Я на это лишь пожала плечами.
— Надо в ванную сходить за растворителем, — посмотрела в обозначенном направлении. — А то он… на клею, — пояснила, проведя пальцами по краю роста волос. — Пустишь?
— Ладно, — согласился Рафаэль, вместе со мной поднялся с дивана и направился в указанном направлении. — Не хочу тебя отпускать, — пояснил тихонько.
Я же лихорадочно вспоминала, убрала ли я пластыри бабушки обратно в косметичку. И закрыла ли ту. Кажется, да. Или нет?!
Чёртовы нервы!
Из головы напрочь от страха всё вылетело!
— Что не так? — нахмурился Оливейра, быстренько уловив моё состояние.
Мы как раз добрались до нужного помещения. Оставив за собой дверь открытой, мужчина усадил меня на тумбу возле раковины. Я же безотрывно уставилась на приоткрытый замок косметички из которой торчал кончик термопакета, в котором лежали пластыри.
— За мной зеркальная дверца, — отклонилась чуть в сторону. — Достанешь сам, да?
Самой тянуться было неудобно. Надо было практически лечь тогда.
Оборотень согласно кивнул. Не только достал раствор, но и помог вернуть моей причёске первозданный вид. Замер ненадолго, с неприкрытым восхищением разглядывая рассыпавшиеся по плечам длинные серебристые локоны, а после пропустил сквозь пальцы несколько локонов, глубоко вдохнув.
— Как хорошо-то, — прошептала, зажмурившись, радостно улыбаясь, и в отличие от Рафаэля принялась со стонами наслаждения массировать кожу голову.
Хотела ещё заикнуться о душе, но вовремя заткнулась.
Всё же несмотря на то, что я приняла метку своего волка и вообще уже вроде как глупо от него бегать, хотелось сохранить пусть подобие, но какую-никакую дистанцию между нами.
Зато оборотень, в отличие от меня, от водных процедур отказываться был явно не намерен. Перестав пялиться на мои волосы он включил воду в душевой кабине, а затем вернулся обратно ко мне, с вполне однозначными намерениями.
— Э-э, нет! — выпалила раньше, чем успела себя остановить и придумать правдоподобную отмазку.
Ещё и руку выставила перед собой в останавливающем жесте.
Пластырь, конечно, крепкий, но в горячей воде непременно отпадёт.
Я пока ещё не готова к подобному диалогу!
В эмоциях огненного волка промелькнуло удивление. Оно же отразилось и в бирюзовом пристальном взоре. А ещё он явно начал что-то подозревать. Слишком уж внимательно разглядывал с ног до головы, будто впервые видел. Но так и не сказал ничего. С пару секунд ещё прожигал меня полным непонимания взглядом, а после направился в душ единолично.
А я…
Я зачем-то сорвалась с места и побежала на выход. И даже отсутствие нижнего белья под коротким платьем не остановило.
Мне срочно нужно на воздух! Туда, где нет Оливейра! Нервы успокоить!
Я даже не стала обуваться, со скоростью присущей мне, как оборотню, взбежав на последний этаж, а оттуда — на крышу высотки, в которой жила.
Порыв ветра привёл в чувства, подарив ощущение мнимой свободы, успокоив мои душевные метания. Ещё с пару минут так постояла у выхода с закрытыми глазами, прежде чем приблизилась к краю, глядя на заходящее солнце, лучи которого отражались от многочисленных стёкол небоскрёбов.
Безумно красивое и завораживающее зрелище!
Я часто провожала закаты и встречала рассветы здесь с чашкой горячего фруктового чая.
Вот и сегодня не отказала себе в этом удовольствии, только на этот раз без сладкого напитка, усевшись на уступ края, свесив ноги над пропастью.
Эх, жаль я не активная альфа, как мама!
Наверное, здорово было бы податься чуть вперёд и отправиться в короткий полёт…
Но мне этого не дано.
Впрочем, раньше меня сюда и не затащить было бы никакой эмпатией даже.
И всё равно не удержалась и наклонилась чуть вперёд, с улыбкой глядя вниз на улицы, на многочисленных прохожих.
— Родная моя, — раздался внезапно близко голос Рафаэля, отчего я вздрогнула, чуть не свалившись вниз. Талию тут же крепко сжали его ладони. — Солнечная девочка, ты не делай так больше, ладно?
— Ты меня напугал, — выдохнула, стараясь унять резко участившееся сердцебиение, вызванное страхом падения.
Сама же в ответ вцепилась в его руки.
— Могу обвинить тебя в том же, — флегматично отозвался оборотень. — С каких это пор ты перестала бояться высоты? — дополнил заинтересованно.
— С Айком и не такое в себе откроешь, — отшутилась нервно.
При этом глубоко вздохнула и выдохнула, успокаиваясь и набираясь храбрости признаться в беременности. Всё равно смысла скрывать её нет.
— Пообещай, что я всё же доучусь в Нью-Йорке? — попросила негромко, почти что жалобно.
В ответ послышался обречённый вздох.
— Чем тебе университеты Рио-Де-Жанейро не угодили?
— А тебе? — парировала, полуобернувшись.
И тут же зависла на разглядывании внешнего вида огненного волка. Он был одет очень непривычно: потёртые светло-серые джинсы и белая кофта с длинным рукавом. Даже не знала, что в его гардеробе есть подобная одежда. Что-то не припомню ничего такого на вилле. Но ему удивительно шло, делая весь образ менее суровым и… более близким, что ли. Родным. Домашним.
Мои губы сами по себе растянулись в улыбку, а кончики пальцев закололо в желание прикоснуться.
— Во время очередных разборок с местными наркобаронами дядя меня банально выслал из города, поэтому я и учился в Йеле, — с заметной горечью усмехнулся Рафаэль, а в его эмоциях отразилась тоска.
Свою ладонь я всё же прижала к его щеке, желая тем самым забрать его тоску себе. Чтобы он больше никогда-никогда не испытывал этого чувства.
Эх, иногда мне всё же жаль, что я не эмпат.
— Зато там ты познакомился с Селеной, а потом и со мной. А так бы жил в своём Рио и офисе безвылазно. А так хоть мир повидал, — отшутилась. — Штаты вот изучил.
— За наглядное изучение штатов тебе отдельное спасибо, да, — хмыкнул Оливейра.
Я рассмеялась.
— Ты прав, не повезло тебе со знакомством с Селеной, — покачала головой с деланным прискорбием. — Жил бы себе припеваюче, проблем не знал.
— Я не говорил, что жалею об этом, — попрекнул альфа. — И уж тем более не считаю, что мне не повезло, — снова хмыкнул, а затем тепло улыбнулся, отодвинув меня от края. — Наоборот даже, — дополнил, ласково проведя сгибом пальцев по моей щеке. — Если бы не вы, так и провёл бы всю жизнь один.
И вот тут я вспомнила, что где-то сейчас или в будущем, есть его истинная половинка. Может, Рафаэль меня и отметил, но кто даст гарантию, что тяга к другой не пересилит потом?
И как я только могла забыть?!
— Слушай, Рафаэль, пообещай мне, что если вдруг ты встретишь свою истинную пару… Ты… — замолчала, не способная собрать разрозненный поток мыслей воедино, чтобы выдать полноценную фразу. — И если ты выберешь её… Ты мне скажешь об этом сразу. И… — так и не договорила, не зная, что сказать. Разве что: — Сам же чувствовал, каково это. И это при том, что у меня иммунитет к подобному.
— Родная моя, солнечная, наивная девочка, — снова улыбнулся огненный альфа, крепче прижимая к себе. — Что ты там говорила недавно про то, что уже выбрала себе истинную половинку? — задал вопрос, но ответа дожидаться не стал. — И я принял это. Принял тебя. Всю от и до. Вместе со всеми твоими чувствами и эмоциями. И мы закрепили нашу связь обоюдными метками. Теперь я ощущаю тебя — как самого себя, а ты — меня. Так почему тогда между нами должен появиться кто-то ещё? — усмехнулся, запустив в карман руку, вынимая небольшую ампулу с фиолетовым раствором. — Но если тебе так будет спокойнее… — вложил стекляшку в мою ладонь. — Держи. Пусть у тебя будет.
Уставилась на колбу ошалелым взором. И никак не могла поверить в то, что Рафаэль вот так легко согласен был отказаться от своей природы. С другой стороны — ведь уже это сделал, по сути. Тут он прав. Принял же мою метку. Я — его. И это уже ничто не изменит. Но просто я помнила ещё, насколько сильна тяга между освещёнными Луной, вот и…
Точно глупая!
— Нет, — отозвалась негромко, вернув сыворотку обратно Оливейра. — Я и так верю, — дополнила смущённо. — Тебе. И… в нас, — посмотрела на мужчину и неуверенно улыбнулась. — Но учиться я всё равно буду в Нью-Йорке! — заявила важно следом, желая разбавить неловкий разговор чем-нибудь более лёгким и шутливым.
Последовал очередной обречённый вздох от оборотня.
— Вот как ты себе это представляешь? — поинтересовался насмешливо. — Я же с ума сойду, а заодно и тебя сведу, если мы будем так далеко друг от друга, — улыбнулся на этот раз с оттенком грусти. — И… ты больше ничего не хочешь мне сказать… Ещё?
И если в начале его монолога я готова была в итоге согласиться и отказаться от учёбы в Колумбийском университете, только бы не ощущать тоску в его эмоциях, то последний вопрос быстренько остудил мой пыл.
Сказать я, может, и хотела, но не тогда, когда он вот так давит. И уж если спрашивает, значит… понял? Или оборотень на что-то другое намекает?
— Например? — отвернулась от него, уставившись на проявившиеся в небе звёзды, несмотря на то, что было ещё довольно светло.
— Не хочешь, значит, — отозвался Оливейра, сдавливая в своих объятиях почти до боли. — Я так и подумал. Ну, нет — так нет… — закончил немного рассеянно и уткнулся носом мне в макушку, глубоко вдыхая.
— Зачем ты только меня нашёл? — задала риторический вопрос. — Всё было так просто и понятно, а теперь… — тяжело вздохнула, потянувшись к пояснице, где был приклеен пластырь, и избавилась от него, сжав в кулаке. — Мальчик, — добавила с очередным вздохом.
— А теперь… Тоже ничего не изменилось, Ангелина, — отозвался оборотень, вместе с тем шумно выдыхая.
Снова втянул в лёгкие побольше кислорода. Какое-то время просто дышал, сконцентрировавшись на этом занятии. И так и не сказал ничего больше. Лишь объятия приобрели слишком болезненный оттенок, когда его ладони сместились к низу живота.
— Да всё изменилось, — ответила запоздало. — Теперь ты точно увезёшь меня из Нью-Йорка, и моя мечта о Колумбийском университете так и останется мечтой. И потом…