И вот как это понимать?
Ещё бы понять, с чего вдруг меня это бесит ещё больше прежнего. До полнейшего разочарования в себе.
Из-за волос мылась я дольше обычного. И в очередной раз подумала о том, чтобы всё-таки постричься. С горем пополам отвлеклась на эти мысли. А вот выходить из ванной было боязно всё равно. С другой стороны — чего мне уже бояться? Поздно.
— Так и будешь там прятаться? — донеслось усталое из моей спальни, как отражение собственных мыслей.
— Надо будет — вообще не выйду, — буркнула, вытираясь полотенцем, и надела халат, после чего всё-таки вышла наружу.
Рафаэль, к слову, к этому моменту уже успел полностью одеться, перестав смущать меня своим обнажённым видом. А ещё завтрак нам заказал.
— Как себя чувствуешь? — поинтересовался, устраиваясь в одном из кресел рядом с принесённой едой.
Однако взял только чашку с кофе.
— Не считая провала в памяти, всё отлично, — вздохнула устало, приблизившись к столу, и уселась на стул.
И паника как-то резко отступила, оставив в душе лишь след горького разочарования и обиды. На саму себя.
— Вообще-то, там было всего девять градусов, — поморщился огненный волк. — Очевидно, что употреблять алкоголь тебе, и правда, не стоит, — хмыкнул самодовольно.
— Всё-то бы вам надо мной поиздеваться, — снова вздохнула я, приступая к завтраку.
Есть хотелось зверски.
— Во-первых, прекрати мне “вы-кать”, - сурово проговорил Рафаэль, будто отчитывал за провинность. — Вроде как уже не те обстоятельства, — усмехнулся, смерив меня оценивающим взором, на дне которого зажглись тлеющие угольки. — К тому же, — продолжил в задумчивой манере. — Я тебя на сколько старше? — задал вопрос, и сам же ответил: — Примерно вдвое… А вот этот твой жених, — выделил нарочно, сделав вид, будто считает в уме, — на сколько? Лет на шестьдесят? Или больше? Но это тебе абсолютно не мешает обращаться к нему на “ты”. Так чем я хуже?
Мысленно про себя выругалась. Захотелось встать, уйти в соседнюю комнату и попинать что-нибудь, представляя на месте того "снаряда" Оливейра. А ещё покричать. Громко так. От души.
Определённо, этот оборотень плохо на меня влияет!
Из крайности в крайность бросает каждый раз в его присутствии.
— А во-вторых, — продолжил свою речь, демонстративно не замечая моей реакции. — Нет, солнечная моя, я не издеваюсь над тобой. Поверь, не начинал ещё даже, — дополнил многозначительно
— Я совсем не солнечная, — старательно сдерживая эмоции, ответила ему. — И совсем не ваша, — стакан, который успела взять в руки, лопнул от того, что я слишком сильно сжала его в руке.
Чертыхнувшись, скинула осколки на стол, игнорируя зуд незаживающей раны, и поднялась на ноги, чтобы уйти в ванную, вынуть застрявший в ладони кусочек стекла. Да только синьор начальник и в это раз посчитал уместным сделать всё по-своему. И полшага сделать не успела, как оборотень оказался близко, перехватив за запястье.
— Ты же помнишь, что я не люблю повторять дважды, да? — обманчиво мягко произнёс он, а в следующий миг черты лица наполнились мрачностью. — Я буду называть тебя, как хочу. Захочу, даже имя тебе другое выберу. И ты как миленькая с этим согласишься. Сама же подписалась под этим всем в нашем соглашении, — вопреки жёсткости в тоне, бережно разжал мои пальцы, убирая оставшееся стекло. — И если ещё не поняла, увольнения ты не получишь. Ни через месяц, ни через год. Не отпущу тебя. Благо, мелкий шрифт мне это позволяет, — помолчал немного, сосредоточившись на моей ладони, удостоверившись, что осколков больше нет. — Почитай на досуге. Уверен, тебе понравится, — вытащил из кармана пиджака платок и вытер проступившую кровь. — Солнечная моя.
Я не знала, плакать мне или смеяться.
Вот какой к чертям мелкий шрифт, когда я вообще во всём этом ничего не смыслю?
Селена же сказала, что я смогу уйти в любой момент…
А я и поверила!
— Вот я дура, — откровенно простонала, прикрыв глаза, поняв насколько влипла по собственной тупости. — Пустите, мне надо кое-кому позвонить, — потребовала холодно, окончательно растеряв остатки самообладания.
Мне срочно нужно высказать всё "хорошее" одной бурой негодяйке!
Вот что-то мне подсказывает, та знала о подобной подставе!
Удерживать меня, вопреки всему, никто не стал. Более того, Рафаэль залпом допил свой кофе, а после развернулся к выходу из номера.
— Жду тебя через полтора часа. Возьми с собой что-нибудь тёплое из одежды, — бросил, как ни в чём не бывало, прежде, чем оставить меня в одиночестве.
— А если не приду? — задала вопрос в пустоту.
Ну, не станет же он реально заставлять на него работать?
Ладно, с этим разберёмся позже, а пока…
Телефон обнаружился, где и лежал, а я только сейчас подумала о том, что кое-кто мог запросто влезть в него и посмотреть содержимое. Нет, в записной книжке он вряд ли бы нашёл что-то особенное. Там нет имён, лишь общее значение абонентов, типа "сестра", "мама", "папа" и так далее. Фотографий тоже ни одной. Да и сообщения я все удаляю сразу. Но если "копнуть". Хотя откуда ему знать пароли?
Хоть что-то хорошее есть этим утром.
Номер Селены набрала, когда немного успокоилась. Правда, стоило услышать её голос, как ярость снова дала о себе знать.
— Привет, сестрёнка, — пропела, не скрывая эмоций. — Ничего не хочешь мне рассказать по поводу подписанного мною при приёме на работу соглашения?
Несмотря на приличные слова вслух, в голове при этом крутился сплошной мат. Все памятные словечки в исполнении отца и братьев.
— Эмм… привет, — не спешила она с пояснениями. — А что с ним не так? — добавила настороженно, а через паузу совсем уж тихое: — Ангелина, ты же не злила Рафаэля? Ну, очень сильно…
— "Я буду называть тебя, как хочу. Захочу, даже имя тебе другое выберу. И ты как миленькая с этим согласишься. Сама же подписалась под этим всем в нашем соглашении. И если ещё не поняла, увольнения ты не получишь. Ни через месяц, ни через год", — повторила для сестры его слова. — Это очень сильно? — не сдержала яда в тоне. — Почему ты вообще не предупредила меня об этом, Селена?! — рявкнула в трубку.
Девушка промолчала.
И молчала долго.
А потом…
— Бл*дь.
Коротко и ясно, угу.
— Какое верное замечание, — продолжила я ехидничать. — А мне что теперь прикажешь делать?! — снова закричала, но почти сразу успокоилась. Уселась прямо на пол. — Ты же знала, что я ничего не понимаю в этом, Лен. В этой работе, в контрактах этих. Во всём. Знала и всё равно не предупредила. Ты сказала, что нет в этом ничего страшного, и я смогу прекратить всё и уйти в любой момент. Ты. Мне. Обещала! — снова повысила голос, выдохнула, стараясь обуздать одолевающие разум эмоции. — Ну, почему ты не сказала, Лен? — скатилась на полушёпот и всхлипнула, не сумев сдержать на этот раз слёз. — Вот что мне теперь делать? — запустила свободную руку в волосы.
Сестра тяжело вздохнула.
— Даже и не представляю, что ты ему такого сделала, что он настолько зол на тебя, — промямлила она, а через короткую паузу продолжила уже более бодрым голосом: — На самом деле, контракт, действительно можно расторгнуть в любой момент. Просто, если Рафаэль так категорично настроен, придётся выплатить неустойку… и позвонить папе. А то… эта неустойка, как три наших клановых посёлка обойдётся, — помолчала ещё немного, добавив совсем тихо: — И остров.
— Слов нет… — пробормотала. — Цензурных, — дополнила и без того понятное. — Ты чем вообще думала, когда решила провернуть эту аферу, Лен? Зная, что в случае чего придётся выплатить такую огромную сумму? Да ты бы хоть предупредила, я б сидела мышью под столом, не вылезая. Да и вообще бы не стала соглашаться на это всё. А теперь — что? Идти раскрывать карты и говорить, кто я есть? Хорошая идея, кстати, — заметила ей на полном серьёзе.
— Предупредила? — внезапно сменила тон на деловитый. — Слушай, дорогая моя младшая сестра, чтоб ты знала, этот пункт есть в договоре у каждого сотрудника компании Оливейра. И ни разу ещё он его не применял! Ну, до тебя, — коротко хихикнула. — Ты что ему такого сделала, а?
— Знаешь, дор-рогая моя старшая сестра, — передразнила её с рычанием, — ты прекрасно знала, что я ни черта не смыслю во всём этом деле. Это же ты у нас учёная. И не знаю я, что такого сделала. Вчера приходил ваш Лукас, немного раздраконил Рафаэля, тот меня и уволил, когда я отказалась переезжать из отеля. Правда, потом, ночью уже, подкараулил на пляже и извинился. Вроде… — закончила неуверенно, не помня этого факта.
— Вроде? — отозвалась заинтересованно Селена. — А ну-ка рассказывай всё! — велела командным тоном.
— Я не помню! — взвыла в отчаянье. — Он принёс какой-то вишнёвый напиток. Вкусный такой. Меня после этой бутылки в сон потянуло… — замолчала, не зная, стоит ли продолжать.
— А потом? — с нажимом протянула родственница.
— Говорю же, не помню! — рыкнула, снова разозлившись на себя. — Кажется, я заснула всё-таки. Проснулась уже у себя в номере, — снова опустила подробности пробуждения.
Наверное, стоило бы сказать, вдруг это как-то с утром связано, но говорить о таком было неловко.
— И? — как будто чувствовала, что я недоговариваю. — Ангелина, если ты действительно “просто проснулась у себя в номере”, вряд ли бы Раф был сейчас настолько зол, — протянула мстительно. — Ты вообще хочешь, чтобы я помогла, или нет, в конце концов? Договаривай уже!
— Придушить я тебя хочу! — прошипела я. — Я не одна проснулась.
— Ммм… И с кем же тогда? — уточнила родственница.
Вроде бы голос звучал нейтрально, но так и представила себе, как сестрица сейчас старается сдержаться от сопутствующих комментариев и замечаний.
— Догадайся с одного раза, — съязвила ей в ответ.
— Ну-у… — протянула, очевидно, ещё одна бесстыжая, хоть и не рыжая. — Как вариант, с Лукасом. Тогда, кстати, понятно будет, чего так Раф взбесился…
— И чего? — уточнила я для проформы, стараясь не замечать ноток любопытства в собственном голосе.