Я пихнула пульт ему обратно.
– Так нажми сам.
Пока я пихала пульт ему в руки, Чейз увидел белые бинты, на которых уже проступила кровь, а я этого и не заметила.
– Что это? – В его глазах было столько страха. За меня? Уже поздно, плохое случилось, и время не отмотать.
Я не стала скрывать, забрала конечность и ответила:
– Он отрезал мне палец.
В глазах снова собрались слезы, но я их сморгнула. Почему присутствие Чейза делает из меня слабую девушку, которой так и хочется уютно усесться у него на коленях и свернуться в клубок.
– Вот… – Чейз не смог подобрать слов, да мне они сейчас были и не нужны.
Я молча подошла к нему и уткнулась лицом в грудь. Чейз обнял меня и прошептал:
– Прости.
– Что мы должны сделать дальше? – спросила я, понимая, если мы начнем разговор, я могу поехать головой и ничего хорошего из этого не выйдет.
– Я могу не выйти, – начал Чайз. – Рана…
Отлепив лицо от его груди, я взглянула на его снова безэмоциональные черты.
– Пошли вместе, – уверенней, чем чувствовала себя, сказала я.
Чейз аккуратно взял меня за руку, так чтобы не трогать пальцы.
– Мне жаль, – сказал он.
– Не представляешь, как мне жаль. Я иду с тобой, не заговаривай мне зубы. Я тут одна не останусь. Не буду стоять и гадать, когда там прошли двадцать минут.
Видимо, я сказала это таким тоном, что Чейз не стал спорить.
Ворота мы прикрыли, предварительно вытащив парня за периметр, чтобы его тело не попалось на глаза кому не надо. Мне было его жаль, но моя жалость ему уже была не нужна. Я слышала за нашей спиной летающую камеру. Возможно, я стала звездой экрана, вещи, которые делал со мной Велас почему-то привлекали зрителей. А тут поглядите, уважаемые зрители, жертва мало того сбежала, так еще и возвращается обратно. Я точно сошла с ума.
Мы быстро добрались до здания, от которого мне стало тошно. Чейз хромал, но продолжал идти, он вынул из-за пояса еще два небольших ножа и одновременно бросил их в охранников, те упали, картина повторилась, кровь, немного пофонтанировав, стала растекаться вокруг голов. Он снова попал в глаза. Черт. Меня бы вырвало, но я оставила все ранее съеденное в комнате Веласа.
Чейз повернулся ко мне.
– Стой здесь. Я зайду внутрь и быстро выйду.
– Зачем заходить?
– В здании есть лестница, она идеальный вариант для этой бомбы, так все здание рухнет, и основная масса людей Веласа – тех, что портят жизнь Фениксу, будут погребены.
Звучало логично, но я не хотела оставаться одна.
– Ладно, – сказала я вместо "не уходи".
Чейз посмотрел на меня дольше нужного, я видела в его взгляде сожаление. Понимала, что он не мог знать того, что произошло, но у меня не оставалось выбора, я не могла откинуть злость до конца. Тихий голос в голове продолжал нашептывать, как нам больно и страшно.
– Иди, – тихо сказала я, и он побежал так, словно и не хромал вовсе. Вот так выглядит человек, для которого задание это все.
Озираясь по сторонам, я сжимала в правой руке пульт, левая же стала болеть так, словно ее окунули в расплавленное олово – горячее и беспощадное. Я была настороже, если бы кто-то появился, я бы бросила пульт и выхватила пистолет из-за пояса. К сожалению, от левой руки не было никакого толку, даже от тех пальцев, которые остались.
Я не знала, как двигалась минутная стрелка, совсем потеряв чувство времени, вышла из укрытия и стала пробираться ближе к двери. Тела охранников лежали не прежнем месте, но я старалась не смотреть на них. Когда до входа оставалось не больше двух метров, дверь распахнулась, Чейз выбежал и прижался к ней спиной. Оттуда долбились и сыпали матом. Чейз осел, ранение давало о себе знать.
– Нажимай. – Я прочитала это по его губам.
Не знаю, почему не отошла дальше, скорее всего не думала, что взрыв будет настолько мощным. Краем глаза я заметила около трех летающий камер, нажала на кнопку, и меня отнесло назад. Секунда парения, и удар всем телом о землю, меня крутануло несколько раз, перевалило с одного бока на другой, из-за всеобщей боли и визга взрыва в ушах, я не могла понять, сломано у меня что-то или нет. Встать не было сил. Я лежала на животе, голова оказалась повернутой в сторону пылающего здания. Чейз оказался прав, оно рухнуло. Где Чейз? Перед глазами появились чьи-то ботинки, поднимая глаза, я увидела мужчину, на его штанине была нашивка в виде двух скрещенных топоров. Он постоял возле меня пару мгновений и двинулся дальше, может, посчитал меня очередной из девушек, живших в женском доме. Конечно, он не мог знать, что я взорвала их логово, и помогать мне он тоже не собирался. Я видела его силуэт на фоне пылающего здания, а потом погрузилась в темноту.
Не успела я насладиться сладостью тьмы, как меня безжалостно оттуда вырвали. Веки поднялись не с первого раза, но, когда мне удалось открыть глаза, увидела перед собой лицо Чейза. Он был весь в пепле, на щеке красовался глубокий порез. Его губы шевелились, он что-то говорил, но я не слышала. Покачав головой, прикоснулась к уху, Чейз кивнул.
Он помог мне подняться, хотя сам еле стоял на ногах. Мы куда-то шли, прячась в тени зданий от людей Клана Топоры и Шпоры, на улицах их было куда больше, чем раньше. Основная масса оказалась зеваками из темных домов, они вышли посмотреть, что стряслось. Не знаю, опасны ли были именно эти люди, но мы прятались и не вступила ни с кем в открытый бой. Так мы дошли до ворот, через которые я должна была выбраться ранее. Там была толпа. Чейз выругался, и я услышала это.
– Нужно укрыться где-то, – сказал он сам себе и стал смотреть по сторонам.
– Я знаю где, – прохрипела я, на грани потери сознания.
Чейз повернулся, тело более-менее пришло в себя и стало функционировать. Было сложно, но я отлепилась от Чейза и, взяв его за руку, потащила в другом направлении. Мы прошли около половины пути до дома, в котором могли укрыться, силы резко покинули меня, и я рухнула на колени. Голова кружилась, а тошнота стояла слишком близко к выходу. Чейз сел возле меня, я привалилась к его боку, почувствовала, как он приобнял плечи или просто удерживал меня от конкретного падения.
– Рэйвен, нужно идти дальше. Ты сможешь.
И я поднялась, снова осела, но в итоге встала. Голова шла кругом, но мы продолжили идти. Если честно, я не знаю, как нам удалось оставаться незамеченными. Мы добрались до дома, чьего владельца казнили несколько часов назад. Свет был вырублен, а тело сидело возле крыльца. Не думаю, что люди по утру сильно обратят внимание на него, ведь мы принесли им более сенсационные разговоры – взрыв главного дома Топоров. Смерть Веласа и всех его приспешников. Горите, твари, в аду! Мы ввалились в дом, прикрыли за собой дверь и сели на пол в маленьком коридоре друг напротив друга.
– Ты как? – спросил Чейз.
– Нормально. Жива, – ответила я.
Чейз сидел напротив, я увидела, как на его запястье загорелась цифра 2. Перевела взгляд на свою руку – 97.
– Какого хрена? – прошептала я.
– Ты вошла в сотню, – совсем не радостно сообщил Чейз.
Я подняла на него ошарашенный взгляд.
– Как?
– Нажав на кнопку, ты убрала многих из сотни, а их головы стоят куда дороже остальных.
– Вот черт.
И в этот раз я окончательно провалилась в беспамятство.
8. Наедине
Когда я открыла глаза, на улице уже во всю светило солнце – это был далеко не восход, половина дня прошла, а я до сих пор находилась на вражеской территории. Не уверена, реально ли это, но хотелось бы знать, жизнь когда-нибудь повернется ко мне лицом, а не задницей? Что бы я ни делала, как бы ни старалась, все равно результат оказывается убогим. Иногда кажется, что я плетусь вдоль черной полосы, а не поперек. Пора менять маршрут, но вот как это сделать?
Я посмотрела на запястье с красной меткой – я в сотне. Кто бы мог подумать, что мне это когда-нибудь удастся, и более того, я не испытываю по этому поводу никаких угрызений совести. Как к этому относиться, я тоже не до конца осознавала. Радоваться или печалиться? Скорее всего новое положение нужно принять, как данность.
Я лежала на чужой узкой кровати, раздетая до нижнего белья и укрытая тонким дырявым одеялом, поводок с шеи, к сожалению, никуда не делся. Зажмурившись, я отправилась в мысли, где вчерашние события казались лишь ужасным сном, но нестерпимая боль в левой руке доказывает, что это не так. Все действительно случилось. Стоило этой мысли появиться в голове, как я тут же резко села и, прижав одеяло к груди, осмотрелась по сторонам. Комната была слишком маленькой, кровать тянулась от одного края помещения до другого, и все же мне приходилось подгибать ноги. Окно было одно и находилось под самым потолком. Под окном расположились почти пустые полки. У выхода из комнаты стоял узкий шкаф. Больше тут ничего не было. Ни оружия, ни еды, ни Чейза.
Я посмотрела на раненую конечность, взяла паузу на пару минут и преисполнилась жалостью к себе. Как меня угораздило лишиться пальца? Я ведь прекрасно понимаю, что могла бы пойти Веласу на уступки и по общим понятиям обошлась бы малой кровью, возможно, у него бы даже не встал, не брыкайся я как рыба на суше.
Сколько бы я ни рассуждала о случившемся, все же быстро призналась себе, что рада вчерашним событиям. Ведь Велас и его люди мертвы. Да, не все, но основная масса противников повержена и все это благодаря мне и жертве моего пальца. На самом деле, сегодня боль была другой, не такой, как вчера, отсутствующий палец, а точнее место, где его отрезал Велас, чесалось и щипало. Бинт пропитался кровью и прилип, возможно, оно было к лучшему, не хотела смотреть. Когда попыталась сесть, голова тут же закружилась, и я легла обратно.
Шуршание со стороны двери привлекло мое внимание. Я напряглась всем телом, замерла, даже перестала дышать. Скосила взгляд на вход и внутренне подобралась, в проеме появился Чейз, и я протяжно выдохнула, сейчас он выглядел лучше, чем вчера. Чейз обтер с лица пепел и кровь, переоделся и хромал меньше.