Но вот моя мать вошла сегодня в роль испанского инквизитора.
– Значит, ты работаешь с Уэсти? – не успела Техас приступить к еде, как мама тут же начала допрос с пристратием.
– Да, мэм. В фургоне чуть дальше по улице.
– Ты тоже учишься в колледже Шеридана?
– Да, на факультете театрального искусства.
– Тогда, получается, ты знакома и с нашим Истоном.
– Конечно. Он у нас известная личность, – кивнула Грейс, и мне тут же зачесалось ткнуть себя вилкой в грудь. – И Уэст тоже. – Она виновато улыбнулась мне.
– Правда? – мама скептически свела брови. – И чем он известен в кампусе?
Тем, что забиваю людей до крови.
Техас и глазом не моргнула.
– Он очень популярен среди дам.
– Так всегда было. Ой, милая, да сними ты уже эту шапку!
Мама своими шаловливыми ручонками взяла на себя смелость снять с Грейс кепку и кинула ее за плечо.
– Хочу взглянуть на твое симпатичное лич…
Она не успела закончить фразу, потому что Грейс пискнула, как пойманный в ловушку зверь.
А потом наступила тишина.
До хрена оглушительная тишина.
Столовые приборы загремели, упав на тарелки. Истон резко втянул в себя воздух. Красная, воспаленная, неровная кожа под макияжем Техас поведала жуткую историю, которую не полагалось рассказывать за обеденным столом.
Лицо Техас по-прежнему было замазано таким количеством тональника, что впору открывать «Сефору», но даже с макияжем можно разглядеть лицо Фредди Крюгера, которое она так отчаянно прятала.
Мы с Грейс резко вскочили из-за стола и потянулись за кепкой. Она схватила ее первой и трясущимися руками нахлобучила на голову.
Мама прокашлялась, в удивлении прижав руку к груди. Истон смотрел в пол.
Я старался отогнать обескураживающее открытие, что Грейс Шоу выглядела потрясающе. Потому что она такой и была, черт возьми. Без кепки и с полностью открытым лицом ее великолепие стало для меня ударом под дых.
– Прости, пожалуйста. Как ты…
Я знаком с Грейс Шоу несколько месяцев и воздерживался от расспросов о ее шраме. Моя мать знала ее меньше пятнадцати минут и уже не стеснялась копаться в ее прошлом.
– Я хотела спросить: когда это произошло? – закончила мама.
– Это не твое чертово дело, ты не имеешь права ее об этом спрашивать! – взревел я и стукнул кулаком по столу.
Все предметы на нем подскочили, а у моей матери вырвался крик.
Истон вскочил со стула и попросил Грейс помочь ему открыть бутылку вина, хотя на столе стояла еще наполовину полная.
Они скрылись в гостиной, пока я испепелял мать убийственным взглядом.
– Какого черта ты удумала? – прошипел я, едва сдерживая гнев.
– Я… – у нее задрожал голос, и мать посмотрела на меня так, словно я сейчас причиню ей вред. – Я не подумала.
– Офигеть как точно – ты не подумала.
– Уэсти, клянусь, я бы никогда…
Истон и Грейс прошмыгнули обратно на кухню. Он подсел ближе к Грейс. Мама метала обеспокоенный взгляд между ними, смотря широкими и бездонными от эмоций глазами.
– Что ж, – трясущимся голосом произнесла мама, стараясь заполнить неудобную тишину словами, – я бы хотела предложить тебе десерт, Грейс.
И кофе?
– Не хочет она никакого кофе, – рявкнул я и встал. Меньше всего я хотел, чтобы мать разговаривала с Грейс. Не могу допустить, чтобы она рассказала Грейс мою страшную тайну. Мою причину «вот почему он в такой жопе». – Грейс уже уходит.
Я вскинул бровь и бросил многозначительный грозный взгляд на Техас.
Ее глаза напомнили два омута шока, но я не позволил себе отвести взгляд.
Мне самому больно стало, когда было больно ей, а я заслужил самых страшных мук на свете.
– Конечно, – натянутым голосом ответила Грейс. Она встала и потянулась обнять мою мать. – Рада была познакомиться, миссис Сент-Клер.
– Я тоже, милая. И извини меня еще раз.
– Давай я тебя провожу, – скорчил мину Истон.
Я понимал, что веду себя как козел экстра-класса, но решил, что любой устроенный мной беспорядок можно поправить с помощью Грейс. Если я попрошу прощения и объяснюсь, мы по-прежнему сможем гулять и вместе работать.
А вот если она узнает от матери правду обо мне, то даже не глянет в мою сторону.
Ист и Грейс пошли к двери. Мать резко повернулась ко мне, ее лицо исказилось от ужаса.
– Бедная девочка.
– Это ведь ты кепку с нее стащила, – безучастно произнес я.
– А ты ее выгнал. Никогда бы не подумала, что ты можешь быть таким жестоким.
А ты вообще меня знала, мама?
– Знаешь, что на самом деле жестоко? Что ты сюда приехала. Вмешиваешься в мою жизнь, будто мы общались последние пять лет. Ты не наверстаешь упущенное за эти годы, приготовив мне пасту с фрикадельками, Кэролайн. И пока ты не начала нести чушь, что специально от меня отдалились… – Я поднял руку, чтобы остановить маму, потому как знал по ее уже открывшемуся рту, что она готова открыть ответный огонь. – Это тебе положено быть ответственным человеком. Тебе положено было связаться со мной. Я каждую неделю отправляю вам деньги. Окажи мне чертову услугу и перестань мне звонить.
Глаза матери наполнились слезами. Нижняя губа затряслась.
– Да, – прошептала она. – Это правда. Ты поддерживаешь нас финансово. Чем ты там занимаешься, напомни? Репетиторством?
Она находилась на грани истерики.
Я наврал родителям, что подрабатываю в свободное время репетитором. Они купились на эту чушь, потому что у меня от природы были способности в математике и статистике, но время шло, денег становилось больше, и у них, наверное, появились сомнения.
– Не знала, что репетиторством можно так хорошо зарабатывать, – сказала мама.
Я одарил ее снисходительным взглядом.
– Знала бы, если бы училась в колледже.
– Возможности не представилось. – На ее лице появилось что-то мрачное и порочное, и она стала похожей на меня. – Ты прекрасно об этом знаешь.
– Твоя правда. – Я щелкнул пальцами. – Ты залетела в семнадцать, верно? Отлично просрала свою жизнь. Пожалуйста, дай еще совет о том, как мне наладить свою хренову жизнь.
Я прошел мимо нее в свою комнату. Мама погналась за мной, и из ее горла вырвался сердитый крик. Истон где-то шлялся. Сволочь, наверное, воспользовался возможностью проводить Грейс до дома. Теперь-то он наконец обратил внимание, какая она красивая.
Ты сам дал ему «добро» пригласить ее на свидание. Отличная работа, болван.
– Уэст! Пожалуйста! – следовала за мной по пятам мама.
Я хлопнул дверью перед ее лицом. Потом снова открыл, поняв, что так не получится нанести последний словесный удар.
– Пошла прочь из моего дома, – указал я на дверь. – Ты не имела права покупать билет на деньги, которые я зарабатываю потом и кровью и отправляю вам каждую неделю. Бездумные траты мною же заработанных денег не делают тебя хорошим родителем.
Я схватил один из пакетов с пола и, перевернув его, высыпал содержимое у ее ног. Футболки и носки высыпались кучей дешевой ткани. Я протопал к двери, открыл ее и показал на выход.
– Уэст. – Мама еще стояла в коридоре с подгибающимися коленками.
Ей пришлось опереться о стену, чтобы устоять. Мать казалась беспомощной, хрупкой и расклеившейся. Проблема в том, что она всегда была беспомощной. Долгие годы моя мать принимала помощь, но никогда не отвечала взаимностью. Долгие годы родители ничего мне не давали, тогда как я давал им все.
Но я усвоил, что бывает мало даже этого «всего».
Меня достало жить как нищеброд, заходить каждую пятницу в смертельную ловушку, ограниченную картонными коробками, и даже не иметь возможности уединиться. Родителям мало моих денег – теперь им еще нужно заявление, что у меня все классно.
– Вон! – заорал я, чувствуя, как от моего пронзительного ора в груди сотрясаются легкие.
Мама выбежала из дома как пугливая мышка. Я смотрел на нее с порога и дышал так, словно пробежал десять километров. Мама пробежала до конца улицы, свернула направо к единственной автобусной остановке в этом заброшенном городе.
Я захлопнул дверь и впечатал кулак в стену.
Может, и к лучшему, что отношения с Грейс полетели к черту.
Она была покрыта шрамами.
Ну а я? Я влип по полной.
Глава 12
Я пришла к Уэсту пешком, поэтому после того, как он меня выставил, до дома меня подвез Истон.
Он пытался отвлечь болтовней о футболе и колледже, но я могла лишь шептать, прижав кольцо к губам, и загадывать желания, как научила бабушка Савви, когда у меня появлялись трудности.
Самое ужасное, что я даже не подозревала, в чем провинилась. Я заскочила к Уэсту домой, чтобы отдать ему кошелек и предупредить, что Карли знала о нашем пребывании в фургоне минувшей ночью. Я соврала лучшей подруге, чтобы не навлечь неприятностей на наши головы.
Как я поняла, мать Уэста приехала без предупреждения, раз он не упоминал об этом. А еще, судя по виду Уэста, он скорее был бы рад спрыгнуть с утеса. Я пыталась сбавить градус неловкости, отвечая на беспрестанные вопросы Кэролайн Сент-Клер. Даже постаралась не устраивать трагедию из-за инцидента с кепкой, хоть и чувствовала, будто тревога высосала из меня весь кислород и запустила свои ядовитые зубы в горло.
Уэста так смутил мой шрам?
Или дело в моей сущности? В сломанном кольце, кепке и длинных рукавах? Моя чудаковатость выделялась в Шеридане, штате Техас, как стриптизерша в монастыре.
Или Уэст пребывал в привычном ему злобном расположении духа, а я попала ему под руку, как это часто бывало? Да ладно, терзая себя этими мыслями, ответов я все равно не получу. Уэст Сент-Клер недостоин моего сочувствия, вот и все.
Истон заглушил двигатель, когда подъехали к фургону, и повернулся.
– Ты нравишься Уэсти.
– Он странно это показывает, – пробормотала я, смотря прямо перед собой.
– О да, – тут же согласился Истон. – Это для него неизведанная территория. Он либо ненавидит людей, либо к ним равнодушен. Ты просто сбиваешь его с толку.