бе. Если только не хочет, чтобы его невесту украли.
Карли оторвалась от соуса, который разливала, и внимательно осмотрела меня умными глазами.
– Грейс взяла выходной.
– Это я понял. Почему?
Она отставила пустой контейнер и вытерла руки бирюзовым фартуком, на котором было вышито «Фургон с тако».
– Извини, но твое какое дело? – Карли приподняла идеально выщипанную бровь.
Отличный вопрос. Я и сам не знал, как на него ответить. Просто знал, что это касалось и меня.
– Думаю, она поведала тебе события нашей последней встречи, – схохмил я.
– Правильно думаешь. Через несколько дней, правда, но теперь я в курсе.
– И думаю, сейчас я не произвожу на тебя должного впечатления.
– Тоже верно. Ого, у тебя удачный денек! Купи-ка лотерейные билеты, – насмешливо фыркнула она.
– Да ты шутница, Контрерас.
– А ты чертов подонок, – усмехнулась Карли.
– Скажи мне то, чего я не знаю.
– Уверен? – Она язвительно улыбнулась. – Потому что у меня есть пара новостей, которые могут тебя заинтересовать и испортить настроение.
Я тут же просек, к чему она клонит.
И поэтому повернулся, запер дверь и, скрестив руки, прислонился к стене, смотря на Карли.
– Напугать меня вздумал?
– Только если не скажешь, где она.
Было у меня подозрение, что Грейс ушла на свидание с Истоном. А еще, что сегодня Истон погибнет от рук вашего покорного слуги.
– Устраивайся поудобнее. Потому что я ни за что тебе не расскажу.
– Я дам тебе бесплатные билеты на бой в следующую пятницу.
– Боже, правда? – взвизгнула Карли и приложила руки к груди. Ее улыбка тут же погасла. – Я – пас. Пиво у вас отвратное, и ты не настолько интересен.
Я пораскинул мозгами, прикидывая, что девушка вроде Карли захочет в обмен на информацию. Ответ очевиден. Член. Она, как и все в колледже, хотела кого-нибудь подцепить. Карли вертелась в компании Техас. А значит, она общалась с религиозными фанатичками и девственницами, которые считали представителей другого пола мифическими существами и восхищенно вздыхали им вслед.
Ну конечно! Религиозные фанатички всегда западают на самого белого парня в колледже. Я вспомнил тот вечер, когда Карли и Грейс пришли на мой бой.
– Я замолвлю словечко перед Майлсом Ковингтоном.
– Ты не знаешь Майлса Ковингтона.
– Он моя «шестерка».
Это неправда, но я хорошо его знал и, если надо, мог уговорить пригласить Карли на свидание. Черт, да за разумную цену я заставлю его жениться на этой маленькой заучке.
Карли закатила глаза и, вздохнув, опустила плечи.
– Ладно, все равно это никакой не секрет. Я просто хотела над тобой поизмываться, – извинилась она.
Я наклонился вперед, приготовившись внимательно ее слушать.
– Она пошла в кино. – Карли выпятила подбородок. – С Истоном Брауном.
В этом захолустье был только один кинотеатр.
Я развернулся и выскочил из фургона, тут же забив на работу.
– Эй! Куда ты собрался? – заорала она вслед. – Я тут одна не справлюсь!
– Верь в себя! – прокричал я в ответ.
Я заберу чертову девчонку.
И неважно, достоин я ее или нет.
Когда в кассе подросток с зубной пластинкой и незавидным пивным животом спросил, на какой фильм хочу пойти, я показал на постер с Кейт Хадсон.
– «М-мона Лиза и…и Кровавая луна»? – промямлил он и поправил на переносице очки с толстыми стеклами.
– Проблема? – процедил я.
Паренек покачал головой, его плечи тряслись от еле сдерживаемого смеха. Если не будет осторожен, то закончит в первом ряду на фильме «Как потерять глаз за десять секунд».
Я схватил билет и вошел в зал через сорок минут от начала сеанса. День на дворе. Кто ведет девушку в кино посреди бела дня? Много о себе возомнивший гаденыш вроде Истона – вот кто. Наверное, пообещал проводить ее до дома до наступления комендантского часа.
Я поднялся по ступенькам, просматривая в основном пустые ряды. И заметил их на одном из задних рядов, прижавшихся друг к другу и поедающих попкорн.
Неуклюже поднявшись по лестнице, я уселся рядом с Грейс, фактически зажав ее между мной и Истоном. Они даже не оторвались от экрана. Гарантированное наказание за мое дерьмовое поведение.
Я практически слышал, как Истон ржет мне в ухо:
«Пришел пометить блондиночку?».
Он даже не произнес эти слова, а я уже вцепился в подлокотники так, что они затрещали.
Я никогда не оказывался в такой ситуации.
Раньше никогда не имел проблем с девчонками.
Я соблюдал следующие принципы: если девушки хотят переспать – отлично. Если нет – не проблема.
В старших классах я встречался с двумя девушками, и отношения эти были простыми. Мои девушки были физически удовлетворены и с ними было прикольно. Но ни разу я не хотел прибить парней за то, что те просто глянули в их сторону. И мне начало казаться, что с Грейс Шоу у меня появилась склонность убивать любого, кто просто дыхнул в ее сторону.
– Я вел себя как урод, – наконец заговорил я хриплым голосом.
Грейс закинула в розовый ротик два зернышка попкорна, смотря на экран из-под своей кепки.
– Ладно. Я и есть урод. Довольна?
– Ты можешь лучше, – хмыкнул Истон и заржал, набрав в кулак попкорна. – Не слышу, чтобы ты признал свою ошибку. Хочу, чтобы ты попотел. Может, попробуешь цитатой из «Дневника памяти»?
Внезапно меня осенило, в чем дело. Мой лучший друг хотел доказать свою правоту. Показать, что мне дорога эта девушка.
Ист напирал не потому, что хотел приударить за Грейс, а потому что хотел подтолкнуть меня к действиям. Я врал самому себе с самого первого дня нашего с Грейс знакомства.
На губах Техас появилась легкая улыбка. У нее были милые губки. Светло-розовые и мягкие, нижняя губа чуть пухлее верхней.
– Он прав, – передразнила Грейс. – Цитата из «Дневника памяти» подойдет как нельзя кстати.
– Ш-ш-ш! – зашикал кто-то с нижних рядов.
«Дневник памяти»? Я смотрел его тысячу раз с… а, неважно.
Я щелкнул челюстями и забил на дикую пульсацию в веках.
– Ты распробовала вкус унижения? – смерил я ее холодным взглядом.
– Ты – мне, я – тебе, – цокнула она языком. – Ты меня унизил. Будет честно лично засвидетельствовать, как ты извиваешься как уж.
К чертям эту девчонку! Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох.
– Я могу быть таким, каким ты захочешь. Просто скажи, чего хочешь, и я им стану, – тихо произнес я.
Может, и не дословно, но офигенно похоже. Грейс вздрогнула в кресле. Истон запрокинул голову, дрожа всем телом от тихого смеха. Пусть так не радуется – когда вечером я вернусь домой, то вырву ему ногти пинцетом и заставлю его смотреть.
– Прости, что выставил тебя тогда за дверь. Это было хреново, грубо и непорядочно. Я поступил так, не потому что не хотел тебя видеть. Мы с матерью не ладим – ты сама это заметила по тому, как я постоянно ее игнорирую. И я не хотел, чтобы ее слова тебя как-то обидели. По иронии судьбы, мне же это вышло боком.
Краем глаза я видел, как Истон почти трясется от смеха. Он встал. Чтобы не сломать челюсти о леденец, я сплюнул его в держатель между сиденьями.
– Ну все, голубки, на этом я вас оставлю. Уэсти, не будь… эм, одним словом, собой. – Истон попрощался и хлопнул меня по плечу. Он сбежал со ступеней, веселясь как наркоман в аптеке.
Грейс повернулась ко мне лицом. И снова я выругался на козла, который придумал кепки. Ее лица почти не видно.
Я взял ее мизинчик своим и сжал его. Она разрешила. И вздернула подбородок. Будь прокляты эти глаза цвета летнего неба – они доведут меня до беды. Я всегда западал на попки, но эти глаза творили с моим членом такое, что не могла сотворить ни одна задница на свете.
– Техас.
– Я тебя ненавижу.
– Знаю. Техас?
– Если снова начнешь вести себя как скотина, я тебя больше не прощу.
– Принято. Техас?
– Мы можем снова стать друзьями, но это твой последний шанс.
– Техас!
– Что?!
– На хрен дружбу. Я соскучился по твоим губам.
Ее плечи расслабились, словно она выпустила долго сдерживаемый вдох.
– Они тоже по тебе соскучились.
Пауза.
– А все остальное не особо.
Эта девушка отлично давала сдачи.
А от Вселенной ей досталось будь здоров как.
Я взял ее кепку и, перевернув козырьком назад, приник с поцелуем. Даже за соленой пленкой от попкорна Грейс была на вкус теплой, сладкой и мягкой. Всегда такая чертовски мягкая. Я поцеловал ее нижнюю губу и прикусил, а она простонала и охнула, сжав в кулачке мою футболку.
Веки у меня так отяжелели, что с трудом получалось их не закрывать, но я и не мог этого сделать. Техас в темноте, в голубом свете от экрана была великолепна. Я хотел увековечить это мгновение в памяти, потому как знал, что рано или поздно все равно наломаю дров.
Я ее потеряю.
Но для начала хотя бы верну.
Пусть это будет временно.
И принесет боль.
Но оно того стоило.
Со вчерашнего дня изменилось только одно. Я наконец примирился с тем, что сломанный поезд покинул станцию и теперь на бешеной скорости направлялся к шипящей куче взрывчатых веществ.
Я хочу Грейс «Техас» Шоу.
Хочу залезть ей в трусики.
В рот.
В каждое ее отверстие.
Хочу ее язвительные шутки, доброе сердце, ослепительные глаза и этот неровный шрам, который ощущался под кончиками пальцев как шелк.
Ее кожа была континентом, который я хотел изучить, открыть, целовать и кусать. Хочу узнать ее историю и ее страхи, касаясь губами всех мест, которые когда-то болели.
Грейс скользнула пальцами мне в волосы, издавая тихие горловые звуки, от которых кровь в моем теле устремилась вниз. Наш поцелуй был жарким и диким, языки сплелись воедино. Я никогда не получал столько удовольствия от поцелуев. Обычно это была просто остановка на пути к конечному пункту назначения – Стояквиллю.
Но я мог без передышек зацеловать Техас до умопомрачения. Мои размышления сейчас походили на старую открытку от «Холмарк», но от этого они не становились менее правдивыми. Или, коль уж на то пошло, хотя бы менее тревожными.