостоку, и чуть дальше, и набрал разных деликатесов, многие местные для зимы заготавливали, для себя делали.
Ну и свежая красная рыбка, только посоленная. Чего только не было. Едва успел вернуться. Правда, во Владике две хрюшки купил, хватит для солдатского котла, и закрыть командировку. Ещё у японцев интересное снаряжение и оружие, тоже брал в запас.
Так вот, нормально съездил, я особо не жалею. Вон, двести кило свободного. Тут и накачалось за дни пути, и сколько-то сам съел. Питался-то своими запасами. Найду чем заполнить.
А пока стоит быстро закончить все дела в Москве и в Швейцарию. На малых хочу посмотреть, как там девчата и близнецов отдать. Нет, кроме близнецов новых девчат на Дальнем Востоке не брал, мне и этих двух грудастых блондинок, одинаковых с лица, хватало.
Там уже поищу себе наложниц, а я привык иметь их, даже возможно разнообразие будет, но это позже. Пока же наш эшелон с отставниками и демобилизованными солдатами прибыл на перрон Казанского вокзала в Москве.
Да уж, тут в лёгкой шинельке холодно, градусов двадцать пять думаю, минус понятно. Декабрь уже был. Я застегнул шинель на все пуговицы, фуражку поправил, в руке ручка чемодана, всё же старший офицер, невместно мне с вещмешком быть.
Да почти все офицеры с чемоданами были, впрочем, и вещмешки у многих тоже. Традиция. Встречали нас. Не то чтобы ярко, жиденько, всё же война с немцами давно закончилась, но с оркестром. Нормально, расцеловался со старшеклассницами, кажется это они, пообнимался с другими встречающими, да всех так встречали, ну и дальше стали расходиться.
Это других, кто москвич или из области, встречали родственники, а я один. Москва уже оправлялась от войны, появились таксомоторы. Как раз увидел, как последний переполненный уезжал.
Подняв воротник шинели и осмотревшись, я двинул прочь. Где-то через две улицы, меня нагнали две девушки. Из тех что встречали, что я за старшеклассниц принял. Да они в школьной форме были, под пальто видно. Время три часа дня, те видимо после школы, привлекли встречать фронтовиков с войны. Кстати, с одной я тогда и расцеловался. Вот так догнав меня, одна спросила:
– Товарищ командир, а вас родственники не встречают?
– Нет у меня родственников. А даже если и есть, не помню. Память потерял, в сорок первом. После контузии. В отставку выйду тут, в Москве. Центральный военкомат мне нужен.
– Это недалеко идти, – подала голос вторая, та самая, с которой целовался. – А у вас есть где остановиться?
– Найдут, это не сложно.
– У нас с мамой комната свободная есть, вы может там остановиться.
Те стреляли глазками в меня, однако обе не в моём вкусе, круглолицые, причёски что им не идут, но мода такая. Вид крестьянок-колхозниц, такой вид в моде у мужчин, девушки молодые и симпатичные, но точно не мой вариант.
И на квартиру я к ним не пойду, уже слышал дикие истории как отчаявшиеся дамочки и девушки женят на себе молодых парней, что вернулись с фронта.
Не гнушаясь и шантажом. Засыпал один, проснулись вдвоём. Тут заселишься, и оп-па, ты уже женат, у тебя двое детей и тёща-мегера. Нет, спасибо.
Так что я вежливо отказался, под разочарование дивчины, и с лёгкой улыбкой направился дальше. Да, шинель у меня застёгнута, я в отличии от других офицеров и солдат не демонстрировал, что воевал хорошо, имею за это что-то. Мне это просто не нужно, а они заслужили, и правильно показывают награды.
А, вон впереди и военкомат, и немало народу рядом. Да, придётся в очереди постоять. Надеюсь военкомат допоздна работает, успею сегодня.
Глава 45
Я прогуливался по набережной, лёд уже встал в реке, да что это, там же мальчишки, школьники, сегодня выходной, в хоккей играли. Крик так и стоял. Даже зрители собрались, вот и я, прогуливаясь, поглядывал. Был я в шапке-ушанке, овечьем полушубке, но офицерские галифе, да сапоги, были на мне. Просто мороз резко скакнул до тридцати. Ну мальчишкам в хоккей это не мешало играть, вон какие распаренные. Пар так и идёт. Прибыл я четыре дня назад в Москву. Нет, с отставкой проблем не возникло, меня как старшего офицера вообще без очереди провели, за два часа всё сделали и вывели в резерв. Дело личное призывника тут было, так что снял погоны, носить уже не имел право. Дальше поискал и нашёл комнату. Старушка в коммуналке сдаёт, сама у соседки ночует, прилично по стоимости, но для меня мелочь. Зато своя комната с полными удобствами, без тараканов и клопов. Ванную принял. А на следующий день в милицию, с бумагами от военкомата. Там заявление приняли, велели через три дня подойти, паспорт будет готов. Была пятница, я ещё из милиции в городскую баню сходил, сегодня вот воскресенье. Нет, не завтра получать паспорт, три рабочих дня. Во вторник пойду. Тут я отвлёкся от мыслей, поглядывая на чёрную «эмку», что проехала мимо меня, со шторками на окнах и встала метрах в двадцати впереди. Чуть улыбнувшись, я остановился и развернувшись, сделал пару шагов к парапету, откуда и стал наблюдать за игрой. Там самый азарт пошёл, уже дошло до драки клюшками и криками что играют не честно. Из кучи как раз выползал мальчика, волоча сломанную клюшку. Сотрудникам НКВД надоело ждать, через пять минут машину покинули двое и направились ко мне.
– Гражданин Ковригин? – подойдя, уточнил капитан, тот в наглухо застёгнутой шинели был, перевитый ремнями. Кобура, кстати, закрытая. Второй, лейтенант, что сверлил меня настороженным взглядом.
– Да, это я.
– Вы должны проехать с нами.
– Вы уверены, что должен? Я вам вроде ничего не одалживал.
Капитан легко и непринуждённо поправился:
– Я прошу вас проехать с нами.
– Ну ладно. Всё равно делать нечего, гуляю вот после плотного обеда.
Там дошли до машины, и понятно на Лубянку поехали. Ну смотрите, полковой миномёт и запас мин при мне. Это так, мысли мои. Впрочем, досмотрев на входе, меня отвели в знакомый кабинет, там уже не подполковник, а полковник сидел. Ну да, знакомый, что делом Ковригина занимался.
– Поздравляю со следующим званием.
– Да я его ещё в январе получил, – отмахнулся тот. – Ну что, Ковригин, хочешь знать кто ты на самом деле?
– Узнали?
– Узнали.
Лейтенант ещё внизу отпочковался. После досмотра, капитан вот зашёл, шинель не расстёгивал, встал у окна, явно слушая нас. Я же сел на стул перед столом, звеня наградами, пригладив волосы, шапку снял внизу с полушубком, и сказал:
– Знаете, нет. Вдруг я маньяк какой сексуальный, или бандит? Оно мне надо это знать? Нет, не хочу. С другой стороны, а вдруг дядюшка был, что оставил мне целое состояние в наследство? Нет, хочу знать.
Капитан у окна только хмыкнул на такие мои озвученные мысли, но промолчал. А вот полковник с укоризной покачал головой, переложив листы на столе, и сказал:
– Узнать узнали, но появились новые вопросы к тебе. Например, отказался восстанавливать утерянный в плену комсомольский билет. В партию отказался вступать. Это как?
– Объяснял же уже. Для меня всё внове, знакомился с миром, а носители партбилетов, на тот период, показали себя крайне недостойными людьми, что ими владеют. Это и отвратило как от партии, так и от комсомола. А первое впечатление самое сильное. Тем более знаете же, меня комсомольский билет заставили забрать у комсорга, его восстановили. Когда после следствия в полк попал. Они же пытались и в партию протолкнуть. Просто для галочки. Герой, и не партийный.
– Да, люди на местах разные, – неожиданно согласился полковник. – Ладно, это твоё объяснение я читал. А что скажешь о пропажах, в увольнительную и под видом командировок за мясом?
– Девушки, – пожал я плечами.
– Девушки? – не понял тот.
– Ну девушки. У меня много было девушек. Устраивал их.
– Так погоди, по докладам тебя действительно не раз, когда поднимали, заставали в постели с девушками. Блондинками. Даже есть подозрение, что это одни и те же. Несколько раз их две было, близнецы. Были внушения от командования и товарищеский суд офицеров полка.
– Да, о них. Суд офицеров, из зависти, наверное, лишил меня комсомольского билета. Типа наказание. Ха, до сих пор не вернули. Хотя комсорг, когда я в отставку выходил, пытался вернуть. Нет уж, забрали так забрали. Общим решением забрали, пусть общим и возвращают, а не так подленько и втихомолку совать.
– И о них тоже поговорим.
– Ну вы уже поняли, что моя слабость, это женский пол. Первую любовницу ещё в Киеве завёл, перед окружёнными. А дальше так и держал марку. А в первое увольнение я обустраивал двух других девушек, что были беременны от меня. На данный момент я дважды отец. Сын родился, Марком назвали, кто от второй не знаю. Узнал бы раньше, но эти скоты из Генштаба мою отставку не подтвердили и на Дальний Восток отправили. Ещё две дивчины в положении, те близняшки, что особист полка всё поймать не мог. Вы знаете, я трофейщик, мне за это тоже пару раз внушения делали, но я за счёт этих трофеев тем первым двум по дому купил и обеспечил их и детей. Без нужды живут. И близнецов также устрою. Так что увольнительная и эти командировки мне были нужен, редкие встречи, но были.
– Кто такие? Где живут? – быстро спросил полковник, приготовившись записывать.
– Ну уж нет, это вы от меня не узнаете. Закрытая тема. Хотя дети мою фамилию будут носить.
– Не хочешь говорить?
– Нет.
Тот довольно долго пытался вернуться к этой теме, но я стоял на своём. Тема закрыта.
– Ладно, – недовольно посмотрев на меня, сказал полковник, и всё же перешёл к тому, для чего вызвал, уже час до этой темы дойти не может. – Ты, Олег Истомин, из Ровно. Это подтверждено множеством свидетелей. Даже родственники твои из Ровно, что остались в живых или под следствием, опознали уверенно. Ты состоял в молодёжной банде, грабили поезда, товарные и грузовые вагоны. Бывало на ходу. Решили ограбить военный склад, достали документы сержанта-танкиста, с которыми ты, как новый командир, и прибыл в часть. Думали на несколько дней. Начал подходы к складам изучать, а тут вдруг война, даже командовал танком. Ну и плен. Это всё что удалось узнать. С немцами не сотрудничал, в отличии от своих дружков по банде. Тот парень, он случайно там оказался. Травмировалась группа при высадке, самолёт ночью подбитый садился. Да сгорел со всеми запаса