— И потом, — перебил Рафаэль довольно грубо, не дав договорить, — поскольку твоя мечта под названием “Колумбийский университет”, заключающаяся в каких-то там стенах одного конкретного географического местоположения, тебе гораздо важнее того факта, что я пять лет минимум не увидел бы своего сына, если бы не приехал и не нашёл тебя, то я мгновенно должен проникнуться этим твоим странно-необоснованным порывом жить отдельной жизнью, да? Вроде бы выяснили уже всё. Но нет. Ты как заведённая твердишь одно и то же. Знаешь прекрасно, что я не только не хочу, но и не могу дать тебе такую свободу, но всё равно продолжаешь говорить мне об этом. Нравится чувствовать себя жертвой? Это я один такой тиран и сволочь вынуждаю тебя быть со мной, а ты на самом деле этого, вроде как, и не хочешь, да? Ну, если нравится — да пожалуйста, обманывай себя и дальше сколько угодно… — раздалось уже напополам с рычанием, а в следующий миг меня поставили на ноги. — Через шесть часов у нас рейс в Рио. И ты полетишь со мной. Я всё сказал, — развернулся и направился на выход с крыши.
Не знаю, что тому способствовало… Его злость, которую я ощутила, как свою, или же моя обида за такую отповедь (а ведь он даже не дослушал меня!), но я не смогла удержаться, чтобы не задеть его в ответ.
— Знаешь, Рафаэль, а ты, оказывается, лицемер! — бросила ему вслед, сжав ладони в кулаки. — Если бы это была твоя мечта, ты бы вообще не заморачивался чужими чувствами! Шёл бы по головам! Как и всегда это делаешь, не замечая ничего и никого вокруг! Лишь бы всё было по-твоему! Как и сейчас делаешь, оправдывая это моими капризами! И чтоб ты знал, ты вообще не должен был узнать о сыне! Ни через пять лет! Никогда! Это должен был быть мой ребёнок! Только мой! — сорвалась на сиплый крик. — А тебя вообще не должно было быть в нашей жизни!
В горле стоял ком, мешая говорить нормальным голосом. Слёзы тоже едва сдерживала.
Оборотень на ровном месте споткнулся. Ухватился обеими руками за косяки открытой настежь двери и склонил голову, а пространство наполнилось неконтролируемым выплеском его силы.
— Да, я лицемер. А ещё эгоист, — не сдерживая злорадство в тоне, заговорил оборотень, медленно обернувшись. — А ты? — прищурился, окидывая меня оценивающим взглядом с ног до головы. — Ты — не такая? — ядовито усмехнулся. — Что ты знаешь о том, чтобы воспитать альфу? Да ещё и в одиночку. Как ты собиралась учить моего сына развивать и контролировать свои способности? Или, может, ему при рождении тоже пластырь какой-нибудь наклеишь, который скроет его сущность? А, солнечная моя, дорогая жена и пара? — выделил намеренно. — Давай, расскажи мне о том, насколько ты у нас правильная, что имеешь право решать за других, как им жить? Ну, поделись со мной милой славной сказкой о том, будто наследник огненного клана может и простым ребёнком побыть, а отец ему вообще не нужен… Говори! — рявкнул под конец, наряду с новым выбросом силы, от которой ноги невольно подкосились, вынуждая опуститься на пол крыши.
— А кто сказал, что он рос бы без отца? — нервно рассмеялась. — И на тот момент я не была твоей парой. Только ты моей, — напомнила ему язвительным тоном, царапая поверхность под ладонью проступившими когтями. — И что я такого сказала про мечту, что ты так разозлился, а, Рафаэль? — наконец, нашла в себе силы снова подняться на ноги и гордо вздёрнуть подбородок, глядя на огненного волка с вызовом. — Только отметила, что шла к этому с самого детства, просиживая дни и ночи над учебниками ради высших баллов. И да, когда я столько этого добивалась и получила желаемое, появляешься ты и отнимаешь это у меня. И я же виновата? — улыбнулась сквозь слёзы. — И да, ты прав, я ни разу не правильная. Но ведь это же ты сам научил меня быть такой, разве нет? И мой, — выделила обращение, — сын вырос бы и без тебя достойным альфой, зря переживаешь.
"И я просто хотела иметь частичку тебя", — добавила про себя.
В конце концов, на тот момент я ведь думала, что не нужна ему.
Так какой реакции он от меня ждал?
Что я приду к нему после этого и сообщу о ребёнке?!
— Без меня вырос бы… — повторил за мной, а бирюзовый взор моментально затопило настоящим пламенем. — С другим… — прорычал с яростью и жестоко оскалился. — А я тебя предупреждал… — прозвучало уже в откровенном обещании.
Память тут же подкинула момент его боя, и мне вдруг стало страшно.
Нет, убить, конечно, не убьёт. Да и вряд ли боль причинит. Физическую. А вот моральную…
А мстить Оливейра умеет.
Оборотень отвернулся, переступив через порог, но тут же остановился вновь.
— Только попробуй удрать. Найду. Выпорю.
Ещё один всплеск альфа-волн, наряду с ударом кулаком, снёс дверь с петель. Больше Оливейра на меня не смотрел. Так и ушёл, злющий как… Цербер.
Я же опустилась обратно на пол, глядя перед собой невидящим взором. А может это из-за слёз все очертания стали смазанными. Не знаю. В эмоциях воцарилось необычайное затишье, словно кто-то во мне нажал кнопку "стоп".
Кто я?
Где я?
Зачем я?
Всё перестало иметь значение.
Захотелось лишь свернуться калачиком и заснуть вечным сном…
Но почти сразу следом внутри меня родился протест.
Да почему я вообще должна его слушаться?
Только потому что он на мне женился, а ещё мы обменялись метками?
И что мне теперь тогда всегда жить по одной его указке?
Не хочу! И не буду!
Хватит с меня!
ГЛАВА 40
ГЛАВА 40
Рафаэль
Очевидно, этот город вообще не спит, потому как на улицах Нью-Йорка, с наступлением темноты, меньше народа не стало. Разве что на смену часто попадающимся навстречу холёным менеджерам среднего звена, несущим свои портфельчики и только купленный кофе, теперь попадалась влюблённые парочки, с дебильно-счастливыми улыбками, то и дело обнимающие друг друга.
И почему это меня так задевает?!
Раньше вообще и дела не было до окружающих.
Тем более что выжигающая мою грудную клетку ярость конкретно в данный момент была направлена не на проходящих мимо незнакомцев, а на одну конкретную личность, который вот уже в который раз перешёл мне дорогу.
Пришлось преодолеть несколько кварталов и Центральный парк, прежде чем я добрался до нужного места. Тем больше взбесил тот факт, что жила Ангелина не столь уж далеко от обиталища Эмерсона в Верхнем Ист-Сайде. Оборотень будто ждал меня, сидя в кресле, на третьем этаже своего шестиуровнего таунхауса, на террасе, с чашкой кофе в руках.
— Какими судьбами? — поинтересовался хозяин территории, делая глоток горького напитка. — И ты силу поумерь, а то охрана у меня молодняк обучает, а те довольно нервные ребята.
Можно подумать, это меня остановит…
Ещё когда услышал от того человека про дивный выбор блюда со взбитыми сливками и упоминанием о ребёнке, глубоко внутри закрались сомнения. Но, честно говоря, с выводами спешить не стал. Да и не верилось. Мало ли чем там восемнадцатилетние девчонки свой стресс утоляют — перепады настроения у Ангелины те ещё возникли при моём появлении. Тем более что…
Серьёзно решила расстаться со мной, заполучив от меня напоследок сына?!
В голове до сих пор не укладывалось.
Не просто ушла. Окончательно решила расстаться, только потому, что увидела меня рядом с какой-то там девицей. При том, что сама по полной программе поплыла при виде того мексикашки! Не просто наказать меня собралась, нет. Гораздо хуже.
Что это? Предательство? Месть?
Такой боли я ещё никогда не испытывал. И не думал даже, что такое в принципе возможно.
Вот тебе и радость отцовства!
Что ещё чувствовал по этому поводу…
Да ни черта больше!
Всколыхнувшаяся в подсознании ярость всё не утихала. Наоборот. С каждым прошедшим мгновением, будто кто-то невидимый только добавлял градус моей ярости. Вообще ничего здравого уже не осталось. Не волновало даже, что тем самым я не только себя разрушаю, но и свою пару.
А ведь мог бы списать всё на возраст и страхи Ангелины. Прекрасно ощущалось последнее, наряду с неуверенностью в будущем. Но пересилить себя не смог. У меня и так уже давно крыша ехала абсолютно во всём, что связано с этой девчонкой, а теперь так и вообще… желание умыться чужой кровью стало слишком не подконтрольным и не управляемым.
— Оливейра, осади, — вывел из раздумий резкий и властный оклик Эмерсона, наряду с его выплеском силы. — Отставить! — добавил следом, поднявшись с кресла. — Не сметь применять оружие к нашему гостю, — усмехнулся на последнее слово, махнув появившейся будто из ниоткуда охране, которая поспешила скрыться обратно. — Тебя так сообщение о появлении Летиции в Нью-Йорке выбило из колеи? — приподнял брови, с прежним спокойствием делая новый глоток кофе.
Ха…
— Нет, меня так факт того, что ты собрался моего сына воспитывать, обрадовал, — сказал, как есть. — По словам моей пары, — добавил, немного погодя.
Эмерсон от моего заявления подавился напитком. Аж закашлялся. Попутно ещё одарил осуждающим взглядом.
— Я видел ту состряпанную бумагу, которая, при желании некоторых, могла бы способствовать аннулированию моего брака с младшей дочерью альфы клана серых волков, — заговорил снова, чтоб уж не думал тупо всё отрицать.
На последнее заявление Лукас уже взял в себя в руки, при этом как-то странно усмехнувшись.
— Не здесь, — добавил и направился внутрь дома.
Помедлил немного, попутно по привычке отмечая расположение всех и вся, и уже потом направился вслед за Эмерсоном.
Пройдя по узкому коридору, мы поднялись на пятый этаж, в небольшой уютный светлый кабинет без окон. Все стены были заставлены шкафами с книгами, а посреди комнаты — широкий дубовый стол. Именно за него и уселся хозяин дома, махнув рукой на одно из двух гостевых кресел.
— А теперь по порядку, — заговорил, когда я устроился поудобнее. — Какие именно претензии ты сейчас предъявляешь мне? — взял с противоположного края стола графин с коньяком, который налил в стоящий рядом стакан, и протянул тот мне.