Мужчина сгрёб в охапку, отрывая меня от пола, больше не позволяя стоять самостоятельно. Да я бы, захоти, не смогла бы больше оставаться в вертикальном положении. И снова весь мир сузился до того, кто обнимал меня так крепко, что становилось трудно дышать. А может, это мне только казалось.
Я много раз видела, как вот так же целуются родители, сестра и братья со своими парами, остальные родственники, и часто думала, что они при этом чувствуют. И вот теперь испытала на себя все эти ощущения. Наверное, я никогда не смогу их описать даже для себя должным образом, но мне в одночасье стало непривычно жарко. Точно такое же ощущение возникло в бассейне, где даже прохладная вода не смогла унять вызванного близостью оборотня пожара во всём теле. А сейчас и вовсе казалось, что я горю и плавлюсь. При этом мне совсем не хотелось, чтобы это прекращалось. Наоборот. Мне было мало этих ощущений. Даже звериная сущность откликнулась, обострив все ощущения от происходящего. Она вообще, похоже, только этого и ждала.
И это всего лишь поцелуй!
— Не пожалеешь, — тихо-тихо прошептал Рафаэль, прежде чем опустить меня на постель и обрушить на мои губы новые поцелуи.
Даже не заметила, когда мы переместились из коридора первого этажа в его, судя по всему, спальню, да и неважным это стало в одночасье, стоило только ему вновь меня поцеловать.
Точно сумасшествие!
Только прекращать это не хотелось совсем, хотя где-то на краю сознания разум пытался напомнить о здравомыслии и о том, что я, вроде как, мечтала встретить свою истинную пару. Всё это осталось на задворках сознания. Как и заявила ранее Рафаэлю, я обо всём этом позже жалеть буду, а сейчас — пусть то длится вечно. Пусть его пальцы и дальше продолжают скользить по моей коже, медленно стягивая с тела мокрую ткань, а губы осыпают всё новыми и новыми поцелуями шею, плечи, ключицы, постепенно смещаясь ниже и ниже, к груди, животу, опаляя горячим дыханием, от которого я то и дела вздрагиваю.
Внутри при этом рождалось что-то яркое и тёмное одновременно, вытесняя остатки ненужных мыслей и ту каплю страха, что не давала полностью расслабиться, вынуждая только чувствовать. А ещё непреодолимо нужным стало самой к нему прикоснуться, изучить, поцеловать. Что я, в общем-то, и сделала, хоть и сомневалась, что альфа позволит собой повелевать. Впрочем, в противном случае у меня бы и не вышло уложить его на спину и усесться сверху. Не знаю, как ведут или должны вести себя обычные девушки в свой первый раз, но у меня будто все запретные планки сорвало, выпустив на волю животное начало, которое просто требовало получить своё. Не стала сопротивляться ему. Да и не первый раз… Вроде… Вот и узнаем!
Медленно провела пальцами по лицу Рафаэля, тронув губы, которые, как довелось узнать, оказались ни мягкими, и уж точно не твёрдыми. Да и вообще глупости это всё. Гораздо важнее, что он ими ещё недавно вытворял с моим телом. Меня до сих пор била дрожь от его чувственных и в целом, если так подумать, довольно невинных ласк. Склонилась к нему и почти невесомо тронула его губы своими, тут же переместившись на подбородок.
Пальцами провела по его шее к плечам, а вот следующий поцелуй ему достался в район солнечного сплетения, после чего я принялась покрывать поцелуями каждый сантиметр его груди. Пальцами же, по-прежнему, не спеша и чуть царапая, вела дорожки вниз к запястьям, которые схватила, удерживая мужские руки на одном месте. На такую вольность альфа слегка прищурился, внимательно наблюдая за мной, но никакого сопротивления и на этот раз не оказал.
Отстранившись, некоторое время я просто рассматривала лежащего подо мной мужчину с бронзовой от загара кожей, такого нереально красивого, что на ум приходило лишь одно определение. То самое пресловутое из детства.
— Столько раз видела тебя раньше на фотографиях, — призналась негромко, совершенно позабыв о конспирации. — Такого разного и непохожего каждый раз на себя прежнего. Но при этом на ум с детства приходило лишь одно определение, — отпустила его запястья и положила их на довольно заметный шрам в виде солнца в месте, где билось сердце. — Ты из-за своего цвета волос у меня всегда ассоциировался, — закусила нижнюю губу, сдерживая напрашивающуюся улыбку, — с огнём. Огонёчек, — и всё-таки рассмеялась, глядя на застывшее выражение лица Рафаэля. — Я тебя только так и называла когда-то… — дальше пришлось заткнуться.
Банально возможности не осталось разговаривать. В бирюзовых глазах настоящее пламя вспыхнуло. Я оказалась лежащей на спине, придавленная весом оборотня, а на мои губы обрушился новый поцелуй.
Я что-то до этого говорила?
Неправда. Не было такого. Напор альфы огненных волков быстро заставил вновь позабыть обо всём на свете. Даже о собственном имени. Зато его — будто клеймом отпечаталось в сознании. И я готова была повторять его снова и снова. И повторяла. Едва слышным шёпотом. Громче не получалось из-за нехватки воздуха, которого почему-то становилось всё меньше и меньше, несмотря на вроде бы частые вдохи.
Прикосновения Рафаэля становились всё более нетерпеливыми, а поцелуи — откровенными. Наверное, не осталось ни одного сантиметра на моём теле, где бы он меня не поцеловал. Я сгорала и возрождалась подобно фениксу в его умелых руках. Лишь на мгновение испытала стеснение, когда его губы накрыли мою плоть, но то быстро отошло на второй план от новых и ещё более острых ощущений. Всё тело ощущалось натянутой струной, готовой лопнуть в любой момент. Пришлось до боли закусить ладонь, чтобы хоть как-то сохранить для себя подобие реальности происходящего, а то мне на миг показалось, что я просто потерялась вне времени и пространства, когда всё тело будто молнией прострелило, настолько велико оказалось полученное удовольствие.
— А теперь давай ещё раз, солнечная моя, — едва расслышала хриплый шёпот Рафаэля, который сжал одну из моих ладоней в своей. — Вместе, — второй рукой подхватил под коленом, вынуждая обхватить его торс.
И снова я потерялась в его взгляде. Так и продолжала смотреть, пока не почувствовала лёгкую боль, из-за чего невольно зажмурилась, привыкая к ощущениям. Впрочем, регенерация привычно сразу же лишила всякого дискомфорта, оставив лишь ощущение наполненности. И следующий толчок отозвался в теле уже знакомым тягуче-сладким наслаждением, волной прошедшимся от низа живота до самых кончиков пальцев рук и ног.
— Всё-таки просто издевался, — выдохнула я, выгибаясь ему навстречу, свободной рукой ухватив его за плечо.
— Если только совсем чуть-чуть, — стало мне ответом.
И опять взгляд глаза в глаза, когда время останавливается, а мир исчезает, оставляя на своём месте нечто невообразимо бесконечное и одновременно с тем слишком малое пространство, толкающее быть ближе к тому единственному и нужному сейчас, кто снова и снова дарил столь невероятное удовольствие. И лишь, когда меня вновь накрыло чистейшим разрядом наслаждения, я прикрыла глаза, стараясь таким образом продлить это дивное мгновение.
ГЛАВА 22
ГЛАВА 22
Ангелина
Мягкой кошачьей поступью солнечный луч прокрался по моей подушке, на мгновение ослепил, вынудив обратно зажмуриться, стоило только открыть глаза. Обиженно поморщившись на это, я повернулась на другой бок, с наслаждением вдыхая знакомый аромат сладкого апельсина с едва заметной кофейной горчинкой. Сперва даже не поняла, почему в моей постели вообще присутствует подобный запах, но почти сразу вспомнила свою вчерашнюю выходку с поцелуем, и к чему тот привёл. Сон как рукой сняло. Уселась на кровати, осматривая пустую комнату альфы огненного клана. Сам хозяин спальни отсутствовал, чему я, надо сказать, обрадовалась, и вместе с тем — нет. Что сказать ему после произошедшего — не знала, но и одной стало вмиг не комфортно.
Закусив губу, поднялась с постели, обернувшись одеялом, и подошла к окну. Солнце застыло высоко в небе, намекая, что проспала я на удивление долго. Явно уже обед. Не припомню, когда бы я вообще умудрялась столько спать. Обычно я поднималась раньше всех, как раз перед рассветом.
— Однако… — пробормотала обескураженно себе под нос.
Впрочем, последние двое суток не сказать, что выдались лёгкими. Слишком много событий и нервных потрясений.
Постояв так ещё немного, нежась в солнечных объятиях, направилась искать ванную. Та обнаружилась со второй попытки. В первый раз я попала в гардеробную, где с интересом и, наверное, немного нагло осмотрелась. Много отделений для одежды, обуви и всяких аксессуаров вроде часов, поясов и галстуков. Трогать я почти ничего не стала, как и открывать выдвижные ящики, лишь кончиками пальцев прикоснулась к висящим костюмам. Почти к каждому. Не знаю почему. Просто захотелось. И только выйдя оттуда отметила, что всё это время бестолково улыбалась.
Определённо, я слишком странно стала себя вести рядом с Рафаэлем. И не знала, нравится ли мне оно. И как на это реагировать.
Нет, я нисколько не жалела о произошедшем, но и не сказать, что мне хотелось остаться. Воздушных замков с участием Оливейра я тоже не строила. Настроилась уже в своё время. Тем более, сейчас рядом с ним Микаэла Мартинс, а не Ангелина Рязанова. Так что…
Отогнав глупые размышления, направилась, наконец, в душ, из которого вышла минут через пятнадцать, заслышав тихий стук в двери. Обернувшись полотенцем, направилась смотреть, кто пришёл. Судя по запаху, уже знакомая мне по вчерашнему дню служащая.
— Рафаэль ждёт вас на террасе. Обедать, — пояснила она, когда я объявилась в спальне.
— Спасибо, — пробормотала смущённо.
Вот удивительно. Оливейра я не стыдилась, а от вовсе незнакомого человека захотелось тут же спрятаться. Или хотя бы одеться. А вот с этим возникла проблема. Своей одежды я не нашла. Даже нижнего белья не было.
— И как он представляет мне идти обедать? — проговорила вслух. — В полотенце, что ли? — возмутилась.
В итоге, ничего не оставалось, как топать в гардеробную хозяина спальни и брать одну из его рубашек — бледно-жёлтую. Длинные рукава, конечно, пришлось подвернуть несколько раз, чтобы не выглядеть, как пьеро. Подумав, ещё и трусы приватизировала. Так оно спокойнее, хоть их и не видно. Скептически осмотрела свои босые ноги и махнула рукой. Всё равно уже выгляжу нелепее некуда. Влажные после душа волосы пришлось расчёсывать пальцами. Хотела заплести в косу, но подумала, что распущенные быстрее высохнут на воздухе. А потому оставила их ниспадать вдоль спины.