— А давай мы их просто выгоним, а? — предложил тоскливо, взглянув на закрытую дверь, за которой находились те, о ком шла речь.
— Ага, мечтай, сладкий! — тут же отозвался на это Доминик, нагло прислушивающийся к нашей беседе. — Что?! — а это уже явно Селене адресовал.
Если она как-то и отреагировала, нам то осталось неизвестным. Рафаэль же тяжело вздохнул, поправил на себе штаны и с явной неохотой направился в гостиную. Да мне и самой не хотелось его отпускать. Но пришлось…
К нашим гостям я присоединилась минут через пятнадцать только уже полностью собранная. К слову, мой внешний вид альфа огненных волков оценил в то же мгновение. Помрачнел, окинув недовольным взглядом, а воздух в гостиной моментально сгустился. Одета я была в короткую юбку-шотландку, белую блузку с красным галстуком, белые гольфы. Волосы собрала в два хвоста.
Он так и застыл с чашкой кофе в руках около барной стойки. А вот сестра моему появлению обрадовалась и тут же сграбастала в крепкие объятия, насколько позволил её заметно округлившийся животик. Словно только и поджидала, когда я появлюсь. На её губах расцвела тёплая ласковая улыбка, а в карих глазах… да, появились слёзы.
— Не реви! — повторила слова Доминика, что тот произносил в подобных случаях, с его же интонациями.
— Не реву, — согласилась со мной волчица, сдавив ещё сильнее, наряду с жалобным всхлипом. — Я так соскучилась, — прошептала совсем тихо. — Как ты?
И вот что ей сказать?
Что я чувствую себя на данную минуту мартовской кошкой, потому что желание так никуда и не ушло? Наоборот, при виде Оливейра затмило все остальные.
И всё-таки пришлось сосредотачиваться на насущном. А о своей ненормальной реакции организма на огненного волка я потом подумаю.
— Я сейчас задохнусь, — отшутилась сестре на её вопрос сдавленным голосом, обняв ту в ответ. — И я тоже по тебе соскучилась, бурая зараза моя, — призналась честно.
Я могла обижаться на неё сколько угодно и избегать из-за Оливейра, и не желать видеть, но да… всё равно очень и очень скучала.
— Ой, прости, — опомнилась брюнетка, ослабив объятия. — Ты на учёбу собралась, да? — дополнила, только теперь оценив мой наряд.
А ещё заулыбалась чему-то непонятному.
— Куда я ещё могу так рано подорваться? — вздохнула, зевнув. — А вы чего здесь делаете, кстати? — поинтересовалась следом, жалобно уставившись на Рафа и его чашку с кофе.
Правда, напитком меня одарил Айк, сунув в руки фруктовый чай. К слову, уже остывший.
— Не хочу показаться наглым и вообще, но мы опаздываем, — напомнил о времени.
— В таком виде она никуда не пойдёт, — послужило ответом в суровом тоне.
Я же нагло сделала вид, что не слышала, сосредоточившись на чае, который выпила чуть ли не залпом. Пустую посудину тут же забрал обратно Айк, отставив на стол.
— Я готова, — кивнула другу, похлопав по рюкзаку за плечом, и поцеловала сестру в щёку, отстраняясь. — Поболтаем потом, да?
— Угу, — кивнула родственница.
А вот в наблюдающем за мной огненном волке благодушия не прибавилось.
— Солнечная моя, ты же помнишь, как я не люблю повторять дважды? — обманчиво мягко поинтересовался оборотень, за секунду сократив разделяющее нас расстояние.
И даже кофе в своей чашке, которую так и держал, умудрился не расплескать.
— Так ты не повторяй. Кто ж тебя просит это делать? — состроила удивлённое лицо, стараясь не рассмеяться. — И вообще, у меня вся одежда такая, — добавила с прискорбием и ободряюще постучала оборотня по плечу. — Сочувствую, как могу, — вздохнула наигранно тяжко.
Пространство гостиной наполнилось угрожающим рычанием. Вместе с тем и воздух сгустился. А ещё явно не совсем адекватный альфа самым наглым образом подхватил за бёдра и понёс обратно в спальню. Чашка кофе осталась лежать на полу, чудом не разбившись при падении.
— Я же говорил, она на него положительно влияет, — прокомментировал эту сцену довольный Доминик, который, что удивительно, до этого молчал.
Селена же в свою очередь стояла с приоткрытым от удивления ртом, явно не ожидав подобного поведения от Оливейра. А вот Айк на это только вздохнул и уселся на место, где прежде пребывал Рафаэль.
— Мы вообще на учёбу сегодня попадём? — задал он риторический вопрос.
— Нет! — рявкнул на это огненный волк.
И дверь в спальню за нами захлопнул.
— Да! — крикнула я следом другу, уставившись на свою пару с возмущением. — Слушай, это глупо!
Оборотень на это лишь упрямо поджал губы и сгрузил меня на постель. Пару секунд просто прожигал нечитаемым взором, а после на шаг назад отошёл, тяжело вздохнув.
— Я знаю, — покачал головой. — Но чем дальше, тем труднее с этим справляться, — признался с новым тяжелым вздохом. — Одень что-нибудь менее откровенное, а? — попросил уже жалобно.
Ну, вот и что тут скажешь?
Теперь комнату огласил уже мой тяжкий вздох, а наряд школьницы сменили светло-голубые джинсы в обтяжку и тонкий белый свитер, оголяющий одно плечо.
— Так пойдёт? — уточнила насмешливо.
— Сомневаюсь, — поморщился оборотень, окинув оценивающим взглядом.
Но с моего пути всё же отошёл, махнув рукой на дверь.
— Да иди ты с ней вместе и всё, — подал голос Доминик. — Александр у Алексии на лекциях постоянно зависал.
Э-э…
— Ну, я пошла, — поспешила уйти, пока кое-кто реально не принял сказанное всерьёз.
Не хватало только, чтобы меня за ручку от аудитории к аудитории водили. Айка хватает за глаза, который вечно боится, что меня могут нечаянно толкнуть или ударить в живот.
— Иди, да, — с явным усилием отозвался Рафаэль.
А у самого в эмоциях вспыхнула настолько необъятная потребность в моём присутствии, что меня чуть с ног не сшибло — настолько ярко прочувствовала это всё.
Вот как тут уйти?
Мысленно чертыхнувшись, я всё же вышла в гостиную.
— Айк, скажешь в универе, что мне плохо. Токсикоз замучил, — попросила друга виновато.
Всё же час уже торчит с нами, а занятия уже через полчаса начинаются.
Последний, к слову, о чём-то тихонько переговаривался с Домиником. Точнее, переписывался или перерисовывался. В общем, кажется, они втихую издевались над Рафаэлем. На мои слова парень хмыкнул, но согласно кивнул.
— Прости, что всё так вышло, — извинилась перед ним.
— Да ладно. Бывает, — пожал тот плечами, нисколько не обидевшись. — До встречи… когда-нибудь, — дополнил со смешком, махнул рукой и покинул квартиру.
Я же вернулась к Рафаэлю. Тот уже сидел на краю постели, уставившись в пол.
— Это невыносимо, — пробормотал тот, заведя обе ладони за затылок.
А я про себя подумала, что только что подписалась в собственной слабости по отношению к своей паре.
— Ну, я только надеюсь, что в Рио обучение не хуже, чем здесь, — улыбнулась ему, присев рядом с ним.
Огненный волк тоже улыбнулся. Вот только получилось слишком измученно.
— Ты не понимаешь, да? — прошептал, подавшись навстречу. Склонился ближе и провёл сгибом пальцев по моей щеке, наблюдая за собственными действиями. — Я отменил утренний чартер. Скоро приедут твои родители. И, после того, что произошло… — замолчал, шумно втянув воздух. — Я не могу тебя отпустить. Как бы ни понимал, что рядом со мной находиться опасно — всё равно не могу.
Бирюзу вновь затопил бушующий огонь во взоре оборотня, а наряду с отчаянной потребностью в собственной паре, в эмоциях полыхнула бессильная ярость. И злился в данный момент Рафаэль Оливейра на самого себя.
— Отпустить? — растерялась я. — Зачем меня отпускать? Разве мы всё уже не решили? И я ведь согласна уехать с тобой в Рио, учиться там. Что не так?
Последующее за этим молчание тянулось довольно долго.
— Я опустился на самое дно только лишь для того, чтобы Рио был безопасным местом для тебя, родная, — заговорил, наконец, с отчётливой болью. — И всё равно это не помогает. Ночью, когда я понял, что именно они с тобой сделали… С вами обоими, — обхватил моё лицо, впиваясь пальцами. — Такого больше не должно произойти. Никогда, — постановил мрачно. — Прежде я думал, что справился. И всё закончилось. Но это никогда не закончится, — нахмурился, замолчав. — Не Летти, так кто-нибудь другой. Таких, как она, полно. Слишком много. От всех не избавиться, — ладонь на моём лице скользнула к затылку, сжавшись, будто он опасался, что я исчезну.
Впрочем, судя по тому, что сейчас царило в эмоциях огненного волка, так и было в какой-то мере. А я, кажется, начала догадываться, к чему он ведёт.
— Нет, — затрясла головой. — Нет, — повторила, глядя на него с надеждой. — Ты не можешь так поступить. Не можешь меня бросить. Только не снова, — вцепилась в его руки до побелевших костяшек на своих ладонях. — Не можешь! — повысила голос и резко отстранилась, вскочив на ноги.
Он поймал меня ещё до того, как я успела уйти. Притянул к себе, усадив на колени. Вцепился в талию, крепко удерживая.
— Ты права. Не могу. И я никогда не бросал тебя, глупая, — прошептал тихо-тихо. — И не смогу уж тем более. Ты же помнишь, что ты моя пара? Разве я могу тебя предать? — уткнулся носом мне в шею, глубоко вдыхая. — Я лучше сдохну, чем причиню тебе боль. Тебе или нашему сыну.
— Значит, не бросишь?
Уж слишком хаотичны были его эмоции, чтобы я могла зацепиться за хоть одну, и понять, до чего додумался Огонёчек. Чувствовала, что он мучился выбором, но предсказать итог из-за этого не получалось.
— Не могу тебя оставить, — повторил то, что я уже слышала прежде. — Но и без меня тебе будет… безопаснее. Тебе и сыну, — по-новой глубоко вдохнул, продолжив уже севшим голосом: — А знаешь, теперь я ещё лучше понимаю, почему дядя так поступил. Не стал обзаводиться семьёй. И мне стоило последовать его примеру. Я изначально не должен был этого делать. Отмечать тебя, принимать твою метку, жениться на тебе, знакомиться с тобой… Прости, родная.
А вот теперь мне стало по-настоящему больно и страшно.
Одно дело, когда тебе многое неизвестно, и ты придумываешь себе с три короба. И другое — когда твоя пара вот так прямо, глядя в глаза, отказывается от тебя.