— Всем доброе… — послышался рядом голос Авроры, а после она резко замолчала, не сводя рубинового взора с сына главы клана южных волков, который, наконец, от меня отвернулся. — Вот дерьмо! — выругалась следом почти неслышно, обернувшись назад к стоящей за её спиной Ангелине.
Та в свою очередь тоже не сводила ошарашенного взора с мексиканца, как и он с неё.
— Мам? — позвала жалобно.
Только вот белая волчица в ответ на это беспомощно посмотрела на свою пару, а после уже взволнованно на меня. Ангелину же одолевали сейчас ужас, паника и растерянность. Но, прежде чем я расслабился, в душе почти сразу всколыхнулась непреодолимая тяга, пополам с восхищением и жаждой обладания. Наряду с чужими эмоциями, вспыхнула жгучая ярость — уже единолично моя. Она буквально испепеляла изнутри, словно раскалённое железо вогнали в солнечное сплетение.
Сгустившееся напряжение, наверное, можно было ножом резать. Все резко замолчали. Даже те, кто прибыл только что, застыли неподалёку, непонимающе глядя на всех нас и не решаясь подойти.
Мексиканец тем временем дотронулся до волос Ангелины, с восхищением рассматривая игру света в отдельных прядках. А после вплотную приблизился к ней, не разрывая визуального контакта. В довершение ко всему, мою инстинктивную попытку вмешаться пресёк альфа клана серых волков. На плечо легла тяжёлая ладонь того, кто втрое старше. И всё бы ничего, но жест подкрепила дополнительная тяжесть пришедшей от него альфа-волны, противиться которой оказалось затруднительно.
— Значит, вот ты какая, моя пара, — проговорил между тем хриплым голосом мексикашка, нежно погладив девушку по щеке. — Меня зовут Раймон, — представился следом, пока я мысленно разделял его на тысячи кровавых кусочков, которые очень уж хотелось скормить безродным шакалам.
— А-ангелина, — выдохнула она так тихо, что ответ скорее можно было прочитать по губам, чем услышать.
Эмоции девушки теперь больше напоминали полнейший хаос. Вихрем метались в сознании в невозможности уцепиться хоть за одну.
Пара так и замерла, стоя близко друг к другу, продолжая неотрывно смотреть один на другого, больше не замечая ничего и никого вокруг, в то время как ярость во мне лишь росла и крепла, постепенно превращаясь в настоящее инферно, продолжающее самым подлым образом выжигать нутро.
Будто небеса сейчас рушились на меня. И дело уже не в том, что меня всё ещё придавливало к месту сила альфы клана серых волков.
Совсем нет. Всё гораздо хуже.
Потому что даже моя необъятная ярость нисколько не преуменьшала факта осознания фатальности происходящего.
— А чего все застыли, как статуи? — вмешался в вакуум напряжения весёлый голос сына Верховного, судя по внешности. — Сестрёнка, тебя выпустили на прогулку! — радостно добавил следом, обратившись к Авроре, и в тот же миг оказался с ней рядом, сграбастав в крепкие объятия. — Наконец-то, будет, с кем повеселиться! — протянул мечтательно. — А то здесь все такие снобы! — пожаловался. — Зато сегодня оторвёмся! Вот Александр ещё прилетит и ю-ху!
Белая волчица на слова брата лишь вяло улыбнулась и промолчала, бросив на меня короткий взгляд.
— Так чего застыли-то? — переспросил младший О'Двайер. — И где отец?
— Созданием пары любуемся, — ответил кто-то, я уже не разобрал кто.
— О, вы ещё и дочку привезли? — удивился Эйдан, обратив, наконец, внимание на ту, о ком речь. — Ого! Знатно постарались! Красотка! — вынес вердикт осмотру. — Так чего невесёлые-то такие? — полюбопытствовал едва слышно. Ещё раз окинул взглядом толпу, пока не наткнулся на мрачного меня. — М-да… — протянул, потерев лоб, и окончательно заткнулся.
— Прогуляемся? — предложил тем временем мексиканец и, не дожидаясь ответа, ухватив за руку, потянул заворожённую Ангелину за собой на выход.
Она и не сопротивлялась.
Все проводили их молчанием.
Как только девушка скрылась за дверями, её мать неожиданно улыбнулась, а по помещению разлилась волна спокойствия, наполненная ноткой радости и гордости.
— Выбор сделан, — произнесла Аврора, подмигнув тут же расслабившемуся Рязанову.
Теперь, наконец, и я мог свободно двигаться. Да только уже и не знал даже куда идти.
Первым порывом было догнать девчонку и выпотрошить долбанного мексикашку, а затем, наплевав на всё и вся банально забрать жену и увезти куда подальше, по итогу вернувшись на свою территорию, после чего запереть её на вилле, как и упомянул прежде о том альфа серого клана. И даже разборки в Рио мгновенно перестали иметь значение. Если понадобится, все улицы кровью залью, но гадёныши все до единого передохнут или подчинятся. Хватит с меня либеральности. Них*ра она не срабатывает, в конце концов.
А вот потом…
Что потом?
Она будет ненавидеть меня.
Знаю.
И даже отчасти я готов смириться с этим.
Пусть что угодно чувствует, только бы со мной рядом осталась.
Разве я могу отдать её другому?
Не могу…
Но ведь и против природы не попрёшь.
Загнётся.
Умрёт.
И я ничем не смогу ей помочь.
Так что бессмысленно всё это!
Говорил, не отпущу. И ведь, и правда, не в силах отпустить. Но и держать около себя тоже уже нельзя. Долбанный замкнутый круг какой-то получается!
— Оливейра, ты слишком громко думаешь даже для меня, обычного эмпата, — укорила белая волчица. — Да и… Выбор сделан. Ни тебе, ни нам его уже не изменить, — тяжко вздохнула и отвернулась, широко улыбнувшись подходящему к нам альфе клана белых, своему отцу. — Папа, папа, папочка, — запричитала, подпрыгивая на месте от нетерпения, а после вовсе повисла на шее у того. — Мой лапапусик, — добавила с нежностью.
Понятное дело, мне в этой компании больше делать нечего. Уж лучше пойти и остыть. Не в моём состоянии сейчас пытаться изображать вежливость и подобие заинтересованности в знакомствах.
Разнести бы кое-чью мексиканскую голову — это да!
И потому…
— Совет ведь в шесть? — обратился к Рязанову. — Обещаю не опаздывать, — дополнил, прихватив с барной стойки бутылку недопитого джина.
Может быть конкретно сейчас ничью мексиканскую голову я тронуть не могу в силу обстоятельств, но это не значит, что я не найду себе отвлечение иного рода.
ГЛАВА 32
ГЛАВА 32
Ангелина
Собираясь встретиться с Оливейра, никак не ожидала, что всё так повернётся. А ведь подаренное им и сохранившееся у себя кольцо даже надела. И не столько как доказательство своих намерений, сколько потому что захотелось самой. После помощи мамы все эмоции стали так просты и понятны.
Почему я только раньше не замечала очевидного?
И ведь надо было просто сесть и нормально проанализировать происходящее. Я же упивалась страданиями и отрицала истинность. Зато теперь… признавала против воли.
Странное это ощущение. Словно меня очаровали. Доминик как-то показывал мне, как действует его дар. Вот почти тоже самое я ощущала сейчас, стоя рядом с Раймоном. Хотя тут скорее дело было ещё в растерянности. Только сделала свой выбор и теперь снова приходится решать для себя, что важнее. Точнее, кто.
Я последний год очень часто представляла встречу со своей парой, что почувствую при этом.
Встретила вот.
Узнала.
Ужас. Паника. Растерянность.
А ещё стремление сбежать.
Ага, за спину Оливейра.
Кто ж ещё меня убережёт от самой себя?!
И при всём при этом непреодолимая тяга к тому, кого до этого ни разу не видела даже на фотографиях. Неспособность перестать смотреть в насыщенные карие глаза. Вдыхать пряный аромат снова и снова. Слушать хриплый голос.
Полная противоположность моему Огонёчку. Во всём. И безумно притягательная.
Впрочем, наваждение как резко нахлынуло, так и пропало.
Просто в один момент во мне будто что-то перещёлкнуло. Волчица ощерилась, и всё закончилось. Теперь рядом со мной находился обычный оборотень, каких вокруг много. Да, тяга к нему осталась, только приобрела иной оттенок. Признания. Но другого рода. Словно рядом со мной один из братьев.
Самое удивительное, что тот, кто меня сейчас тянул за собой в сторону виднеющегося впереди парка, тоже больше не выглядел заворожённым. Наоборот, хмурился, явно что-то обдумывая и решая для себя. Изредка он бросал на меня косые взгляды, нежно улыбался и отворачивался.
У меня же улыбаться не получалось.
Я просто шла следом, ожидая, когда мы остановимся.
И что тогда?
Как сказать тому, для кого ты, вроде как, стала центром Вселенной, что любишь другого? Более того, с самого детства. Что я уже тогда, как человек, выбрала его, а волчица лишь подкрепила этот выбор?
И как я только могла так вляпаться?
Правильно говорят, бойтесь своих желаний!
Да простит меня Луна, но лучше бы Оливейра не сидел там как остолоп, а просто утащил меня в наш номер или вообще сразу в Рио!
Раймон выпустил мою руку, только когда мы оказались в глубине парка. Вокруг, несмотря на утро, народа было довольно много. Кто-то бегал, кто-то гулял с детьми, другие — с собаками, даже влюблённые парочки мелькали то тут, то там.
Мы шли по извилистой дорожке и некоторое время всё так же молчали.
Волк южного клана первым нарушил тишину. Тяжело вздохнул, потёр лицо ладонью и:
— Я через неделю собирался жениться, — признался негромко.
— А я уже замужем, — ответила так же тихо, показав ладонь с кольцом.
Повисло очередное молчание.
Ну, да… Что тут ещё скажешь?
У меня не находилось нужных слов. У шедшего рядом, похоже, тоже.
— Он ведь тебя не признал парой ещё, да? — снова первым заговорил Раймон.
— Нет, — голос позорно дрогнул.
Как-то до этого момента я вовсе об этом факте не задумывалась. А ведь по меркам оборотней я действительно свободна. Это я его признала. Раф же…
Волчица внутри недовольно заворочалась, требуя исправить сию оплошность. И поскорее. Пока тот тоже кого-нибудь не встретил.
В груди резко похолодело, стоило только представить, что, в отличие от меня, у него уж точно нет иммунитета от подобной случайности.