Зато вот мою волчицу доминантность Оливейра привела в восторг.
Наверное, будь она отдельной личностью, так бы и сказала: "Ну, наконец-то!".
Что ж, хоть кому-то из нас нравится происходящее.
— Надо, солнечная моя. Мне — надо, — проговорил хрипло, прежде чем вновь впиться в мои губы новым алчным поцелуем.
И вот тут-то волчья сущность меня предала. Всё тело будто пронзило насквозь волной чистейшей похоти.
О, теперь я окончательно осознала, что это значит и как проявляется!
Всё-таки одно дело наблюдать за другими, другое — испытать на себе.
И теперь уже я сама обняла Рафаэля за шею, притягивая ближе, и с той же жадностью ответила на поцелуй.
"Как одурманил", — последнее, что пронеслось в сознании, прежде чем я снова пропала в водовороте нахлынувших ощущений, погребённая резко пробудившейся страстью.
Впрочем, не сказать, что всему виной только моя волчица. Наверное, в глубине души я просто точно так же этого желала. А может, всё дело в самом Рафаэле.
До сих пор не понимала, почему именно он один пробуждал во мне все эти эмоции и желания, но я словно спичка загоралась от малейшей искры с его стороны и уже сама намеренно раздувала это пламя, осознанно сгорая в нём. И этот факт изрядно пугал. Слишком сильная зависимость. Опасная. А главное, когда я успела настолько вляпаться, так и не поняла.
Но и на это мне сейчас было откровенно плевать. Всё, что осталось действительно значимым — череда резких, даже почти грубых, глубоких толчков внутри меня, сводящих с ума, и почти вмиг пропитавший всё вокруг аромат апельсина с горьковатым привкусом кофе, лишивший последних крох разума. И то самое уже дважды, а теперь трижды, испытанное мною наслаждение охватило каждую клеточку тела, почти что выбивая воздух из лёгких наравне с протяжным стоном на пике удовольствия.
И снова взгляд глаза в глаза. Только на этот раз пропитанный недобрым напряжением. Ощутила себя мотыльком, пригвождённым к столу умелой рукой лепидоптеролога.
— Больше не говори мне “нет”, - тихо произнёс Рафаэль, шумно дыша мне в шею. — Со мной это всё равно не сработает.
Он практически лежал на мне, хотя, уверена, будь оно на самом деле так, точно раздавил бы своим весом.
— Вы если закончили выказывать свои доминантные замашки, может, уже слезете с меня, синьор Оливейра? — парировала сухим тоном.
Кто бы знал, как я сейчас себя ненавидела!
Точно так же, как и Рафаэля!
За то, что поддалась своим эмоциям.
За то, что не смогла остановить это безумие.
За то, что даже сейчас против воли наслаждалась теплом его тела.
Слабая…
Мрачно усмехнулась на собственные мысли и отняла руки от его шеи — в пальцах ощущался дискомфорт.
— Ох ты ж… — выдохнула, с изумлением глядя на удлинившиеся ногти.
Точнее, когти. Острые, чуть загнутые, цвета тёмного серебра.
Честно говоря, уже и не надеялась, что мне доступна частичная трансформация, как родным. Ни разу за все мои семнадцать лет не получалось её вызвать. До этого момента.
Все обиды разом отошли на второй план.
— Хотя знаешь, согласна на ещё парочку сеансов, — пробормотала я растерянно. На губах сама по себе расползлась широкая улыбка. — Может, ещё какие таланты откроются, — радостно добавила, продолжая увлечённо разглядывать свои ладони.
Альфа моего положительного настроя не разделил. Отстранился, выпрямившись, и принялся поправлять на себе одежду. Ну, и я тоже уселась, настороженно поглядывая уже на него самого. Не ждала от него услышать ничего хорошего. Так и вышло.
— Ты ведь бронировала два билета до Москвы? — поинтересовался он сухо. — Если так — отмени. Никуда ты не полетишь, Ангелина. И да, — достал из кармана брюк телефон, который бросил на край стола, выдержав показательную паузу, — можешь позвонить своему папочке, “обрадовать” его. Я нарушил все наши с ним былые договорённости и готов за это расплатиться, — криво усмехнулся, а затем просто-напросто направился на выход с террасы.
Настоящее имя отразилось в сознании подобно грому в ясный день.
Всё-таки догадался…
Только вот ни облегчения, ни паники… ничего не испытала. Лишь прикрыла глаза и невесело ухмыльнулась.
Интересно всё же, как давно понял, кем я являюсь? И почему молчал?
Впрочем, о том можно поразмыслить позже. Да и было кое-что действительно важнее всего этого.
Спрыгнув со стола, подошла туда, где остались лежать бумаги. Вчиталась в печатные буквы, а после с ужасом уставилась на проставленные подписи. По всем документам и законам Бразилии я являлась женой Оливейра. Причём, далеко не с сегодняшнего дня, а гораздо… гораздо раньше. С первого дня нашей встречи.
"Я нарушил все наши с ним былые договорённости и готов за это расплатиться", — будто снова наяву услышала сказанное им.
Нарушил договорённости.
Снова всё упирается в эту злосчастную сделку. И снова моим мнением не поинтересовались. Хотя нет, в этот раз поинтересовались. Для проформы. Впору восхититься коварством одного наглого и бесстыжего индивидуума.
Из груди вырвался смешок. Следом за ним ещё один. И ещё. До тех пор пока я окончательно не расхохоталась, а после с яростным рычанием отшвырнула от себя документы, которые не разлетелись только из-за того, что все листы были скреплены между собой степлером.
И ведь я знала, что пожалею об этой своей слабости, несмотря на его обратное заверение… Так и вышло.
ГЛАВА 23
ГЛАВА 23
Рафаэль
Утром, когда готовился к пробуждению этой взбалмошной девчонки, совсем не думал, что всё может пройти настолько плохо. И сам давно прекрасно понял, что младшая дочь альфы клана серых волков — сплошной клубок противоречий, сама не всегда понимает чего хочет, однако… Не до такой же степени?!
Да я сам не лучше.
Ведь знал же прекрасно, что легко не будет.
И всё равно…
Сорвался.
Но и отпустить от себя уже не мог.
Чем больше девчонка противится, тем будто сильнее привязывает к себе.
Я мазохист?
Очевидно.
Вроде ещё сутки назад мечтал от неё избавиться и вернуться к прежней жизни, а в итоге поступил с точностью до наоборот. Стоило только представить себе, что ещё хоть кто-нибудь окажется рядом с ней и испытает всё то, чем она со мной поделилась… Такая что ли эта самая пресловутая любовь? Сомневаюсь. Тут больше на помешательство похоже.
А ведь мог бы просто соврать ей, продолжить и дальше вести эти игры, которые она сама же и затеяла. Когда надо, я умею быть убедительным.
Но только в этот раз захотелось быть… честным?
Выставив себя полнейшим кретином?
Точно помешательство!
С другой стороны, рано или поздно жениться бы всё равно пришлось, дядя мою личную жизнь в покое всё равно не оставит, а тут… хоть доволен будет новообретённой родственной линией, к тому же вряд ли я бы действительно смог найти себе жену лучше. Надеюсь, это мне поможет в тот момент, когда эти самые новые родственники решат бросить мне вызов. Полное право имеют. Начиная от отца и заканчивая братьями Ангелины.
“Жди” — всплыла в разуме невольно надпись-послание за трупом.
Уж не знаю кому на этот раз я перешёл дорогу, но с насмешкой подумал о том, что вряд ли дождусь этого “несомненно грандиозного” события. Меня раньше где-нибудь прикопает кто-нибудь из семейства Рязановых.
Что ж… До этого тоже ещё предостаточно времени! Успею “насладиться” семейной жизнью. Если сама жёнушка меня не изведёт.
И чего мне “на месте ровно не сиделось”?
Устал, наверное, я просто.
От всего и сразу.
А Ангелина… Другое. Как глоток свежего воздуха. Будто мир в одночасье меняется, когда она рядом.
Может быть, именно это и была та причина, по которой я пошёл наперекор даже самому себе и собственным убеждениям.
Не отличался раньше бездумной импульсивностью.
Но тут…
По-другому просто не получалось.
Да и…
— Нах*р всё! — озвучил уже вслух, от всей души саданув по первому, что только под руку попалось.
И второму…
И третьему…
Пока методично разносил всю обстановку своего кабинета, не поскупившись даже раздолбать к чертям барную зону, градус закипающей внутри ярости лишь усиливался. Мебель разлеталась на части, стекло звенело, отражаясь в подсознании многократным дребезжащим перезвоном, но… легче не становилось.
Да что за бл*дство?!
— А Демон с Селеной утверждали, что ты зануда, — послышался от дверей задумчивый голос Ангелины. — Интересно, что бы они сказали теперь? — осмотрела равнодушным взглядом испорченный интерьер.
В руках девушка держала оставленные мной на террасе документы и телефон. Пришлось призвать все оставшиеся в разуме крохи здравомыслия, чтобы ещё и её не послать куда подальше.
— Отцу позвонила? — ненадолго прикрыл глаза, глубоко вдохнув. — Когда ждать в гости с поздравлениями? — вернулся к созерцанию окружающего, по большей части сосредоточившись на уцелевшем окне.
Хорошая вещь, оказывается, эта прозрачная броня, на установке которой в своё время так настаивал старший семейства Оливейра.
— Нет, — усмехнулась девушка, подойдя ближе. — Я сделала хуже, — отвела взгляд и протянула мне телефон с бумагами. — Я позвонила Доминику. Так что ты там… охрану предупреди, что ли, — вздохнула устало. — На всякий случай. А то он, кажется, не в духе, — закончила совсем тихо.
— Бесполезно. Они мне в этом вопросе подчиняться не будут, — хмыкнул равнодушно. — Приказ вожака, и всё такое… Да и, если Аль-`Азиз хочет для своего старшего брата межклановой войны, кто я такой, чтобы ему мешать? Пускай развлекается. Он это дело любит, — скривился от собственных слов и уселся прямо на пол.
Просто, помимо окна, каким-то чудом уцелел ещё и графинчик с пока что непонятным содержимым — тем и занялся, открывая его. Внутри обнаружилась ядрёная смесь текилы и коньяка. Подозреваю, с руки Николаса. Это он у нас — любитель экспериментов. Алкоголя было не так уж и много, так что особо мне это ничем не помогло, даже когда посудина осталась пустой.