— Отказываешься, — выразила вслух итог своих размышлений.
— Да не могу я от тебя отказаться! — рявкнул на это Оливейра, наряду с неконтролируемым всплеском силы. — Не могу, понимаешь?! Не могу!
Стёкла в спальне задребезжали.
— Тогда к чему ты мне это всё говоришь?! — закричала в ответ, пребывая в отчаяние.
Или это он…
Мне больше не удавалось разделить наши эмоции и понять, кому какая принадлежит. Всё смешалось.
Попыталась встать с колен Рафаэля, но чужая хватка стала только крепче.
— Пусти меня! — потребовала с надрывом в голосе. — Пусти!
По его руками будто судорога прошлась. Пальцы дрогнули, вжавшись в меня сильней, и замерли на секунду, а после… отпустил, как я и желала.
Отпустил.
Отпустил.
Отпустил.
Это слово било по разуму на манер гонга, от звука которого меня пронзала волна дрожи.
Оливейра так ни слова больше и не произнёс. Да и не смотрел даже на меня. Объятый пламенем взор уставился куда-то в одну неопределённую точку, в районе окна. А вот я не могла перестать смотреть на самого оборотня, пытаясь найти в выражении его лица хоть что-то, что могло бы развеять мои опасения. Не находила. Видела, что ему плохо, ощущала это всей сущностью, но так же понимала, что даже если захочу, сейчас достучаться до своего цербера не смогу. Слишком сильно он погрузился в свои переживания и страхи за нас с сыном.
— Уходи, — произнесла, наконец, глухо, старательно игнорируя разливающуюся внутри меня боль, душа её на корню. — Уходи, Рафаэль. Ты ведь этого хотел? Сам уйти не можешь, но я могу тебя прогнать. Так ведь? Так уходи, — махнула рукой на дверь. — Слышишь? Уходи, Рафаэль. Давай, раз тебе так хочется. Ну, же, иди, — откровенно расплакалась уже. — Уходи! — сорвалась на крик. — Убирайся! — швырнула в него висевший на своём плече рюкзак.
Но волк остался пребывать на прежнем месте и даже не шелохнулся на мои действия.
Издевается, он что ли?!
Ладно…
— Ладно, — повторила уже вслух.
Приблизилась к нему и обхватила любимое лицо обеими ладонями, вынуждая смотреть только на меня. Провела большими пальцами по его скулам, слабо улыбнувшись.
— Уходи, Огонёчек, — прошептала, применив свой дар. — Уходи. С нами всё будет хорошо. Обещаю. А сейчас иди, — добавила в голос мольбу. — Иди. Ну же… Уходи.
Боль в бирюзовых глазах застыла. Как и все эмоции, прежде сокрушающие рассудок. Мужчина поднялся на ноги, перехватив мои ладони, и прижался сначала к одной, а затем и к другой в подобии поцелуя.
— Надеюсь, в следующий раз ты спрячешься от меня получше, — произнёс, кажется, даже не осознавая того, что говорил это вслух.
Прикрыл глаза, вдыхая глубже. Задержал дыхание. Снова замер. На этот раз ненадолго. А после… Он всё-таки исполнил сказанное мною. Ушёл.
Ушёл, оставив меня одну. Сидеть на показавшейся неожиданной большой постели. Плачущую. Растерянную.
Мой мир будто разделился на "до" и "после". Снова.
И снова я сама позволила этому случиться. Осознанно.
Неужели это действительно наша с ним судьба? Жить с нуждой в друг друге и не быть вместе?
Что за насмешка жизни?
Любить с самого детства одного единственного и раз за разом терять его…
— И вы уходите, — вспомнила о сестре и Доминике, появляясь на пороге комнаты.
Сейчас я не желала никого видеть. Вообще никого.
— Мелкая… а давай ты успокоишься сперва? — осторожно ответил на это пустынный волк. — Ты ведь помнишь, что тебе нельзя нервничать?
— Я помню, — криво усмехнулась. — И я успокоюсь, когда окажусь одна.
"Снова", — закончила про себя.
Не зря я говорила, что эти недели в Нью-Йорке чувствовала себя по-настоящему спокойной и счастливой. Так и было. Стоило же огненному волку опять появиться в моей жизни, как всё вокруг вновь пропиталось болью и безысходностью.
Ненавижу это состояние!
— Убирайтесь! — злобно зарычала на родственников, но те и не подумали даже сдвинуться с места. — Убирайтесь! — повторила, осматриваясь по сторонам, и запустила в их сторону стоящий на тумбочке цветочный горшок с фиалками.
Снаряд упал и разбился у их ног.
Селена обречённо вздохнула и шагнула мне навстречу, и тут же оказалась перехвачена рукой Доминика.
Правильно, сейчас я не в том состоянии, чтобы выслушивать успокаивающие слова.
— Но ведь она любит его, — промямлила жалобно сестра, уставившись на свою пару с безграничной надеждой. — И парой своей выбрала его ещё в детстве, — дополнила совсем тихо. — Так нельзя, Ник…
И вот тут моя ярость достигла апогея…
— Ты! — рыкнула, двинувшись в сторону Селены, которую её пара сразу задвинул себе за спину. — Это ты виновата! — выпустила когти, мечтая вонзить их в незащищённое горло. — Если бы не ты… — сделала ещё один плавный шаг вперёд. — Ты всё знала! Знала с самого начала! И молчала! — перешла на угрожающее рычание. — Более того, решила, что имеешь право вмешиваться в чужую жизнь, переворачивать её с ног на голову! Посчитала, что знаешь, как лучше для всех! Для меня и Рафаэля! Вот только ты не богиня, сестричка! Совсем не она! И ты не имела права, зная о моей слабости, так поступать! За моей же спиной! Но ты же у нас самая умная, да?! Самая мудрая! — снова сделала шаг вперёд, готовясь к нападению.
Сейчас я при всём своём желании не смогла бы остановиться. Да, опять поддалась своим волчьим инстинктам, хотя и обещала Рафаэлю этого не делать. Только иначе не выходило.
— Да кто ты такая, чтобы решать за остальных, как им жить?! — рявкнула, всё же бросившись вперёд, и теперь уже сама оказалась перехвачена Домиником за талию. — Кто?! Да никто! Лишь зарвавшаяся волчица, которая посчитала себя выше всех! Как и её отец в своё время! — продолжила кричать, не обращая внимания на то, что мне ещё и руки завели за спину. — Правильно говорят, гены ничем не вытравишь! — съязвила. — Ненавижу тебя, сестричка! Слышишь? Ненавижу! Этого ты добивалась?! Ах, нет! — продолжила язвить. — Я же тебе "спасибо" должна была сказать! Точно! Спасибо, дорогая! Я так счастлива! — снова скатилась на озлобленный рык, дёрнувшись в руках пустынного волка в надежде достать стоящую передо мной. — Убила бы!
— Да причем здесь “самая умная” и “довольная собой”?! Я ничего не решала! И ничего не добивалась! Ты со всем и без меня прекрасно справилась! — вспылила в ответ Селена, а в карих глазах полыхнуло расплавленное серебро. — Ты же сама хотела себе истинную половинку! Ты!!! Я всего лишь дала тебе такую возможность! И я не заставляла вас заходить дальше, чем просто знакомство! Вы сами! — сорвалась на громкий крик. — И то, что ты, вместо того, чтобы уберечь своё счастье, сама оттолкнула его… Нет здесь моей вины! Ты же слышала Рафа, он бы тебя никогда не оставил! Ты сама его прогнала только что! — замолчала резко, тяжело дыша. — Можешь меня сколько угодно ненавидеть, но это не отменит тот факт, что ты жестоко заблуждается. А мой отец… — запнулась, прикрывая глаза, а по щекам потекли слёзы. — Я хотела, как лучше. И я не такая, как он… — прошептала почти беззвучно, резко развернувшись на выход, после чего банально сбежала.
Даже дверь за собой не закрыла.
— А я не ты! — продолжила кричать ей вслед. — Я — не ты! Я не могу, как ты, заставлять кого-то быть со мной! Не могу чувствовать страдания своей пары и успокаивать себя тем, что так и надо ради нашего с ним счастья! Пусть это действительно так и есть! Не могу. Не могу так… — закончила совсем тихо, опустившись на пол к ногам Доминика, обняла себя за плечи и стала раскачиваться из стороны в сторону.
Правда, как оказалось, тот уже ушёл, а рядом со мной присела мама.
— Ну, что же вы так, девочки, — прошептала она расстроенно, крепко прижав меня к себе, одарив успокаивающей волной полной нежности и любви.
Только это не помогло. Сейчас, наверное, ничто не могло мне помочь избавиться от одолевающей всё моё существо боли.
Вцепилась в маму, как в спасательный круг, громко разревевшись в ответ на её слова.
ГЛАВА 44
ГЛАВА 44
Рафаэль
Солнце клонилось к линии горизонта, а этаж был практически пуст. Только референт и осталась. Да и то, даже отсюда, из своего кабинета я слышал, как она то и дело суетилась перед дверью, не решаясь, наконец, войти и сообщить о том, что уходит, потому что рабочее время давно закончено.
Впрочем, банально плевать…
Сидя в кресле, я уже который час гипнотизировал ампулу с фиолетовым раствором, мыслями пребывая больше в том дне, когда лишился своей пары, нежели в реальности. Как и тогда, в голове тогда царил настоящий раздрай.
Отчаяние, безысходность и дикая тоска выжигали нутро безграничной болью. Потребность в своей паре — как самый смертельный яд разливалась по венам, с каждым проходящим мгновением всё больше и больше отравляя сознание. Но, несмотря на собственное состояние и то, что утолить разрывающую изнутри звериную жажду было возможно лишь одним единственным способом, я ничего не делал… Просто сидел и продолжал смотреть на стекляшку с раствором.
А невидимый поводок затягивался на моём горле всё крепче и крепче…
В какой-то момент интересно даже стало, когда же он затянется настолько, что я дышать вовсе не смогу? Наверное, именно поэтому, не взирая на необходимость справиться с пагубным воздействием тяги к одной единственной, я продолжал с упорством заядлого мазохиста отсчитывать новые секунды и минуты.
Вот такая вот насмешка Лунной.
Или наказание?
Может быть…
Счастьем такое точно не назовёшь!
А ведь даже в какой-то момент решился отречься от собственного статуса, лишь бы только вернуться к своей паре. На этот раз по-настоящему. Пусть и паршивый, но выход же? Не буду альфой, не будет компании — не будет и тех, кто охотится на меня из-за территориальной грызни. Но брат мне быстренько мозги вправил. Уйду я — он один не справится. И тогда Рио снова утонет в крови. И никто не гарантирует, что её количество не разольётся в таких масштабах, что заденет всех и вся, даже если и оснований никаких на то не будет. Так что сдерживать эту клоаку — моя судьба. Хочешь того