а упирается в мои мокрые складочки, закусываю губу, хватаюсь руками за железные цепи и немного подтягиваюсь, не хочу вот так.
— Ты сама насадишься на член, я подожду, ты течешь от любого моего слова, готова всегда, в любое время суток, ты МОЯ ШЛЮХА, и всегда ею будешь, — он проводит языком по соску, и я взвываю, не хочу, столько оскорблений, он меня не заставит…
Его руки продолжают ласкать моё тело, играть с грудью, облизывать и кусать шею, я стону, не могу остановиться, руки соскальзывают с цепей, его член опять упирается мне в лоно…
Трусь клитором, разряд тока проходит через тело, раскачиваюсь на цепях, а он только целует грудь, проходится пальцами по позвоночнику, я сама насаживаюсь на него, запрещаю себе анализировать мой поступок. Я просто хочу, не могу сдерживаться…
Он не двигается, ничего не происходит, я хнычу, пытаюсь сама двигаться, но выходит хреново, без него никак не получится…
— Пожалуйста, — закусываю губу, тело дрожит, требует разрядки.
— Пожалуйста, что? — издевательский тон, он хочет, чтобы я умоляла.
— Возьми меня, — хрипло выдаю слова, жадно глотаю воздух.
— Как тебя взять? — Господи, неужели я должна все это озвучивать?
— Возьми меня жестко, — хочу его поцеловать, но он отстраняется, зло усмехается.
— Скажи, как это называется, и я сделаю, — краснею, просто багровею на глазах.
— Трахни меня, — слова сами вылетают, и он моментально входит в меня, на всю длину, жестко, сильно и до чертиков охуенно…
Я плохая, неправильная, ужасная, порочная, ненасытная, я как зверь, животное, не могу насытиться. Его близость дурманила, заволакивала разум туманом, не было ничего кроме его черных глаз, желания чувствовать его в себе, хотелось сильнее, глубже, так, чтобы слова сказать не могла, чтобы дышала с трудом и только его имя на устах…
Чтобы имя моё заставил меня забыть, только его видела, его желала, порочное тело к нему тянулось и желало ласк, касаний. Чтобы язык его заставлял меня змеей извиваться и стонать, чтобы руки доводили до громких стонов, поцелуев желала, грубых, чтобы губы мои терзал…
Хочу больше и сильнее, желаю прикоснуться к его горячему телу, ненавижу его рубашку, которая не позволяет вбиваться в тело, ненавижу наручники, которые сковывают мои руки….
— Гансссс, — не хочу сдерживаться, чувствую как его тело напрягается от моих криков, от того как имя его стону, Дьявол дает сбой, нарушает свои же правила, вижу, что ему сложно себя контролировать рядом со мной. Что-то идет не по плану, летит к чертям.
— Ганссс, — змеёй извиваюсь, руками за цепи железные цепляюсь, руки болят, жжение ужасное, я раскачиваюсь на цепях, сильнее обнимаю его ногами, плевать на все, на адскую боль, на унижение, на то что теку перед ним как последняя сука….
Для него теку, его хочу, никого и никогда так не желала, он превращает меня в животное, которое поддается желаниям и инстинктам. Грубый, злой… рычит, из глаз искры летят, вбивается в меня все сильнее, нанизывает… нежностью здесь и не пахнет, мы просто берем друг друга, выпиваем до капли, я истинная самка своего самца. Хочу принимать все его грубые ласки, извращенные игры.
Эмоции зашкаливают, каждое прикосновение, его мокрый и горячий язык у меня на животе, на сосках, зубы дразнят, покусывают, терзают… Он не переступает черту, сдерживается, чувствую, что хочет больше, может сильнее, но не делает, держит зверя на привязи, не отпускает, только немного ослабляет поводок. На что он способен, чего хочет на самом деле??
— Гансссс, — стону хрипло, прохожусь по искусанным в кровь губам, тело содрогается в оргазме, сладком, дурманящем, тело подбрасывает, слышу как он стонет, громко, зло, я сжимаюсь на его члене, он остановился, ждет, пока пройдет сладостная волна, я все сильнее сжимаю его член…
Распахиваю мутные глаза, пожираю его взглядом, мне мало, этого недостаточно, прохожусь языком по искусанным губам, улыбаюсь. Страх ушел, ушёл и стыд, я не знаю почему мне становится совершенно комфортно в данную секунду.
Я прикована к потолку, в меня жестко вбивается Сатана, берет без остатка, как хочет, грубо, жестко, я улыбаюсь, наслаждаюсь процессом. Ведь я была хорошей девочкой… ну ладно может и не такой хорошей, но невинной… Никогда во мне не возникало желаний о подобном… А сейчас… хочу попробовать его, облизать член, заглотить по самые яйца и услышать его рык, стон, хочу чтобы обо мне мечтал, чтобы член колом стоял, только обо одной мысли обо мне, чтобы все его бабы на хрен шли!
Только Я! И больше никого, чтобы насытиться не мог, ночами просыпался от того, что я снюсь, хочу ужасом его стать, ночным кошмаром, везде Я и только Я. Вздрагиваю от собственных мыслей, от больных желаний, я начинаю быть зависимой от него. Недавно от страха вздрагивала, а теперь боюсь, что уйдет, что к женщине той пойдет…
— Хочу еще, — хрипло выдаю, в глаза его страшные всматриваюсь, вижу его звериный оскал…
— Бешеная, — рычит, — У тебя руки в кровь стёрты, а ты на член карабкаешься, ненасытная сука.
— Тебе же это нравится, — господи, сама себя боюсь, с кем играю? Чего прошу? Еще раз? В этой комнате? С этим Демоном? Чувствую, как его член снова стоит, угрожающе упирается между ног, пытаюсь сама насадиться, за что получаю сильный удар по попке, вскрикиваю.
— Я решаю, как тебя трахать, слишком много о себе возомнила, — всхлипываю, между ног тянет, в животе скручивает судорогой, хочу еще, нуждаюсь в нем, он нажимает на кнопку и цепи опускаются, ножки касаются земли. Слышу громкий щелчок сначала одно запястье, потом второе, адская боль пронизывает тело… Кричу, слезы текут по щекам, падаю вперед, он подхватывает меня на руки. Прохожусь взглядом по своим рукам и прихожу в ужас, раны, запекшаяся кровь, боль ужасная…
- Сама виновата, нечего было выделываться и на цепях подтягиваться, — вздрагиваю от его грубого тона, он уже возле меня, осматривает запястья и я улавливаю огонек в его глазах, ему нравится… То, что мне больно, то что я плачу, нравится оставлять на мне отметины, метить своим метками, уверена, он хотел бы сделать больше, но сдерживается, не разрешает сам себе…
Мои запястья старательно обрабатывают, сначала осматривает доктор, что-то говорит, а потом Ганс отбирает у него пузырьки, мази, бинты и сам обрабатывает раны… Я в его комнате, меня унесли из преисподней, пока рядом был доктор все было хорошо, но как только подошел ОН, тело моментально бросило в жар, боль притупилась…
Раны обрабатывались, щипали, слезы катились из глаз, но я не шипела, не кричала, а жадно его рассматривала то, как напрягалось его лицо, когда осмотрел раны в близи, как перекатывали его мышцы под тканью рубашки…
Я попала, да так сильно, что самой было страшно, ужасно хотелось провести языком по его шее, почувствовать еще раз его вкус, впиться в губы и почувствовать прикосновения его грубых рук, чтобы задницу мою смял, в себя впечатал, Ганс грубо крикнул доктору убираться, на немецком, а я уже не могла сдерживать своего сбившегося дыхания. Я желала его, руки были обработаны, мазь заморозила боль, внутри все горело, приятная дрожь прошлась по коже….
Я была в его рубашке, отказалась одевать тот развратный костюм… Рыдая поставила ультиматум либо его рубашка, либо голая буду перед врачом сидеть, он матерился, рукой пробил стену, стиснул зубы и сам на меня рубашку надел, пуговиц застегнул. А сейчас я хотела услышать треск ткани, как его сильные руки освободят меня от ненужной тряпки, хотела его снова, внутри ощущать, чтобы наполнил меня своей плотью, это казалось жизненно необходимым в данный момент.
— Совсем озверела? — Он посмотрел на меня как на идиотку, как на больную.
— Ты грубый, — прошептала я, и ничего не могла поделать со своим телом, он все еще сидел на корточках и завязывал последний узел на моем запястье, соски моментально напряглись и торчали, он не мог не заметить этого, через тонкую ткань рубашки, тело дрожало, дыхание становилось частым и тяжелым, я пропала, увязла, полностью помешалась на этом мужчине, но и правила его принимать не хотела…
Не смогу быть покорной, не была я рождена для такой судьбы, равной хочу быть, чтобы королевой своей считал, чтобы дышать на меня боялся, у моих ног сидел, приклонялся, зверя дикого хочу… Приручу, обласкаю, заставлю дикого волка с рук есть, да к ноге ластиться…
— Сука ненасытная, я тебя порву, места живого не оставлю, а ты течешь? Больше хочешь? Совсем головой своей не соображаешь? — Рычит сквозь зубы, а я на колени к нему перебираюсь, чувствую, как он напрягается, скинуть меня хочет, но я только сильнее за его плечи хватаюсь, и в глаза всматриваюсь.
— Я не уйду, — в губы его выдыхаю, дрожащей рукой к щеке тянусь, он ладонь перехватывает, жестко сжимает, так что всхлипываю, на кровать в одном рывке откидывает, я пружиню и чувствую его тяжёлый взгляд.
— Сама напросилась, не жалуйся потом, — он скидывает штаны, расстегивает рубашку, а я жадно ловлю взглядом каждое движение, не могу отвести взгляд от его мощного члена, от пульсирующих венок, губы облизываю, не могу побороть желания, хочу облизать…
— Оближи, — приказ, и я подползаю к краю кровати, он грубый, но это возбуждает меня еще сильнее, беру мощный ствол в руку, прохожусь пальчиками, плоть податливо вздрагивает в моих ладошках, прохожусь языком, облизываю головку, беру в рот и с ума схожу от его вкуса, меня просто колотит, я как наркоманка, сосу, облизываю…
— А теперь сделаешь как нравится мне, — грозный рык, поднимаю на него газа и шарахаюсь от этого взгляда, глаза затянуты чернотой, меня резко хватают за плечи и переворачивают на спину, голова свисает с кровати, не понимаю, чего он хочет…
Его рука опускается на мой подбородок и больно надавливает, открываю рот, и он без предупреждения засовывает член мне в рот, сначала немного, задыхаюсь, давлюсь его плотью…
— Расслабь горло или глотку порву, — выходит из меня, дает пару раз вдохнуть и вновь входит, тело вздрагивает, он заходит на всю длину, прямо в горло, выходит, дает вдохнуть и опять продолжает то же самое. Не могу привыкнуть к ритму, не понимаю почему не срабатывает рвотный рефлекс, следующий толчок сильнее и на глазах появляются слезы, задыхаюсь, воздуха катастрофически не хватает, слышу его рык и между ног становится мокро, по телу проходится волна удовольствия…. Я больная! Разве можно получать удовольствие от такого???