Что я там прежде говорил про страх?
Оказывается, ничего подобного и близко не испытывал я в тот момент в сравнении с тем, что теперь меня пробило. Будто наизнанку вывернуло, выпотрошило и размазало по земле. И даже уход в Грани показался весьма заманчивым обстоятельством. Лишь бы только не знать, что солнечной девочке причинили непоправимый вред. По моей вине.
Задохнётся…
Метнулся в сторону, нисколько не задумавшись о том, в верном ли направлении вообще подался… А спустя пару минут плутания по местности парковой зоны наткнулся на… свежезакопанную могилу.
Обратно человеческий облик вернул, уже будучи почти совсем рядом с той, кого не уберёг. Не думал вовсе даже что делаю. Просто принялся раскапывать. Не уверен, сколько времени это заняло, но казалось, будто вся вселенная остановилась, подло оттягивая тот момент, когда я смогу вытащить из земли перепачканную Ангелину.
Девушка к этому времени уже не дышала. Руки и ноги оказались стянуты кабельными стяжками, от которых я избавился первым делом. В груди пекло так, будто это я под толщей земли находился, а не моя пара и ещё нерождённый сын. И так и не выбрался оттуда.
Усилием воли заставил себя отринуть все эмоции, сосредоточившись на главном — возвращении к жизни серой волчицы. Снова и снова заставлял её дышать, вместе с тем откровенно моля Лунную вернуть мне тех, кто дороже собственной жизни.
Уж лучше бы мою забрала…
Но секунды шли одна за другой, а ничего не менялось. Для меня это время так и вовсе растянулось в новую бесконечность, пока я пытался вернуть Ангелину. Единственное, что вселяло надежду — я улавливал сердцебиение малыша.
Вдыхал и вдыхал в лёгкие своей пары воздух…
И не понял в какой момент всё изменилось. Просто неожиданно моё запястье перехватила рука девушки, а сама она жадно и с хрипом принялась втягивать в себя кислород, глядя на небо широко распахнутыми глазами.
— Живая… — выдохнул, не слыша собственного голоса.
Сердце в груди билось так бешено, что ритм отдавался в ушах.
— Живая… — сгрёб девушку в объятия, уткнувшись носом в её шею. — Живая… — раз за разом повторял одно и то же. — Живая…
И я теперь тоже.
По-настоящему живой.
— Раф… — по-прежнему задыхаясь, произнесла Ангелина едва слышно, переведя свой взор на меня. — Ты… — никак не получалось у неё справиться со своим дыханием. — Я… Ты… Прости… меня… — с паузами сказала и тут же громко разревелась.
Прижал к себе её крепче и поднялся на ноги.
— Ты сейчас, главное, дыши глубже, ладно? — предложил миролюбиво и ласково погладил её по голове, прижавшись губами к виску. — Дыши, маленькая моя, дыши, — приговаривал тихонько, пока шёл по тропинке.
— Дышу, — продолжала глубоко втягивать в себя воздух. — Дышу, — повторила плаксиво. — Я дышу, — разревелась пуще прежнего.
— Уже всё. Всё прошло. Не плачь, родная, — продолжил успокаивать, вновь и вновь целуя прекрасное личико. — Больше такого не случится. Не позволю, — снова провёл по спутавшимся прядкам. — Прости, девочка. Я виноват, — повинился.
Девушка всё это время продолжала плакать, при этом шумно втягивая в себя воздух.
— Я больше никогда-никогда от тебя не сбегу, — заикаясь от плача, но уже довольно ровно проговорила она немного погодя. — Честно-честно. И в Рио уеду, если хочешь, — дыхание её уже почти восстановилось. По крайней мере, волчица больше не сипела при каждом новом вдохе. — И… Ты ранен?! — вдруг воскликнула дрожащим голосом, заметив рваные полосы на моей шее. — И сильно! — разволновалась больше прежнего и, извернувшись, заглянула мне за спину.
Столько неподдельного ужаса я ощутил в ней.
Самому не по себе стало!
— Ерунда. Если уж я выжил после того, как Селене метку оставил… — отшутился, поспешив заверить, что всё в порядке. — После этого можно уже ничего не бояться.
На этот раз эмоции пронзило чистейшей яростью, переходящей в желание крушить.
Ого, сколько агрессии…
— Что?! — прошипела возмущённо Ангелина, резко рванув из моих рук. Едва удержал, крепче прижав к себе. — Вы ещё и метками обменялись помимо помолвки?!
Прежде, чем ответить, пришлось вдохнуть глубже, стараясь не реагировать на вспышку чужих эмоций, которые ощущались слишком остро… Как бы глупо то не звучало, и сам себя был готов придушить в этот момент!
— Это был всего лишь банальный укус в плечо, чтобы до некоторых безумцев дошло, что даже истинную пару можно потерять, — отозвался, наконец. — Ничего больше.
Серая волчица ещё с некоторое время прожигала меня нечитаемым взором.
Ярость сменилась злостью и нотками досады. Но и они испарились почти сразу, оставив на своём месте излишнее спокойствие, больше напоминавшее затишье перед бурей.
— Да плевать, — безэмоционально отозвалась Ангелина по итогу своих размышлений.
Зато плакать и беспокоиться обо мне перестала!
— Плохая из тебя лгунья, синьорита референт, — покачал головой.
— Ну, я ж не такая опытная в этом вопросе, как вы, синьор Оливейра, — язвительно протянула она. — Ничего, у меня девять веков впереди, чтобы научиться этому ремеслу, — отвернулась.
Пусть и медленно, и довольно спокойно уже, но по-прежнему продолжала глубоко втягивать в себя кислород.
— Это что, ревность? — поинтересовался встречно, озвучив очевидное. — И да, опыта в ближайшие девять веков у тебя точно прибавится. Сам об этом позабочусь, — добавил уже на ушко, игнорирую усиливающуюся боль в спине и бедре.
Видимо, адреналин от переизбытка эмоций схлынул, вот и вернулись ощущения.
— Это если эти девять веков будут, — буркнула едва слышно Ангелина, тряхнув головой, и осмотрелась.
— Что, думаешь девять веков я не протяну? — полюбопытствовал насмешливо.
Мы почти дошли до оставленного пикапа и валяющихся у него трупов. К этому времени к нему подъехала ещё парочка машин — охрана, оставленная мною возле дома, где жила Ангелина. При виде чужого транспортного средства серая волчица вся сжалась и заодно в меня почти вжалась.
— Протянешь, куда ж ты денешься, — ответила, не задумываясь, неотрывно глядя на автомобиль, в котором её сюда привезли похитители. — Сам женился, теперь живи и терпи.
— Это угроза? — удивился в свою очередь, но тут же перевёл внимание на иное. — Отцу позвони. Он волнуется, — вспомнил о насущном, сосредоточившись на повреждённой руке девушки. — Придётся снова ломать, — признал очевидное. — И лучше бы побыстрее это сделать, — сам же скривился от собственных слов. — Какое-нибудь обезболивающее в аптечке же найдётся? — обратился уже к одному из оборотней.
Тот понятливо кивнул и направился за указанным.
— Не надо обезболивающего, — парировала между тем младшая дочь альфы клана серых волков. — Я и так выдержу. Не впервые же.
— Не впервые? — удивился снова.
— Ну, сломала же вот как-то без обезболивающего и ничего, жива, — вздрогнула на последнем слове.
Резко накатившая паника чуть с ног не сбила. Показалось, что меня неожиданно лишили воздуха. Снова почувствовал себя виноватым.
— Прости, маленькая моя, — покаялся в который раз. — Прости.
— Ещё раз скажешь это долбанное "прости", и я снова сломаю себе руку. На этот раз другую и уже об твою челюсть, — мрачно пообещала она в ответ.
Я так и подзавис, переваривая услышанное…
— Ты сама себе запястье сломала? — переспросил, а то вдруг у меня со слухом или восприятием что-то не то внезапно случилось.
Иначе нах*ра она это сделала?!
— Ну-у, — растерялась Ангелина, опустив взор на колени. — Я просто не знала, как ещё дать тебе понять, что в беде, — промямлила едва слышно с нотками вины. — Это оказалось единственной возможностью в моём положении. Летиция меня к стулу привязала.
В очередной раз вдохнул глубже, игнорируя появившееся в груди жжение. Как то самое, когда думал, что больше никогда не увижу свою пару.
— Прости меня, — снова расплакалась девушка. — Я очень-очень виновата, — втянула голову в плечи. — Из-за моей глупости чуть сыну не навредила. Просто увидела её на другой стороне улицы и совсем соображать перестала.
Шумно выдохнул, а щемящее противное чувство так и не делось никуда.
— Надеюсь, в следующий раз ты вспомнишь о подобной рациональности в первую очередь, — только и сказал.
А ещё в который раз подумал о том, что моей паре не себя винить во всём этом надо. Если уж на то пошло, если бы не я — не было бы и никакой Летиции на её пути.
К этому времени успел дойти до одной из машин прибывшего сопровождения. Тот, кого я отправлял за обезболивающим, принёс не только нужный препарат, но и протянул сменную одежду и одеяло, в которое я укутал Ангелину, прежде чем усадить ту на заднее сидение внедорожника. Дверцу, правда, не закрыл, а сам остался на улице, присев перед девушкой на корточки.
— Теперь можешь ещё немного на меня за что-нибудь поругаться, — взял её за руку. — И даже в челюсть мне двинуть тоже разрешаю. Только, пожалуйста, без новых переломов, ладно? — улыбнулся приободряюще, удобнее перехватив неправильно зажившее запястье.
— Да ломай ты уже! — нервно выдохнула моя волчица, отвернувшись.
Тянуть с этим, и правда, не стоило.
Да только…
Духа не хватало причинить ей боль.
— Хм… А знаешь, я тут подумал, ты вполне можешь и дальше учиться в своём университете, если всё ещё хочешь этого. У них есть программы со свободным посещением. Правда, придётся немного помотаться между Рио и Нью-Йорком, но думаю, это не такая уж и проблема, — протянул демонстративно задумчиво. — А вот другого референта найти мне всё равно придётся. В твоём положении и то, и другое — слишком большая нагрузка. Да и… — так и не договорил.
— Что?! — второй раз за последние минуты вскрикнула серая волчица наряду с озлобленным рычанием.
Вместе с тем раздался хруст ломающихся косточек.
— Чёрт! — зашипела она почти сразу, прижав повреждённую конечность к груди. — Какого ещё другого референта, Оливейра?! — вернулась к сказанному мною. — Вот только попробуй заменить меня кем-то… — добавила с откровенной угрозой.